На всякий случаи он подошел поближе и заглянул внутрь… И едва не вскрикнул от неожиданности, когда его вдруг сцапали сзади. Но даже и вздумай он закричать, ничего бы не вышло. Широченная лапища зажала ему рот и так рванула назад, что жрец потерял равновесие.
– Ш-ш-ш! Тихо, Мадезус! – раздался над ухом знакомый хриплый голос. Он показался митраиту знакомым. И точно: – Это я, Конан!.. Пожалуйста, не шуми! Мне нужна твоя помощь!..
Мадезус послушно кивнул, втихомолку гадая, что позабыл во дворце гигант киммериец. Рука, зажимавшая рот, исчезла: варвар выпустил его. Ткнув пальцем в сторону выбитой двери, он жестом предложил жрецу следовать за собой. Только тут Мадезус заметил, что вторая дверь, только что плотно затворенная, была теперь приоткрыта. Похоже, за ней-то и прятался киммериец. Жрец только подивился про себя бесшумной кошачьей повадке, на которую, оказывается, способен был черноволосый великан. В самом деле, он не мог припомнить ни малейшего звука. Небось в обширном пустом коридоре любой шорох прозвучал бы, как гром!
Мадезус без особой охоты прошел следом за Конаном в комнату за взломанной дверью. Комната была чем-то вроде прихожей перед лестницей в подземелье. Этим, кстати, объяснялось, почему и запор, и петли помещались снаружи. Жрец только вздохнул: теперь было ясно, кто учинил погром. А ведь всего несколько дней назад он лечил Конану сломанное запястье!.. Если хоть часть киммерийцев были таковы, как этот, – поистине, жизненная сила далекого народа заслуживала всяческого восхищения.
Еще Мадезус пришел к выводу, что Конан, по всей видимости, был заперт в тюремном подвале и совершил оттуда побег. Чем иначе объяснить разрушения, представшие его глазам? Внутри комнаты обнаружилась еще одна дверь – примерно в таком же состоянии, что и первая. Возле нее в лужах крови лежали двое невероятно изувеченных стражников, оба мертвые. За дверью начиналась узкая каменная лестница. Она вела вниз. Конан направился прямо туда и вновь пригласил жреца за собой. Нахмурившись при виде мертвецов, Мадезус шагнул на ступеньки, потом остановился.
Конан кое-как поправил дверь, но совсем поставить ее на место не удалось: слишком сильно она пострадала. Над лестницей висели сразу два светильника, и потому здесь было куда светлее, чем в комнате и даже в коридоре. Только тут Мадезус заметил, в каком плачевном состоянии был киммериец. Чудовищно грязный, он был еще и сплошь в синяках, порезах и кровоподтеках. Кое-где сочилась свежая кровь, но синеглазый исполин явно отказывался обращать внимание на страдания тела.
– Конан! – тихо обратился к нему жрец. – Нити наших с тобой жизней снова переплелись на ткацком станке Судьбы. Насколько я помню, ты всячески старался избежать соприкосновения с городской стражей… Скажи, что привело тебя во дворец?
– Я разыскивал Хассима – подонка, повесившего на меня убийство принцессы, – проворчал киммериец. – Я искал справедливости, а сам чуть не попал смерти в брюхо! Эрлик бы уволок всех этих цивилизованных людей с их погаными выкрутасами!.. Не город, а сплошное гнездо подкупа и обмана! Во имя Крома, – у диких пиктов и то больше понятия о чести, чем у жителей Пайрогии, да провалилась бы она в тартарары! Эти говнюки загнали меня в ловушку, потом приковали к стене в вонючем подземном каземате. Там я должен был торчать до рассвета, пока палач не снесет мне башку топором. Вот так у них тут вершится справедливость!
И вот вишу я, значит, в цепях, и тут появляется Сальворас, капитан городской стражи, и притаскивает на плече Хассима, чтобы запереть его в клетушку рядом с моей. Мошенник должен был пойти на плаху вместе со мной, да Сальворас спровадил его в преисподнюю, не дожидаясь рассвета. Заморийский засранец как-то вывернулся у него из рук и пырнул его в спину отравленным кинжалом. Он и мне хотел выпустить кишки, точно связанному хряку на бойне. Да тут капитан – хватило же силы на время очухаться от яда! – метнул ему в спину кинжал. Кром!.. Ох и бросок был, любо-дорого вспомнить!..
Только пока мы тут с тобой, жрец, болтаем, Сальворас там внизу дух испускает от Хассимова яда. Спаси его, если умеешь! Понимаешь, Мадезус, Хассим, прежде чем околеть, всю правду мне вывалил, кто в чем виноват. Думал надо мной поглумиться, а сам того и не знал, что Сальворас все слышит. Ну и делишки у них тут во дворце!.. Замориец-то на самого Вальтреско работал!.. У Сальвораса, как он разобрался, что к чему, аж пена изо рта показалась. Полководец, стало быть, состроил заговор и уморил королевскую дочку, чтобы как-то там свою карьеру продвинуть. Идем скорее, жрец, посмотришь Сальвораса! За мной! Я знаю, куда идти!
Мадезус больше не мешкал. Как ни бессвязен был торопливый рассказ киммерийца, мнтраит поверил ему сразу и безоговорочно. Если Вальтреско в самом деле изменник, все они были в страшной опасности! Жрец никогда не встречался с полководцем, но был предостаточно наслышан о нем. Жесток, честолюбив, бессовестен… Весьма умен. Характеристики в основном нелестные, но в преданности Вальтреско трону никто никогда не сомневался. И вот вам пожалуйста!.. Мадезус подумал о том, что такой человек станет весьма опасным врагом. Какую роль он сыграл в нынешнем несчастье Эльдрана? Уж не связан ли он как-то со жрицей мутари?..
Новый оборот дела был совсем не по нраву Мадезусу. Он верил, что, оказавшись один на один со злодейкой, сумеет выстоять, а то и повергнуть ее. Но одолеть еще и Вальтреско… тут нужен был закаленный и опытный воин, каковым Мадезус отнюдь не являлся.
Вот если бы Конан…
Мадезус был далеко не в восторге от того способа, которым киммериец склонен был решать все вопросы. Его глубоко опечалило зрелище убитых стражников возле двери. Эти люди не совершили никаких злодеяний. Они только выполняли приказ и, естественно, попытались остановить беглого узника… за что и поплатились.
Однако для того, чтобы успешно противостоять Вальтреско, нужен был именно Конан. К тому же увиденное в Зерцале Ясновидения отчетливо указывало, что судьба киммерийца некоторым образом переплеталась с его, Мадезуса, судьбой. Не говоря уж о том, что долг милосердия велел митраиту в любом случае поспешить на помощь раненому капитану. И даже не потому, что от жрецов, вздумавших отказывать страждущим, в свою очередь отворачивался Митра.
Мадезус глубоко вздохнул и быстро заговорил:
– Я прогоню смерть от капитана, если он еще жив. Но за это, Конан, мне вновь потребуется плата во имя моего бога. Мы с тобой коснулись паутины заговора, готовой погубить город… Митра велел мне изгнать затаившееся здесь древнее Зло, и Вальтреско вполне может оказаться одним из звеньев в цепи Зла. Эту цепь я непременно должен разбить. Сам я мало на что способен против такого дьявола, как Вальтреско… Злобное создание, которое я должен изгнать, непременно использует его как оружие против меня. Он станет мечом в руках моей Врагини, – смертоносным мечом! Я спасу твоего капитана, но в отплату попрошу тебя, Конан, защитить меня от Вальтреско. Убить его, если потребуется… Нынче ночью я должен буду лицом к лицу встретиться со своей Врагиней и низвергнуть ее в ту адову бездну, из которой она выползла. Пойдешь ли ты со мной, Конан?