А Пикассо, которого строго контролировали в детстве, хотел контролировать все. Он следил за каждым шагом жены, руководил всеми ее решениями. В результате, Ольга начала тяготиться этого контроля. Постепенно становилось очевидно, что кроме «воспитательной функции», которая стала ненужной, у них очень мало общего.
До поры до времени Ольга, воспитанная в традициях необходимости соответствовать ожиданиям мужа, утоляла многолетний эмоциональный голод Пикассо. С ее помощью он заполнял душевную пустоту, от которой страдал, будучи ребенком. А потом, когда заполнил, потерял интерес к отношениям. Он уже решил свою задачу, связанную с развитием. Она же еще нет. Посему конец союза и стал для Хохловой таким болезненным, приведя к утрате веры в себя и принятию мифа о женской неполноценности.
Обычно такой жизненный урок растягивается на годы.
После смерти Марселлы Юмбер, единственное, что было нужно Пикассо, - это «тихая гавань», в которой он мог бы залечить свои душевные раны. Необходим кто-то, кто встречал бы его каждый вечер дома. Нужно было хоть какое-то время пожить скучной однообразной жизнью, чтобы войти в нормальное для него русло. В этом смысле «порядочная» Ольга стала для него настоящей находкой. А потом, когда дело было сделано, демону вновь потребовалось «переключиться». А вот ей «переключаться» было не нужно: ее обыкновенная обывательская жизнь вполне устраивала. В этом смысле она была полной противоположностью крайне непостоянного, самолюбивого и властного по своей сути гения. Ионв один момент превратился из Прекрасного Принца в персонаж совсем другой сказки - сказки о Синей Бороде.
Глава двенадцатая. Рождение сына
Их умирающие отношения несколько оживило рождение сына Пауло, появившегося на свет 4 февраля 1921 года.
Пикассо сидел рядом с Ольгой, держа за руку и глядя на нее с жалостью и состраданием. Сердце его разрывалось глядя на то, что ей приходилось испытывать такую боль.
В больнице Ольга испуганно вцепилась в руку Пикассо.
- Не оставляй меня, - умоляюще произнесла она, сжимая его пальцы и плача.
В голосе жены было что-то такое, отчего глаза Пикассо тоже невольно наполнились слезами. Он быстро отвернулся, чтобы взять себя в руки.
Доктор сказал, что роды должны пройти без всяких осложнений. Ольге вот- вот исполнялось тридцать, но она выглядела абсолютно здоровой. Оснований для тревоги врачи не видели.
Но Ольга начала плакать еще сильнее, и Пикассо ласково поцеловал ее.
- Я не могу пойти с тобой. Меня не пустят. Ну, ладно, будь умницей.
Следующие несколько часов стали для женщины настоящей пыткой .
- У вас мальчик, - сказала медсестра, когда измученная роженица очнулась.
Она взглянула на его сморщенное личико сына. Малыш был такой невинный и беззащитный, что сердце Ольги переполнилось любовью и нежностью.
- Здравствуй, - прошептала она.
Она понимала, что этот момент не забудет никогда.
- Все будет хорошо, - сказал доктор. - Самое трудное уже позади.
//__ * * * __//
Ребенок получился светлокожий, с выразительными, широко распахнутыми глазами и мягкими чертами лица. Очень похожий на мать.
Рождение сына произвело сильное впечатление на Пикассо. Его биограф Карлос Рохас, говоря о венчании художника в православной церкви, отмечает:
«К огромному удивлению друзей Пикассо, который в то время был атеистом, хотя и придерживался монархических убеждений - «потому что в Испании правит король», - не только уступил Ольге, но, три года спустя, крестил своего сына Пауло, а в 1934_м, незадолго до окончательного разрыва с женой, присутствовал при первом причастии мальчика».
Появлению на свет сына Пикассо посвятил целую серию рисунков. Ольга с младенцем на руках. Ольга с ребенком на коленях.
Он был готов до бесконечности рисовать Ольгу и сына, помечая на каждом изображении не только день, но и час! Все рисунки выполнены в неоклассическом стиле, а женщины на них напоминают олимпийские божества.
Для испанца мальчик - это мечта. Не просто определенное сочетание Х_ хромосом и У-хромосом, а продолжатель рода. Среди мужчин бытует мнение, что у настоящего мужика рождаются только мальчики, наследники, кормильцы. Гертруда Стайн как-то с иронией написала:
«Забавно, что большинство мужчин гордятся двумя вещами, которые любой мужчина может делать в точности так же: напиваться и зачинать сыновей».
И Пикассо не стал исключением. Он был чрезвычайно горд собой. Однако ощущения художника и его жены от рождения ребенка сравнивать было невозможно. Ольга болезненно и страстно привязалась к сыну, впервые ощутив, что не так одинока на этой земле, что в ее жизни появился новый смысл, который никто не сможет отнять.
Конечно, ребенок надолго стал для нее «светом в окошке». Но ей стало не хватать разнообразия. Оставив балет, она обрекла себя на то, что большую часть жизни ей теперь придется провести в четырех стенах.
А что же Пикассо? Он вновь погрузился в работу, в отношения, которые для него означали новые заказы и выставки. Конечно, впервые в свои «без пяти минут» сорок став отцом, он преисполнялся гордостью. Но такого, почти болезненного обожания, как у Ольги, у него не было. Да, собственно, это и понятно: к такому возрасту мужчина обычно либо успешно преодолевает собственный эгоизм, либо начинает относиться к нему как к добродетели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});