широко открыты, в окнах торчат люди. Некоторые машут руками. По улицам с винтовками через плечо маршировали те, кого считали погибшими. Они стояли с факелами в руках перед церковью и у его дома. Среди них он увидел Мартина Грегора. Там уже был и Георг Хайнике, этот красный Хайнике с клюшкой. Люди махали им руками, что-то пели.
Слышались церковные песни, песни ландскнехтов, обрывки речей: «Вена опять немецкая, Вальденберг — тоже!» Скандировали: «Мы обещали это Карлу Либкнехту!»
Пляйш спустился по ступенькам, ведущим к зданию ландрата. Во рту он все еще ощущал привкус вина.
Значит, русских в городе нет? А как же этот Хайнике отважился на захват власти? Значит, только Хайнике — и никаких русских? Надо спешить. Против горстки местных коммунистов можно что-то предпринять, но только пока идея не овладела массами… Пляйш даже рассмеялся. А лучшего места для овладения массами, чем церковная кафедра, с которой видно лицо каждого, и не найти!..
Выпроводив Пляйша, Каддиг сделал Хайнике и Ентцу такой же приглашающий жест, каким совсем недавно встречал священника. Однако Хайнике и Ентц, казалось, не заметили этого.
— Я догадываюсь, почему вы пришли, — начал Каддиг после небольшой паузы. — Так же, как и вы, я рад что можно наконец вздохнуть полной грудью!
Георг Хайнике положил клюшку на стол, уперся руками в спинку стула, посмотрел по сторонам и, не глядя на Каддига, сказал:
— Дайте указание о смещении доктора Рюсселя с поста бургомистра!
— Господин Хайнике, — ответил с возмущением в голосе Каддиг, — доктор Рюссель не заслуживает того, чтобы с ним так поступали. Это отличный администратор с твердым характером, и пост бургомистра этого города он занимает уже многие годы.
— Доктор Каддиг, мы пока по-хорошему предлагаем вам работать с нами, если вы, разумеется, проявите добрую волю. Вы должны решить — с нами или против нас. Никакая середина нас не устраивает!
— Но у меня нет никаких оснований для того, чтобы доктора Рюсселя…
— Рюссель — нацист! — подсказал обоснование Хайнике.
— Я попытаюсь понять вас.
— Не старайтесь. Это будет с вашей стороны напрасная трата сил, а они необходимы для поддержания в городе порядка и безопасности. В вашем подчинении находится район, не занятый войсками победителей. Он не должен стать пристанищем для фашистских преступников.
— А разве революция совместима с порядком? — осторожно спросил Каддиг.
— Да.
Каддиг медленно продиктовал распоряжение об освобождении Рюсселя от всех занимаемых им постов и без колебаний подписал его.
— Господин ландрат, — сказал Хайнике, свертывая подписанную Каддигом бумагу и кладя ее в карман своего пиджака, — антифашистские власти приняли решение первым антифашистским бургомистром города Вальденберг назначить коммуниста Герберта Ентца. Подпишите грамоту о его назначении на этот пост. Впрочем, вам надлежит выполнять указания антифашистских властей.
Вильямс Каддиг задумался. Нет-нет, долго этот Хайнике не будет здесь распоряжаться, хотя сегодня он командовал довольно браво. Коммунисты оказались живучими, но в состоянии ли они вершить судьбой города? Выходило, стало быть, что он пережил Хайнике. И его преемником может стать Ентц. Ну а с ним-то он договорится, коль назначает его сейчас бургомистром. Ведь бургомистр подчиняется ему, а не антифашистским властям. А пока что он, Каддиг, во что бы то ни стало должен остаться на посту ландрата! И начало этому он должен положить сейчас же, сию же минуту.
Ландрат доктор Каддиг подписал грамоту о назначении Ентца бургомистром и сказал:
— Желаю вам успешно решать стоящие перед вами трудные задачи и надеюсь плодотворно сотрудничать с вами.
Хайнике и Ентц ушли так же неожиданно, как и пришли.
Каддиг позвонил Шарлотте, попросил налить рюмку вина из начатой бутылки, жадно выпил и почувствовал вдруг себя по-юношески бодрым. Он с улыбкой покачал головой, вспоминая, как Георг Хайнике положил свою клюшку на стол. Подумать только: клюшку на стол!
11
К половине двенадцатого собравшиеся в Зеленом театре начали волноваться. У них прибавилось еще два миномета, с которыми, правда, никто не умел обращаться, и несколько автоматов. Все томились в бездействии. Раубольд ломал себе голову, что же могло произойти в городе, если до сих пор оттуда нет никаких известий. А что, если он только один остался в живых из троицы? И Раубольд решил действовать. Ведь если он продержит людей до вечера, то потеряет все. Надо что-то делать, хотя первоначально они это и не обговорили. Раубольд собрал людей.
— Наконец-то. А я уж подумал, ты совсем забыл про нас, — ворчал Бергхольц. — Утром ты так торопился, что едва дал мне доесть свекольник, а теперь мы вот уж полдня сидим здесь.
— Не трать свою энергию на болтовню. Она тебе еще пригодится! — резонно остановил его Раубольд.
— Для чего? Говори же наконец, что делать!
— Сидеть вечером без света — маленькое удовольствие. Тем более когда уже наступил мир! Бергхольц, возьми людей, захвати свою электростанцию и пусти ее.
Бергхольц отобрал семь человек. Взял только тех, кого хорошо знал. О готовности доложил Раубольду почти по-уставному — по стойке «смирно», с высоко поднятой головой. Раубольд похлопал его по плечу и долго смотрел вслед небольшому отряду, пока он не скрылся в лесу.
— Двое — на разведку к ратуше! — объявил Раубольд.
К нему подошли два парня, каждому было не больше двадцати пяти. Раубольд прищурил глаза, засунул руки в карманы брюк.
— А почему вы не в солдатах? — спросил он.
— У меня рассечена нога, не гожусь для военных маршей. Топором, когда рубили лес. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
— А ты?
— Глаза и сердце. Плохо вижу и задыхаюсь.
— Как же ты найдешь Хайнике, если плохо видишь?
— А я по нюху найду кого надо.
— А как ты попал к нам?
— Вижу просто, что дело правильное. Меня привел Музольт, а я вот — его. И показал на парня, у которого из-под фуражки выбился рыжий вихор.
— Музольт! Как он?
— Порядок.
— Ну так вот. Мне надо знать, где Хайнике и Ентц. Где-то они застряли. Пока не разыщете их, не возвращайтесь.
Парни поправили фуражки. Тот, у кого повреждена была нога, перевернул свою фуражку задом наперед. Они быстрой походкой отправились в путь.
— Кто умеет водить грузовой автомобиль?
Среди собравшихся оказался только один шофер. Правда, еще четверо уверяли, что и они умеют водить машину.
— Конечно, можно и одному проехать по городу, — сказал шофер Хиндемит, — но ведь все равно нужны люди, которые могли бы защитить в случае необходимости. Так что разреши им, Раубольд. А где же автомобиль-то?
— Его надо еще найти. Только ищите не на улицах. Там есть автомобили, брошенные солдатами, но нет бензина. А без бензина и мы далеко не уедем. Так что лучше