в опасности. Встав из-за стола, мужчины вышли из дома на улицу. Обычно по субботам в центре посёлка работал рынок, но в этот раз привычного шума не было. Зарубино вымерло. Соседи уехали, взяв только самое необходимое, даже не закрыв двери. Погода была облачная, солнце не появлялось. Вообще летнее время в тех краях всегда сменялось от знойной жары до проливных дождей. Но облака приходили ближе к середине августа, однако, сейчас, в конце июня, это имело место быть. Солнце скрылось и больше не светило над Зарубиным. Леонид посмотрел на высокий тополь, который рос на соседней улице, как его раскачивает ветер. Он вспомнил, как мать не разрешала ему выходить из дома, показывая из окна на этот тополь и говоря, что сильный ветер. Будучи мальчишкой, он наивно в это верил и боялся, что его сдует. Леонид улыбнулся, а потом мысли снова вернулись к сыну, и его вновь вернуло из воспоминаний в страшное настоящее.
У Владимира из кармана брюк раздался сигнал мессенджера. Детектив вынул смартфон и прочитал сообщение от «АВЕРЬЯНОВ (следователь, Зарубино)»: «Приготовьте документы и ждите меня в течение получаса». Детектив усмехнулся, — «Ладно, — подумал он, — предупреждён — значит — вооружён»
— Пошли в дом, — сказал он своим спутникам.
— Что такое? Идёт кто-то? — спросил священник.
— Да, и надо его встретить.
Через полчаса Константин Аверьянов, одетый в старые джинсы и коричневый свитер, с дорожной сумкой в руке появился на конце улицы Мичурина. Через пять минут он уже стоял у калитки дома Скворцовых. Она оказалась открытой. Следователь зашёл внутрь, осмотрелся, хотя в этом не было смысла, он знал, что почти все бежали из посёлка. Он остался потому, что ему приказали. Вампиры поймали его, когда он шёл домой. Их главная — Кристина — заставила пить её кровь в обмен на жизнь. Пришлось согласиться. Утром он отправил семью в Москву, к их счастью они кровососов не интересовали. Тем не менее, Кристина приказала полицейскому прийти за чемоданом и забрать его любой ценой. Он не мог противиться её голосу, будто его воля была парализована на клеточном уровне. Константин наступил на низкую, и единственную, ступеньку крыльца и вынул телефон, разблокировал, нашёл номер Владимира, который тот ему дал при встрече в отделении полиции после смерти Петра Чижевского, и набрал его. После небольшой паузы послышались монотонные гудки. До уха следователя донеслась мелодия смартфона детектива из передней комнаты. К телефону никто не подходил. Через полторы минуты вызов сбросился.
— Куда этот дедок пропал? — спросил вслух Константин.
Он набрал номер ещё раз. Результат оказался тот же. Кристина приказала принести чемодан, значит, ему нужно зайти в дом и найти его. Следователь толкнул дверь. Открыта. Он зашёл в холодные сени, оттуда попал в тёплые сени, за следующей дверью была кухня, а за ней средняя комната и передняя. Типичное строение сельского дома шестидесятых годов прошлого века. Константин на всякий случай вынул пистолет и пошёл в кухню, миновав пустые сени. На обеденном столе по-прежнему лежали бутерброды с сыром, и стоял ещё не до конца остывший самовар. Константин снова набрал номер детектива. Снова монотонные гудки и мелодия из передней комнаты. Делать было нечего, он пошёл туда, откуда звучала музыка. Держа пистолет Макарова вперёд себя, он пошёл дальше. В средней комнате было две односпальные кровати, у одной стояли банки из-под пива. «Наверняка тут отдыхал тот придурочный терапевт», — подумал следователь. На другой кровати лежала шляпа Владимира. Когда он прошёл внутрь комнаты, ему показалось, что кто-то следит за ним. Дверь в переднюю комнату была открыта. Из её проёма было видно, что смартфон детектива лежал на полу прямо посередине пола. Константин понял, что попал в ловушку. Он обернулся, готовый выстрелить, но руки с пистолетом быстро отвёл вверх Леонид, отец Тихон выбил оружие ударом по рукам. Потом следователь почувствовал, как кто-то накинул ему бечёвку на шею и начал душить. Руки были цепкие и крепкие, всё, это конец! Леонид со священником полностью обездвижили его. От недостатка кислорода и перекрытия кровотока к голове сознание Константина отключилось.
* * *
Постепенно картинка и воспоминания восстанавливались. Следователь дышал неровно, горло першило, он раскашлялся.
— Ну-ну! Давай прокашляйся и хватит спать, — сказал ему Владимир.
Полицейский открыл глаза и увидел детектива перед собой. Следователь осмотрелся: он сидел, привязанный к стулу, на кухне их дома. Окна были завешены плотной тканью, у двери в сени стоял Леонид с пистолетом Макарова, который они забрали у него, а у двери в жилые комнаты сидел священник на табуретке с ножом-финкой.
— Вы что себе позволяете? Я — полицейский при исполнении! Вы понимаете, чем вам это грозит?
— Понимаем, Константин, понимаем, — Владимир взял вторую табуретку и сел напротив него, — ты тоже должен нас понять.
— Пока не очень получается. Отдайте мне чемодан, и я уйду. И просто забудем про этот цирк.
Владимир тихо посмеялся и отвёл глаза. Леонид тоже подавил улыбку.
— Не получится, Костя. Мне нужно знать, что замышляет Кристина. Мне нужно всё знать. И ты — единственный, кто может мне помочь.
— Я ничего не знаю!
— Как попал к ней?! — детектив перешёл на резкие вопросы.
— Вурдалаки поймали меня ночью, и Кристина заставила пить её кровь. Теперь подчиняюсь её воле.
— Хорошо. Куда ты должен отнести чемодан?
— Не могу говорить. Умру.
Детектив поджал губы и выдохнул.
— Я знаю, что ты отправил семью в Москву. А там у тебя — пара друзей, бывших коллег, и у жены есть двоюродный брат. Так что моя задача найти их облегчается. Ты, к сожалению, обречён. Но если не скажешь, пострадают и твои родные тоже.
Аверьянов разрыдался от собственного бессилия.
— Они в подвале больницы.
— Хорошо. Мой внук там же?
— Не знаю…
— Терапевт Саблев и Пётр Чижевский там же?
— Не знаю! — его голос сорвался.
— Значится так. Тебе сейчас дадут антидот от крови этой суки. Выпьешь, и мы тебя отпустим.
— А чемодан?
— Успеешь чемодан забрать.
Священник вынул флакон с коллоидным серебром и налил в пятидесятиграммовую стопку.
— Пейте, — сказал он следователю и влил ему в рот.
Константин