Доспехи эти были дифференцированной защиты. Нагрудники кирас изготовили в землях Священной Римской Империи и выборочно проверялись мушкетными выстрелами. Выделяя на порчу один из десяти наугад. По идее они их должны были держать, но мало ли? Все остальное, включая шлем, изготовлено у тех же мастеров, и было достаточно тонким и легким, защищая только от холодного оружия. Ну и, возможно от пистолетов, так как мода на длинные и мощные рейтарские пистолеты уже ушла.
Под металлические доспехи надевалась куртка из лосиной кожи. А на ноги ботфорты из грубой и толстой кожи по моде конца XVII века. Которые в свою очередь повышали защищенность всадников в ближнем бою.
Получалось дорого. Весьма дорого. Хотя, конечно, и не как полные латы. Но царевич настаивал, а царь не противился. В конце концов относительно небольшой элитный отряд можно было и снарядить без лишнего скупердяйства.
Лошади им были под стать.
Закупленные в Дании четвероногие друзья Голштинской породы[24] массой слегка за пять центнеров. С хорошей выездкой и единой рыжей масти. Хотели серой, но только рыжих имелось нужное количество, а мешать не хотелось. Их, кстати, купили для решения сразу двух задач. С одной стороны, для обеспечения конским составом отряда охраны, а с другой — для создания при Воробьевом дворце конного завода. Первого в России.
Обошлись они в немалую копеечку. За каждого пришлось отдать по семьдесят талеров[25] без учета доставки. Но оно того стоило. Во всяком случае Алексей был доволен.
Вооружены бойцы охраны были парой двуствольных пистолетов, карабином[26], кинжалом и тяжелым клинком — валлонским палашом, закупленным партией по такому случаю. Причем под карабин имелся упор на кирасе, чтобы можно было удобно из него стрелять в доспехах.
В общем — красавцы. А для исторического рельефа Москвы образца 1700 года так еще и насквозь синкретический элемент.
И он внушал.
Случайные люди, отходящие с дороги при проезде царя со свитой, посматривали на них со смесью страха, зависти и уважения. Петр Алексеевич это заприметил. Вот и стал таскать этих всадников с собой. Вроде почетного караула. Разрешив сыну еще больше увеличить отряд охраны. Все равно одна его часть постоянно болталась где-то.
Царевич не растерялся.
Углядев в этом возможность сформировать хотя бы один полк тяжелой кавалерии. Этакую конную гвардию. Понятно, не сразу. В будущем. Но теперь, имея карт-бланш на триста всадников потирал лапки. Тем более, что ему разрешили заниматься комплектованием, снаряжением и обучением на свое усмотрение.
Вот он и занялся.
Не только добрым снаряжением и тщательным отбором, но и обучением. Очень серьезным обучением. Гоняя этих ребят самым отчаянным образом. Как по общей физической подготовке, создав небольшую площадку с турниками и брусьями, так и по конной выездке, а также стрельбе и фехтованию. Своими животинками эти конные гвардейцы должны были уметь управлять мастерски. Да и работать сообща ладно. В том числе держать конный строй хотя бы несколько сотен шагов и атаковать в нем. Вплоть до натиска по схеме «бот-а-бот», то есть, касаясь ботфортами друг друга…
— Выровнять ряды! — раздался зычный крик, когда Петр и Алексей подъехали к полю у деревни Кожухово.
И по людской массе пошла волна. А отдельные офицеры и унтера побежали подравнивать эти самые ряды в ручном режиме. Команда же эхом блуждала по полю, словно бы живя своей жизнью.
Минута.
В целом все затихло. Только по новым полкам продолжалось шевеление. Но скромное. Да и то быстро прекратилось, так как командиры решили — пусть лучше все останется криво, зато не будет приковывать этой беготней внимание царя.
— На плечо! — вновь раздалась новая команда.
И солдаты слаженно положились мушкеты на плечо, изготовившись к маневрам.
Царь медленно проехал вдоль выстроенных полков. Вместе с сыном, свитой и полусотней конных охранников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Осматривая.
И только после этого был отдан приказ о начале маневров. Новых Кожуховских маневров. В чем-то они повторяли 1694 год, но в этот раз включали и большие полевые учения. Для чего сюда свели все десять московских солдатских полков: Преображенский, Семеновский, Лефортов и Бутырский, а также новые, развернутые из стрельцов. Ну и кавалерии немного: два полка московских драгун, один из которых был по сути переформированным из стременных стрельцов, и несколько сводных отрядов поместной конницы. Плюс артиллеристов разных.
Всего около тридцати тысяч человек при полусотне орудий.
Вполне прилично.
Более чем.
Во всяком случае по меркам Европы — это была весьма представительная армия. При должной выучке и оснащении.
Европейских наблюдателей, кстати, тоже хватало. Куда же без них? Вокруг Петра их постоянно крутилось достаточно. И дела его находились под пристальным контролем. Особенно теперь, когда шла большая игра, подготавливающая войну за испанское наследство.
Год назад, после смотра, проведенного Бутырскому полку, Петр приказал распространить практику его занятий на все московские полки. В который раз уже. Только теперь он лично контролировал выполнение приказа, иногда привлекая к делу Ромодановского и сына. Ну и сам отличился — пару раз открыто и прилюдно поколотил палкой нерадивых полковников.
Перебор, конечно.
Один из этих побитых полковников даже подал в отставку.
Зато до остальных все дошло.
Доходчиво так.
Отчетливо.
И они стали гонять своих подчиненных. Местами, правда, перегибая палку. Но не сильно. Они знали, что за ними приглядывают. Оттого и держались в определенных рамках. Просто били копытом, образно говоря, и демонстрировали рвение…
Минул год.
И царь увидел результат.
Даже полки, укомплектованные вчерашними стрельцами, умудрялись держать относительное равнение в движении. Перестраивались, правда, не шибко ловко. Но по сравнению с тем, что они показывали в 1698 году — прямо чудесный уровень показывали.
Преображенский, Семеновский и Лефортов полки выделялись на их фоне, как боевой конь рядом с клячей. Потому что тут не только царь давил, но и сами солдаты старались. Особенно первые два полка.
Бутырский же полк казался Петру Алексеевичу каким-то механизмом что ли. Гордон гонял его как мог. Да и потом, новый полковник старался. Посему строевая подготовка у него выглядела на уровне одних из лучших полков Фридриха Великого. О том, царь, конечно же, не знал. Но ему и не требовалось. Он смотрел на его движение по полю и перестроения прямо заворожено…
Вот он дал отмашку и оба полка драгун пошла в атаку. Имитируя ее.
Полковник Бутырского полка выкрикнул команду.
Она как импульс пробежала по командирам, повторяющим ее и дублируя.
И полк лихо перестроился в каре.
Быстро.
Слишком быстро, чтобы кавалеристы успели что-то сделать.
И даже дали залп над головами всадников, дабы обозначить огонь.
Оба полка драгун обогнули каре и отошли.
Атака была отбита.
После чего прозвучала команда и полк перестроился в линии. Также быстро и слажено.
И так далее.
Солдаты Преображенского и Семеновского полка тоже старались. Но даже они завидовали этой слаженности…
Бутырский полк был к тому же переодет в новую форму по легкому образцу, предложенному царевичем. Имел соответствующий «обвес» снаряжения. И красовался новенькими мушкетами, а также новыми тесаками вместо шпаг или сабель. Так что даже визуально отличался от других полков.
Отчего бросался в глаза комплексно.
Европейские тоже наблюдатели смотрели на него и о чем-то переговаривались.
А потом были демонстративные стрельбы.
И опять Бутырский полк оказался впереди остальных, выдавая по семь выстрелов в минуту[27]. По семь! С новыми облегченными мушкетами это оказалось хоть и трудно, но реально.