Читать интересную книгу Мой муж Джон - Синтия Леннон

По мере сил я старалась занять себя домашними делами и встречами с друзьями, прежде всего с Фил. Мне было радостно осознавать, что хоть кто — то знает, что я жена Джона и жду от него ребенка. Ведь это приходилось скрывать практически ото всех. Я даже не могла выйти на улицу с обручальным кольцом, которое Джон купил мне за десять фунтов, чтобы фанатки, знающие меня в лицо, ничего не заподозрили. Мне хотелось, чтобы все знали, что я замужем, хотелось поговорить с кем — нибудь о моем будущем ребенке, но это было невозможно. Значительная часть простых земных радостей молодой женщины, которая готовится стать матерью, была мне недоступна, и это было очень нелегко.

Однажды утром я проснулась от кровотечения. Джон был в Лондоне на встрече в фирме грамзаписи, и я сидела дома одна. Я не на шутку испугалась, что могу потерять ребенка, но даже не знала, что предпринять. К великому счастью, ко мне забежал мой брат Тони — просто узнать, как дела. Он вызвал врача, и тот предписал мне строгий постельный режим. Тони уложил меня поудобнее, принес все, что может понадобиться, и поспешил назад на работу. Я пролежала в постели три дня, боясь лишний раз выйти в ванную; туалетом мне служило помойное ведро, я готовила себе чай на плитке, и все. Джону я не звонила, чтобы его не беспокоить, просто ждала три дня, оставшиеся до его возвращения. Я решила, что раз Джона нет и он все равно не может ничего сделать, я должна самостоятельно пройти через все это — суждено нашему ребенку остаться или нет. Сказать Джону раньше означало бы разрывать его на части, а я этого не хотела.

К тому времени когда Джон вернулся домой, кровотечение прекратилось. Он встревожился, но был рад, что все обошлось и ребенок в порядке. Джон обнял меня и сказал, что нужно было ему сообщить и что он очень жалеет, что его не было рядом.

Несколько дней спустя я убедила Джона навестить Мими. Ее реакция на наш брак так его задела, что он с тех пор с ней не общался. Я не испытывала к ней теплых чувств, но знала, что она важна для Джона. Мне очень не хотелось, чтобы они поссорились навсегда: он уже и так потерял слишком много близких людей.

Джон изрядно поупрямился, но в итоге согласился. У порога ее дома мы несколько замешкались, опасаясь повторения инцидента с летающей курицей, но Мими, вопреки ожиданиям, встретила нас с распростертыми объятиями. Было видно, что она очень соскучилась по Джону; слишком упрямая, чтобы сделать первый шаг самой, она, похоже, была рада возможности все уладить.

За завтраком мы обсудили последние новости. Мими не проявила особого восторга в отношении их контракта со студией, но признала, что в целом они «неплохо себя проявили». Из ее уст это звучало как высшая похвала. Когда же она узнала о моей недавней угрозе выкидыша, то как — то трогательно всполошилась и предложила нам переехать к ней: по крайней мере, до конца беременности со мной всегда кто — то будет рядом. К нашему с Джоном удивлению, Мими сказала, что переберется наверх, а мы будем жить на нижнем этаже. Это было очень любезно с ее стороны, и мы не могли отказаться. В квартире Брайана я уже давно чувствовала себя одиноко и неспокойно. К тому же «Битлз» снова собирались в Гамбург, так что нам с Джоном опять предстояла долгая разлука. А с Мими хотя бы можно быть уверенной, что в доме есть кому, в случае чего, вызвать «скорую». Единственное, что мешало нам немедленно переселиться и занять нижнюю половину дома — это постояльцы — студенты, которые должны были съехать после Рождества.

По окончании праздников мы собрали наши пожитки, поблагодарили Брайана за его квартиру и вернулись в Вул — тон. Вскоре после этого ребята вылетели в Гамбург выполнять контракт, который они подписали несколько месяцев назад. Перед самым их отъездом мы узнали, что Love Me Do переместилась в хит — параде на двадцать седьмое место. Кроме того, Брайан договорился, что в феврале они отправятся в турне с Хелен Шапиро, шестнадцатилетней девушкой, ставшей британской знаменитостью благодаря сильному голосу и нескольким хитам, таким как Walking Back To Happiness.

Love Me Do скоро заняла семнадцатое место в чартах. Теперь я уже частенько слышала ее по радио, и каждый раз у меня прямо дух захватывало.

В письмах из Германии Джон рассказывал о всяких безумных пирушках, которые они там устраивали, одна неделя сменяла другую, а жизнь под одной крышей с Мими лучше не становилась. До Рождества, пока студенты еще оставались в доме и Мими еще не перебралась на второй этаж, здесь постоянно крутились какие — то люди, которым не следовало знать о моем замужестве и беременности, дабы эти новости не просочились в город и не получили широкую огласку. Я носила мешковатые одежды, прикрывавшие мой живот, и старалась лишний раз не попадаться им на глаза.

Наши пути с Мими тем не менее пересекались регулярно, иначе и быть не могло.

Когда Джон уехал, она стала относиться ко мне как к бесплатной рабочей силе, то и дело ворчала и никогда не спрашивала, как я себя чувствую. Я отдавала себе отчет в том, что являюсь для нее всего лишь инструментом, одним из способов удержать Джона рядом. Мне так редко доводилось видеть ее в добром расположении духа, что я всегда отмечала это как событие в своем дневнике: «Мими сегодня в хорошем настроении (в кои — то веки)». В довершение всего, когда Джон, обычно раз в неделю, звонил домой (чаще не получалось из — за дороговизны международной связи), она первой хватала трубку и болтала с ним минут по десять. Мими хихикала, как молоденькая девушка, и подзывала меня к телефону только тогда, когда деньги Джона оказывались уже на исходе. Часто у нас едва хватало времени поздороваться.

Иногда мне удавалось выйти прогуляться с Фил или сходить в гости к моей родной тете Тесс, к маминой подруге тете Мюриэл или к тете Джона Хэрри и его сводным сестрам. Джулия и Джекки с воодушевлением говорили о будущем малыше. Их очень волновала перспектива стать настоящими тетушками. Вообще, Хэрри была всегда рада меня видеть, и я провела у них несколько очень теплых и приятных вечеров. Однако чаще всего я сидела у себя в комнате, писала Джону письма и вязала пинетки.

Джон присылал мне достаточно, чтобы я могла платить Мими за жилье и покупать все необходимое, не беспокоясь о деньгах. Я была ему за это благодарна. Мои мечты стать учителем ИЗО рухнули, я не очень — то представляла себе, чем хочу заниматься дальше, и была рада, что у меня есть возможность подумать об этом более обстоятельно после рождения ребенка.

В конце ноября Джон приехал ненадолго домой, только чтобы почти сразу отправиться в Лондон на запись второго сингла группы. Джордж Мартин подготовил для них песню под названием How Do You Do It? которая, как он считал, подойдет им и станет хитом. Ребятам она не понравилась, они отказались ее записывать, и Джордж тогда предложил показать ему что — нибудь другое, столь же интересное. Они сыграли свою собственную, Please Please Me, и он хоть и неохотно, но все же согласился. How Do You Do It? отдали Джерри Mapсдену и его Pacemakers, благодаря им она действительно сделалась очень популярной.

Джон и Пол всегда хотели исполнять свои собственные песни, потому они и осмелились противоречить Джорджу Мартину, перед которым просто благоговели. Когда тот согласился с их выбором, они были страшно довольны и в то же время нервничали. «Надеюсь, все получится, — сказал мне тогда Джон. — Иначе мы будем выглядеть полными идиотами».

Закончив работу в студии, «Битлз» отправились в Гамбург, в пятый и последний раз, и пробыли там весь декабрь.

На Рождество квартиранты Мими наконец съехали, и я смогла переселиться вниз, как было обещано. Теперь у нас с Джоном были в распоряжении кухня, прилегающая к ней веранда, а также две гостиные. Мендипс был холодным и неуютным домом, без центрального отопления, с допотопными электрическими обогревателями почти во всех комнатах. Две гостиные на первом этаже давно не использовались, и мне мерещился там призрак мужа Мими Джорджа, играющего с маленьким Джоном. При жизни Джорджа и дом был тоже живым.

После его смерти Мими большую часть времени проводила на веранде, где чувствовалось хоть какое — то подобие уюта. Она располагалась рядом с кухней; здесь были раскладной стол, три не очень удобных кресла и телевизор, стоявший между столом и камином. В камине всегда горел огонь, и угольное ведро периодически наполнялось. Я знала, что Мими совершила немалое усилие над собой, позволив нам занять нижний этаж с ее излюбленным местом у камина, и была ей благодарна за предоставленную нам с Джоном возможность иметь свое личное пространство в доме. Наверху находились две спальни и небольшой чулан, где я до этого жила. Мими превратила одну из спален в гостиную, а мою бывшую комнату в кухоньку с портативной газовой плиткой. А я переоборудовала одну из гостиных внизу в нашу спальню. Единственным помещением, которым пользовались мы все, была холодная, как лед, ванная со стенами, отделанными черно — белым кафелем.