Читать интересную книгу Полемические сочинения против монофизитов - Леонтий Иерусалимский

1472А Те из терминов, используемых философами, что относятся к философии (ф1Аоаофо1) — это сущность (аиога), живое существо (Ccoov), человек (avGoamoc;), Петр (Петрод), те же, что относятся к логике (Aoyixai) — наиболее общий род (yEViKCoxaxos yevos), вид (elbog), природа (фиспц), сущность (ouoLa), неделимое (axo^ov), ипостась (гшбатаотс), лицо (rcooaamov). Следует также определить отличие одних из них от других[315]. Все общее в философских терминах передается тому, что входит в него, и имя, и определение; так например, живое существо передает тому, что входит в него — и человеку, и коню, и быку, и льву — и имя, и определение. Ведь человека, и любое другое [из них], можно назвать животным, а также сущностью одушевленной и чувственной, как и всякого человека по отдельности. В логических же терминах общее вовсе не передается: [ни имя], ни определение. Ведь то, что называется родом, а также и логически подчиненным видом 1472В, никогда не может быть названо наиболее общим родом, и никаким образом не принимает определение наиболее общего рода. Так и наиболее видовой вид не может быть назван родом, ни неделимое — видом, и вообще, ничто из более узких (итгакатсо) логических терминов не может принимать ни название (7тросгг)уор1а), ни определение (oqov) чего‑то направленного на более широкое (Ј7xdvco). К тому же все, что определено философскими терминами, сразу же обнаруживает в себе истинность определения, определяющего его. Ибо человек, определенный, как разумный, смертный и восприимчивый к мысли и знанию, сразу же представляет это определение, как истинное. В логических же терминах это не так, но все, что определено ими, само по себе не дает истинной информации, вместе же с философским [определением] — истинно. Например, имя "нид" (elboc), то есть само двухсложное слово 1472 С, определяющее что‑то, как то, что высказывается в отношении многих предметов, различающихся между собой числом, и отвечающее на вопрос, что есть предмет, само по себе ложно, вместе же с философским [определением] того, в отношении чего оно высказывается, безусловно истинно, как мы уже сказали. Ибо "вид", то есть само двухсложное слово |ti6o<;], не может быть высказано в отношении многих предметов, различающихся между собой числом, и отвечать на вопрос, что есть предмет? Однако вместе с [определением] "человек" оно поистине принимается, так как человек характеризует и Сократа, и Платона, и Аристарха, и Федона, и бесчисленное количество людей по отдельности, различающихся числом, и сохраняет в себе самом истинность всего определения.

1472D Всякая вещь, которая определяется, как наиболее видовой вид (d&iKGJTaxov dboc;), после называния вида, зовется природой и сущностью. Поэтому и все, что в равной мере его разделяет, называется единоприродным (оцофгл]) и единосущным (opoouaia), например "человек". Ибо он определяется, как наиболее видовой вид[316]. Поэтому одновременно с тем, как называется вид, называется природа и сущность для того, что ими характеризуется (катг) — уоратса). Характеризуется и Петр, и Павел, и Иоанн, и каждый из людей, кто разделяет его (наиболее видовой вид — Ф. IJ.) равным образом. Отсюда все, кто одинаково принадлежат ему (наиболее видовому виду — Ф. Б.), — единоприродны и единосущны. Все же то, что одинаково в отношении предмета, и что определяется родом, отнюдь не обязательно являются единоприродными, и единосущными. 1473А То же из этого (то, что определено родом — Ф. Б.), что характеризуется, как единоприродное и единосущное, не из‑за него равным образом являются и единоприродными и единосущными, но поскольку они одинаковы в [определяющем] их наиболее видовом виде. Поэтому для всякого, что определяется родом, он (род — Ф. Б.) не является ни природой, ни сущностью. Например, в отношении [определения] "животное" равны: человек, конь, бык, лев, поскольку они однородные, но не единоприродные или единосущные. Отсюда "животное" — род, но не природа и не сущность. А "сущность", что ставят среди философских терминов[317], и определение которой — нечто существующее само по себе и не нуждающаяся в [чем‑то] другом для образования, является родом для всего, что [определяется] ею, поскольку все одинаковое в отношении нее, безусловно, является единородным и [таким] и называется. Однако сама по себе она ни сущность и не природа. Ибо не все 1473В одинаковое в отношении нее является и единосущным, и единоприродным, что очевидно всякому. Вот, [например], человек, гранатовое дерево и камень одинаковы в отношении этой сущности, ибо каждый из них обладает именем и определением сущности. Но они не единосущны и не единоприродны. Поэтому то, что названо ранее "сущностью", является родом для них, а скорее наиболее общим родом; и оно для них не природа и не сущность[318].

Стало быть, все согласны, что термин "сущность" употребляется двояко: как логически, так и философски. 11роще 1473 С говоря, всякий философский термин, одновременно с тем, как его произносят, предоставляет внимающему сущим [возможность] постигать что‑то определенно — конечно, исключая омонимию, — так что он (внимающий — Ф. Б.) не может думать ни о чем другом, кроме как об определяемом предмете. К примеру, если кто‑то произ — I [есет термин "человек", то слушающий тотчас подумает об определенном предмете, то есть о смертном разумном живом существе, восприимчивом к уму и знанию, ведь он не может извлечь из термина "человек" ничего другого, кроме определяемого предмета. Всякий же произнесенный логический термин не предоставляет внимающему сущим [возможность] постигать что‑то определенно, поскольку он относится ко множеству различных предметов. К примеру, логический термин "вид", часто употребляемый, относится и к человеку, и к коню, и к быку, и к золоту, и к 1473D кругу, и к алфавиту, и к еще множеству различного, но он I ie приближает слушателя к разумению чего‑то определен — I юго. Точно также, если кто‑то произнесет термин "Павел", то, если исключить омонимию, сейчас же он даст [возмож — I юсть] подумать, например, о великом Апостоле, некогда гонителе Церкви, и о других особенностях (йютт^тад), которыми характеризируется тот, кто является целью [говорения], и которые не могут быть ни у кого другого. Если же кто‑то произнесет [часто] встречающийся и [очень] употребительный термин "неделимое" (dxopog), 1476А то непонятно указывает ли он на Павла, на Петра, или также на коня, или белизну, или круг, так же точно как [указывает] и на остальное, что действительно является неделимым (рт] терлюре — vcuv), вернее, на другое характеризуемое [им] (термином "неделимое" — Ф. Б.).

Отсюда думается, что и термин "природа", и "сущность", взятые[319] в логическом отношении, и "ипостась" — [термин] из употребительных и чрезвычайно неопределенно употребляемых, то есть из логических [терминов] — так же понятны, как и термин "вид", и "неделимое", как было показано. Ведь термин "природа" относится и к человеку, и к коню, и к золоту и к остальным, и часто употребляется почти так же, как термин "вид". Точно таким же образом и термин "ипостась" относится и к Петру, и к Павлу, а также к коню и к быку, как и [термин] "неделимое"[320].

1476В Так вот с помощью этого очевидным образом и опровергается ошибка безумного еретика Севира, ибо он говорит, что "Павел" — это ипостась, "человек" же — природа, и поскольку говорится, что Павел — человек, поэтому следует сказать, что ипостась есть природа. Мы же, ниспровергая безрассудство сумасшедшего [Севира], ответим: "Точно таким же образом, каким ты рассудил, о неразумный, поскольку Павел — неделимое, а человек — вид, скажи, раз ты говоришь, что Павел — человек, что неделимое — вид. И раз ты даешь Павлу определение и имя "человек", ты дашь также и неделимому определение вида, так же как и имя, и эгим ты скажешь, что неделимое является тем, что высказывается в отношении многих предметов, различающихся между собой числом, и отвечает на вопрос, что есть [предмет]? 1476С [Такое высказывание] есть высшая степень неразумности, особо выделяющая тебя среди других еретиков. Затем, I юдобно тому, как говоришь, что Павел — сущность, которая есть наиболее общий род, и даешь Павлу определение сущности, то есть "существующее само по себе и не нуждающаяся в [чем‑то] другом для образования", то говори, что и неделимое есть наиболее общий род. И тогда дай неделимому определение и имя наиболее общего рода, то есть то, выше чего не может быть превосходящего рода, и вечно являющееся родом. Может ли это [высказывание] кому‑то понравится, если он не совсем лишен благодати Божьей? Из всего этого тот, кто обладает умом, обязательно делает вывод, что ипостась не является ни природой, ни сущностью, так же встречающейся и употребляемой во всех смыслах, как и природа, то есть логический [термин "природа"]. Ведь все, что является единоприродным, всегда является и единосущным, и в свою очередь, все, что различается по природе, различно и сущности. Так что природа и сущность — одно и то же.