Читать интересную книгу Свои продают дороже - Ольга Некрасова

— Она вздохнула по шальной возможности исправить свою жизнь одним энергетическим ударом и полезла а шкаф.

Оказалось, что, кроме платка, Татьянину жизнь портили бабушкины часы на золотой браслетке, перстень с бирюзой и еще несколько мелочей, которые она выкинула бы, если бы вовремя не догадалась, что врет либо прибор профессора, либо спасатели, либо и прибор, и спасатели. Перстень-то она купила себе сама, давным-давно, с первой получки. Откуда в нем бесовская сила? Не могла же она преподнести себе подарок со злым умыслом.

Татьяна поскучнела, И спасатели поняли, что где-то допустили прокол.

— На вещах с историей бывает и чужая порча, — напомнила сенситивша, явно имея в виду бабушкины часы.

— Спасибо, я все поняла, — с намеком сказала Татьяна. — Оставьте адрес, я зайду как-нибудь потом, когда деньги будут.

Спасатели переглянулись и начали собирать свою установку.

Не успела Татьяна позавтракать, как прибежала раскрасневшаяся Любка. Спасатели надули ее на триста рублей и пообещали еще за пятьсот присушить одного молодого подполковника из травматологии. Любка хотела занять денег.

— Ну так одолжишь? Сотни две, лучше три. — Некрасивая толстоносая Любка цвела и сияла, блеклые глаза вспыхнули васильками, на щеках обнаружились трогательные ямочки, а ее ударная женская прелесть — рыжая грива — стояла дыбом, как начесанная.

«Гони их, они жулики» и прочие осторожные слова застряли у Татьяны в горле. Любка подпрыгивала от нетерпения. Пятьсот рублей да еще триста, которые она уже выложила спасателям, — большие деньги для одинокой медсестры. Сказать? И увидеть вместо счастливой Любки несчастную Любку?

Отводя глаза, Татьяна сунула ей двадцать долларов.

— Пусть это будет мой подарок на день рождения.

У тебя же через месяц, в декабре?

— Танька, Танечка! — Любка счастливо задохнулась. — Точно, они с меня сглаз сняли! Знаешь, они что говорят?

Если на ком сглаз, то и люди к нему хуже относятся!

— Это я к тебе хуже отношусь?! Паршивка! — Татьяна шлепнула Любку по налитой заднице и выставила за дверь.

Ну вот, купила подружке счастье на неделю-другую.

Если только подполковник не пошлет ее раньше… А может, и не пошлет, с надеждой подумала Татьяна. С такой сияющей физиономией возьмет и не пошлет, а влюбится и женится.

Осчастливленная шарлатанами Любка выглядела на твердую четверку — это вместо обычной тройки с минусом. Вот захомутает она подполковника, тогда будет спасателям работенка. Вся общага к ним бросится.

САМОДЕЛКИНЫ

А сколько полезных ч красивых самоделок можно изготовить из радиодеталей! Разумеется, нас интересует не только прямое их назначение, но и декоративные свойства.

Сборник «В помощь юному технику»Есаул и Шишкин. Вечер того же дня

Есаулов Петр Петрович по кличке, естественно. Есаул (пресловутое остроумие уголовников редко проявляется в реальной жизни) катался из конца в конец Ленинского проспекта в угнанном «жигуленке», имея под сиденьем четырехсотграммовую толовую шашку, снаряженную радиовзрывателем. Ничего приятного в этом не было.

Дважды за последний час он проехал мимо галантерейного салона «Галант», принадлежавшего B.C. Тарковскому, о чем Есаул понятия не имел. Бомба предназначалась для Шишкина, которого он считал начальником охраны магазина. Дело, впрочем, не в должности, да и не в Шишкине, вряд ли заслужившем смерть от рук Есаула.

Детским садиком припугнул и помахал прикуривателем — за это убивать? Сейчас-то Есаул понимал, что его взяли на понт в той легкой джазовой манере, которой он и сам добивался в своих акциях. Втайне он даже симпатизировал Шишкину: в чем-то их системы ценностей совпадали. Для уголовника если ты мог нарезать из человека ремней и не нарезал, значит, слабак. А Есаул был из криминалитета новой формации, не нюхал зоны, блатные нравы презирал и смог оценить поведение Шишкина, которое с учетом обстоятельств не назовешь иначе как деликатным.

Тем не менее Шишкина следовало убить или погибнуть самому. Ища этому первопричину (по принципу «если бы тогда не случилось, то сейчас бы не пришлось…»), Есаул докопался до училки по русскому, которая двадцать лет назад в далеком городе Соликамске понаставила ему двоек, в результате чего Петю Есаулова выгнали из секции борьбы самбо. Смешно. Несамокритично. Тем не менее, научись тогда Есаул драться, сейчас ему не пришлось бы убивать.

Хрупкое телосложение невыгодно отличало его от прочих блатных авторитетов и авторитетиков, обычно подкрепляющих свое умственное превосходство над братвой физическим. Таким, как Есаул, чаще достаются роли консультантов, мозговых центров, не допущенных к дележке пирога. И если он без малого пять лет держал бригаду, именовавшую себя «есауловцы», то лишь благодаря безошибочности спланированных им акций. И вот…

Месяц пасли Кадышева. Ради него устроили показательное ограбление дачи соседа-композитора и, как оказалось, вляпались в конфликт с какой-то из бригад, отколовшихся от люберецкой группировки (кто бы мог подумать, что они держат над композитором «крышу»! Дача в Шереметьеве, а Люберцы где?!). А в результате — прокол за проколом. Шантаж не удался, у Брюха прострелена рука, шмон в писательской квартире не принес ничего существенного, а брать несущественное Есаул запретил.

И, наконец, он сам попался людям Шишкина, которых принял тогда за охрану Кадышева, и с перепугу выложил все, что их интересовало (а интересовал их опять же Кадышев. Ей-богу, с ним нечисто). Самое паршивое — показания Есаула проверяли у двоих схваченных вместе с ним «быков», которые поняли, что их главарь раскололся до задницы.

Уголовники добра не помнят, да и чего еще ожидать от крайних индивидуалистов, противопоставивших себя миру? Они искренне убеждены, что всего хорошего добились сами, а во всем плохом виноват дядя, которому западло не отомстить. А если виноватого дяди под рукой не окажется, мстить будут невиновному, причем с тем большим рвением, чем сильнее виноваты сами мстители. Отсюда должно быть понятно, почему Есаул в конце концов оказался за рулем угнанной машины с бомбой под сиденьем. На него наехала та самая парочка «быков», взятая на обыск в квартире Кадышева для помощи и охраны, Парочка не помогла своему лидеру, не сумела охранить и стала искать виноватого.

Опуская матерные украшения и тонкости блатных понятий, которые все равно каждый трактует, как ему выгодно, обвинения «быков» можно было сформулировать так: «Мы готовы поверить, что информация, которую ты выдал Шишкину, никому не причинила вреда. Но ты потек. Ты потерял лицо. Мы не можем тебе доверять, пока ты не смоешь позор кровью обидчика».

— Это предложение для меня неприемлемо, — холодно ответил тогда Есаул. Он смотрел на преступную деятельность как на чисто коммерческое предприятие; преступление без выгоды, ради самоутверждения, являлось для него абсурдом.

Еще недавно братва приняла бы его сторону, а тут стала многословно и путано талдычить, что-де когда живешь по понятиям, есть порядок, а без понятий будет беспредел. При этом поглядывали на Синего, который давно претендовал на лидерство. Есаул осознал, что за месяц неудач его наработанный годами авторитет упал до нуля..

Тут бы и врезать по зубам, поставить на место! Но двадцать лет назад в далеком городе Соликамске…

Деваться было некуда — с облажавшимся главарем уголовнички поступают круто: новый просто обязан уничтожить его либо физически, либо морально, чтобы избежать борьбы за власть и раскола. Есаула с его невеликими физическими данными скорее всего убивать не станут — отпетушат всем скопом… Моллюски!

Скрепя сердце Есаул начал планировать акцию, которая должна была решить две судьбы: его и Шишкина.

Об этом человеке он в тот момент не знал ничего, кроме номера джипа, но этого было достаточно. За сто долларов, сунутых гиббону. Есаул установил, что машина числится за фирмой «Галант». Позвонил на фирму: «Ваш джип меня подрезал!», — и его переадресовали прямиком к начальнику отдела безопасности господину Шишкину, в чьем ведении джип находился. Послушав шишкинское алеканье в трубке и узнав голос. Есаул с отвращением приступил к собственно планированию.

Его воротило от одной только мысли, что придется кого-то убивать. Опыт лидера преступной группы по этой части до сих пор ограничивался тараканами, да и тех Есаул шлепал газеткой, а ногой не любил — когда таракан лопается, под подошвой так противно хлопает… Он был далеко не уверен, что сможет нажать на спусковой крючок или устроить Шишкину автомобильную аварию. Оставалась бомба. Как ее сделать. Есаул вычитал в Интернете, а тол и детонатор спроворил совестливый Брюхо. Он мало того что не винил Есаула за свою простреленную руку, еще и себя считал виноватым: недооценил старичка.