Викар вновь обернулся в направлении озера, но внезапно понял, что не может сфокусировать взгляд на тех, кто еще секунду назад стоял там. Он видел их периферийным зрением. Три плывущих в туманом мареве колышущихся миража, но как только он пытался обратить на них взор, тот соскальзывал, будто нога на натёртой салом ступени. Вскоре, Вик окончательно потерял из виду эту странную процессию, а мир вокруг него все так же безмолвствовал. Парень не знал, заметили его или нет, камни давали тут неплохое укрытие, но все же рисковать и спускаться вниз сейчас он не решился.
В итоге, прождав ещё где-то с час, замерзнув на вечернем воздухе и окончательно озверев от постоянно покрывавших его с ног до головы вонючих склизких небесных выделений, Вик не выдержал. Он осторожно приподнялся, но его рука тут же скользнула по размокшей жиже и он с размаху вписался лицом в серую, холодную жижу. Это была последняя капля, и юноша резко поднял голову над камнями, с ненавистью уставившись вниз. На этот раз взгляд не потерял фокус, а на песке не осталось и следа ни от самих людей, ни от их магической фигуры.
Стерев с лица вонючий холодец, Вик направился вниз. Сначала он шел быстро, но в очередной раз поскользнулся и едва успел припасть на колено. Снова поднявшись, он все же решил унять покоробленное самолюбие и отвращение, от забивавшейся уже за пазуху холоднющей жижи, и продолжить спуск более аккуратно.
Поверхность воды покрывала отвратительная застывшая корка слизи, падавшей с неба. Благо в самой воде этой дряни было совсем немного и Вик, трясущимися от нетерпения руками, погрузил в неё давным-давно опустевший бурдюк для воды. Потом он пил. Пил долго и жадно, пока не вымыл изо рта сухой песок каменистых холмов и не утолил жажду. Пока в него просто перестало влезать. Наконец, он в последний раз набрал кожаный бурдюк и закрыв его плотной просмоленной костяной пробкой, пристроил на перевязь заплечного мешка.
Одежда уже изрядно воняла, мех скатался — к нему прилипла грязь и песок. В общем, выглядел парень не важно. На мир уже опускался вечер и холодная осеняя ночь была не за горами, а до Алтаря Поминовения было ещё неблизко. Учитывая это, Викар, вопреки жгучему желанию ополоснутся, решил отложить водные процедуры и поскорее двинутся дальше. Не хватало оказаться посреди Великой Пустоши ночью. Так он продолжил свой путь, оставив позади затягивающееся мутной пленкой озеро.
Вскоре, по правую руку от него обнаружилась явно хоженая тропинка. Она петляла, меж нависающих над ней полых остовов каменных глыб и разлапистых кустарников, среди которых было легко затеряться. После трехдневного перехода по изрезанному оврагами и испещрённому каменным крошевом долам, Викару до чертиков надоело шарахаться от каждой тени. Его покалеченная нога болела от многочасовых переходов, а зубы начали отбивать чечётку от холода. Обычно он совершал свои переходы гораздо медленнее, исследуя мир вокруг себя, ища осколки цивилизаций прошлого. Но в этом походе, отсутствие воды заставило его серьезно прибавить шагу.
Викар недолго думал, сворачивать на тропинку или продолжить скакать «горным козлом» по этим чертовым земляным торосам. Он быстро направился вниз и продравшись через плотный кустарник, зашагал на север.
Ему повезло. Через пару часов, без всяких приключений, уже в потемках он достиг подножия странного ступенчатого холма. Вершину его венчала корона из нескольких стоящих вертикально каменных клыков с десяток метров высотой. На неё, по белоснежным тропам, проторённым в угольно-черной земле, ходили люди. Приглядевшись чуть внимательней Викар, не без труда, признал в них соплеменников тех трех магов, коих он видел у озера. Внезапно, молодой человек понял, что перед ним лежал тот самый Алтарь Поминовения, а эти люди никакие не маги, а жрецы Бога Вечной Переправы.
Чуть ниже вершины, он заметил опоясывающее её относительно ровное пространство, на котором виднелись несколько видавших виды шатров. Те, казалось вросли в окружающую их жидкую осеннюю грязью. Чуть поодаль, расположились самостийные палатки и несколько горящих костров. Там же были и другие люди. Много людей. Слишком много.
Вик почувствовал себя неуютно. Он ещё никогда не видел так много человек, по крайне мере не пытавшихся убить друг друга. Закон внешнего мира был прост — «убей или будешь убитым». Однако, здешние обитатели вовсе не горели желанием вцепится друг другу в глотки. Более того, чуть ниже по склону находилось что-то вроде небольшого сада с плодоносящими растениями и чахлыми деревцами. Меж них, едва различимые в вечернем сумраке, ходили тени людей, срывавших плоды с веток. Ничего подобного Викару видеть ещё не приходилось. Это было почти поселение, о которых рассказывал отец, когда был жив. Ну, вернее не совсем. Тут не было ни стен, ни стражи, ни чего, что так или иначе определяет полисы раскиданные по плоти умирающего Кеплера.
Внезапно, холодок пробежал по спине. Он почувствовал, что за ним наблюдают. Через секунду нашелся и возмутитель душевного спокойствия Вика. Метрах в пятидесяти впереди, на него, из-под листьев здоровенного лопуха-колючки, не мигая, смотрел мальчишка лет десяти. Он был грязный, с ног до головы в какой-то саже, волосы измазаны красной глиной, а лицо покрывала толстая корка засохшей грязи. Это был маленький грязе-демон во-плоти и что-то подсказывало Викару, что и розами малец не пах. С другой стороны, он и сам сейчас выглядел не лучше. Глаза мальчонки были холодные и цепкие, как репей. Так они стояли пару минут пялясь друг на друга. Мальчишка чего-то ждал, при этом явно уступая право первого хода. Как бы то ни было, вариантов не оставалось, нужно было идти дальше.
Полумрак естественного туннеля за спиной плавно превращался в жуткую, непроглядную тьму, а это значило, что оставался единственный путь вперед. Викар шагнул по направлению к холму, а малец даже не дернулся.
Это было странно и парень начал аккуратно обходить подозрительно спокойного мальчишку — мало ли что? В итоге, описав едва ли не полутораста метровый крюк, Викар таки начал подниматься к вершине холма. Наконец, как его нога коснулась рыхлого склона, стоявший до того неподвижно мальчуган, будто бы расслабился. Теперь в его взгляде читался живой интерес и он устремился следом за измученным Виком. Так они и шли вдвоем наверх. Постепенно почетный эскорт из сопляков пополнился новыми экземплярами разных полов, возрастов и толщины грязевого покрова.
Рыхлая, коричневая мешанина раскисшей земли изобиловала широкими ручейками темного песка, паутиной растекавшихся от аспидно-черной вершины. Как оказалось, небогатый урожай с теснящихся на подъеме растений, собирали довольно пожилые женщины. Да и мужчины, сидевшие среди палаток и у костров, были явно не моложе. Получалось, если не считать монахов, весь лагерь был наполнен стариками да детьми. Ни палисада, ни рва. Только пара костяных коротких ножей и одряхлевшие кулаки. «Разве они смогут дать отпор, если на это место нападут?» — размышлял Викар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});