Читать интересную книгу Пустячок с десятью нулями - Марина Серова

Приехав домой, я тут же погрузилась в размышления. И пришла к выводу, что те сокровища, не обнаруженные в свое время милицией и, видимо, спрятанные Безбородиным, вполне могут быть причиной всей этой кутерьмы, разразившейся не на шутку. Золотишко, камешки, колечки, браслетики. Что ж, вполне вероятная версия… Какой там к черту инструмент, забытый на даче, про который Галине Григорьевне напел вернувшийся с зоны Данилка Мерзляков! Это будет куда повесомее.

«А что, если дело было так: Безбородин спрятал краденое на своей собственной даче, а жене ничего не сказал. А Валерий Васильевич взял все это и нашел. Но про все это прознал Мерзляков. Вот вам и причина кровавой драмы и переполоха», — думала я.

И тут же сама себе возражала: «А может быть, Герасименко ничего и не находил, и все умозаключения на его счет являются абсолютно неверными. Все же подозрительно вела себя Вероника, подозрительно… Но она вряд ли захочет рассказывать, если даже что-то и знает. Ведь подобные игры с находкой закон может обернуть против нее. Да и не стоит обижать кого-либо разными подозрениями, не имея твердых доказательств».

А признание Вероники для меня сейчас носило чисто символический характер. В поисках убийцы оно не поможет. Кто убил — и так уже известно. Нужно только найти Мерзлякова. Поделись сейчас своими размышлениями с милицией — поднимется шум, начнется суета, и он заляжет. Я найду его сама. Найду, где он прячется. А вот когда найду…

Подкрепившись чашкой кофе, я снова собралась в путь. Темнело в это время года довольно поздно, и я решила, что запросто успею нанести еще один визит.

Навещать Мерзлякова нужно было очень осторожно, не нарваться бы на очередной блокпост или засаду. Последние дни преподнесли мне немало неожиданных волнений. Сначала спущенные шины у моей «девятки», угрозы по телефону, затем катание в лифте на острие ножа, потом прыжки с переворотом на капоте собственной машины. Прямо-таки многоборье какое-то. И хотя подобное встречалось в моей грешной жизни не один раз, все же… Для нынешнего случая хватит, пожалуй. Жизнь — это не Олимпийские игры и не сдача норм ГТО.

Во-первых, нужно было сменить транспорт. Моя вишневая «девятка» наверняка уже намозолила глаза. Поэтому на этот раз я решила воспользоваться услугами такси.

Водитель попался молчаливый. То ли он не страдал в данный момент от недостатка общения, то ли по натуре своей был неразговорчив.

— Здесь? Где остановить? — хмуро спросил он у меня.

— Да, — ответила я, указывая на подъезд, где жил Мерзляков. Машина встала.

— А вы не могли бы меня подождать? — попросила я водителя. — У меня деньги там.

Я снова показала на подъезд. Водитель еще больше нахмурился и неохотно кивнул в знак согласия.

— Могу вам сказать номер квартиры, если вы не верите, — сказала я.

Водитель пожал плечами.

Я все же назвала номер квартиры. Для меня это была своего рода страховка на случай, если встреча пройдет, что называется, не по моему сценарию.

— Договорились, подожду, — пообещал несловоохотливый водитель такси.

Я выбралась из машины и направилась к подъезду. Но прямо перед входом меня окликнул сзади обеспокоенный женский голос:

— Простите, подождите, пожалуйста, Татьяна.

Я с удивлением оглянулась и остановилась. За мной быстрым шагом поспешала женщина, еще довольно молодая, старше меня лет этак на пять. Она была одета без особых затей, но довольно смело и вызывающе для своего возраста. Наверное, она хотела выглядеть еще моложе.

— Вы меня? — спросила я, чтобы разрешить свои сомнения.

Хотя и так было понятно, что женщина обращалась ко мне. Но я не была с ней знакома и вообще видела впервые в жизни. Тем не менее рядом не было видно не то чтобы другой какой-нибудь Татьяны, но и вообще никого подходящего, кто мог бы носить это имя.

— Да. Извините, мне нужно с вами поговорить, — ответила дама в смелом наряде. — Вы разыскиваете Данилу Мерзлякова? Это мой очень хороший знакомый. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду?

— Честно говоря, не совсем. Вы, наверное, хотите сказать, что вы больше, чем просто друзья? — скромно предположила я.

— Да. Если можно, я хотела бы попросить вас зайти ко мне. Тут недалеко. Нам там никто не помешает. Я вас очень прошу.

— Простите, но откуда вы меня знаете? — спросила я, недоверчиво глядя на незнакомку.

— Мне рассказала о вас Галина Григорьевна, — объяснила женщина. — Вы как раз уходили от нее, а я, наоборот, шла к ней. Наверное, вы меня просто не заметили.

— Не заметила, — согласилась я.

— Ну так что? Вы согласны?

— Что ж, будь по-вашему. Кстати, меня здесь такси поджидает, может, на нем и подъедем? — предложила я молодящейся особе.

— Какое такси? Тут два шага всего!

— Тогда постойте минуточку. Я скажу шоферу, чтобы меня не ждал.

Я вернулась к машине и расплатилась с шофером. Тот совсем не удивился этому, просто хмуро взял деньги и, как робот, лишенный всяческих эмоций, двинулся спокойно на поиски новых клиентов.

— Вы не сказали, как вас зовут, — сказала я своей новой знакомой.

— Надя. Надежда Анатольевна, — отрекомендовалась рассеянная спутница.

— Простите, вы что же, давно знаете Данилу?

— Очень давно, — как-то грустно кивнула она. — С самого детства. Мы жили в одном доме.

— А потом что же? Разъехались, что ли?

— Да, — снова с той же грустью во взгляде кивнула Надежда. — Они в одном месте новую квартиру получили, а мы в другом. Но я его все равно очень хорошо знаю, вы мне поверьте. Мы часто встречались.

— А где же Данила сейчас?

— Если вы хотите с ним встретиться, я ему передам, — пообещала Надя. — Правда, я так и не поняла, зачем он вам нужен. Галина Григорьевна что-то там говорила насчет того, что убили вроде кого-то. Но Данила-то здесь при чем?

Пытаясь предупредить вспышку возможного благородного гнева со стороны собеседницы, я как можно деликатнее принялась объяснять:

— Боюсь, что очень даже при чем. Вы только не кипятитесь и выслушайте меня. Дело в том, что я сама его видела в день убийства у дома, где все это случилось. Посудите сами — человек выходит из подъезда, где происходит преступление. А потом начинает прятаться от всех. Откуда такое нежелание встречаться? И ко всему прочему требует, чтобы его не беспокоили и не лезли в его дела.

— Как требует? — не поняла Надежда. — Вы что, уже с ним виделись? — Она встрепенулась, резко повернув голову в мою сторону.

— Нет, увидеться мне с ним пока что не довелось, — развеяла я сомнения Надежды. — Даже и не знаю, к сожалению или к счастью. Но меня, если можно так выразиться, предупредили его знакомые. Причем не один раз. И делали это очень настойчиво.

— Надо же! — изумилась Надя, но не стала уточнять детали. — Кстати, вот мы уже и пришли. Я живу здесь.

И она указала на ничем не выделяющийся дом из светло-серого кирпича.

Мы вошли в грязный подъезд с окурками на лестнице и следами детского художественного творчества на стенах. Эти, с позволения сказать, граффити не отличались буйством цветовой гаммы, но включали в себя целую переписку и несли поток оценочной информации в адрес отдельных имен. Войдя внутрь квартиры Надежды, мы прошли в большую комнату и остановились перед диваном. Помещение и сама мебель находились в несколько запущенном состоянии. Мытье пола и систематическая пробежка по углам с пылесосом, похоже, не входили в число частых мероприятий Надежды Анатольевны.

— Вы садитесь. Я сейчас чай заварю, — сказала хозяйка.

Я придирчиво выбрала место, опасаясь, как бы не испачкаться, пока Надежда на кухне чиркала спичками и гремела посудой.

— Вы мне тут такого нарассказали! — воскликнула она. — Я просто и не знаю, как быть. Ведь такой хороший парень Данилка! Только что, считай, освободился. Я сколько раз ему говорила: «Бросай ты эту шушеру свою, компанию, они тебя только в какую-нибудь неприятность опять втянут. Чего от них хорошего ждать?» Пропади они пропадом, все эти жулики и алкаши!

В голосе хозяйки послышались хорошо знакомые всем интонации женщины, уставшей от пьяницы-мужа. «Ну вот, — подумала я, — опять история про хорошего человека, который думает чужими мозгами. Сколько сгинуло в трясине жизни прекрасных людей из-за плохих знакомств, ужас просто! А сами они вроде как совершенно ни при чем».

— А что за друзья? — спросила я вслух.

— Да не знаю я их, — отмахнулась Надя. — Мало ли сколько этого народа к нему шастает. Разве узнаешь, кто именно всякое такое вытворяет. Нет, мне даже и не верится! Хоть вы тут и говорите… Ну зачем ему, скажите, кого-то убивать? Было бы из-за чего!

— А я думаю, что причина имеется, и, надо полагать, весьма внушительная, — возразила я. — Я же не говорю, что Данила сошел с ума и разбил кому-то голову, забравшись в квартиру в невменяемом состоянии. Причиной всему деньги, а точнее, нечто такое, что можно очень дорого продать. Я думаю имело место самое что ни на есть обычное ограбление.