— Пойдем со мной, посидим в каком-нибудь спокойном месте, и я расскажу тебе…
— Грабли убрал от нее!
Я вздрогнула и обернулась — к нам шел Роман, в приличной рубашке, причесанный и вообще со всех сторон серьезный. И очень злой.
— Грабли, я сказал, убрал! — он подошел и сбросил руку Деймона с моего плеча, тот улыбнулся клыкастой улыбкой и шепнул:
— Сколько страсти, господин куратор, это так мило, что почти неприлично. Разве можно испытывать такие эмоции к подопечной? А как же преподавательская этика?
Роман понизил голос и прошипел ему в лицо:
— Или ты свалишь отсюда сию секунду, или я всем скажу о том, что настоящий Деймон ис’Тер сейчас на другом конце вот этого вот коридора, и с ним там два десятка свидетелей.
Тот, кто назвал себя Деймоном, закатил глаза и исчез, я осмотрелась — в холле было полно студентов, и они все смотрели на нас. Со всех сторон стали раздаваться шепотки, я опять слышала его фамилию, подняла взгляд на Романа. Он отпустил мою руку и тихо сказал:
— Извини. Это очень плохой человек, не разговаривай с ним, и ничего не подписывай без меня, ни единого документа. Хорошо?
— Хорошо, — я продолжала на него смотреть, ожидая чего-нибудь еще, может быть, он скажет что-нибудь о моем вчерашнем срыве, или спросит, как я, или пригласит пообедать потом.
Он молча кивнул и ушел. А я осталась стоять в перекрестье взглядов и шепотков.
***
На первой паре студенты моей группы пришли в маленькую аудиторию в первом корпусе, а преподаватель не пришел. Как я поняла из разговоров, здесь это было нормальной практикой, что лично меня привело в шок — вот это Академия, преподаватель может просто взять и не прийти на свою лекцию, сказал бы кто — я бы не поверила, в Академии Света такого никогда не случалось.
Вокруг все разговаривали так, как будто были знакомы уже сто лет, и я одна тут только подошла, непонятно зачем прицепившись к их компании. Асани не пришла. Я понятия не имела, где она пропадает, но стало обидно — ее сюда отправляли как мою компаньонку, а я в итоге в свой первый день осталась одна.
Рядом со мной никто не сел. Группа на три четверти состояла из девушек-русалок, они обсуждали только меня всю пару, под конец оказалось, что нас с Романом видели чуть ли не голыми в кустах, я делала вид, что не слышу. Остальная часть группы сидела тихо, там были полугномы, которые общались только между собой, и несколько непонятных полукровок с человеческим телосложением и эльфийскими ушами, я не поняла, кто они такие, а они не влезали в разговоры и вообще почти ни на кого не смотрели, я тоже всю пару читала учебник. Ничего нового в нем не нашла — я это все уже проходила в Школе Света, сто лет назад.
Когда зазвенел звонок, все сорвались на перемену так резво, как будто их тут мучили, все были такие заинтересованные друг другом, и так игнорировали мое существование, что мои руки начали трястись и покрываться дымкой сами собой, меня даже никто не трогал, но я не могла успокоиться. В итоге в неведомые дали отправился мой учебник, я не стала его искать, утешая себя тем, что ничего нового в нем все равно не было.
На второй паре преподаватель пришел, раздал задания и сидел что-то писал, и тут появилась Асани, под воображаемые фанфары — в ярко-зеленом, с такой прической, как будто идет на королевский бал. Аудитория не выдала ожидаемый "ах", а очень даже зашипела змеиной кодлой, но Асани эти флюиды игнорировала. Она легко справилась с заданием и теперь просто сидела в картинной позе, демонстрируя миру себя, я тоже все сделала, и от скуки рассматривала занятых русалок.
И тут заревела сирена, как будто пожарная или просто тревожная, все повскакивали, стали оглядываться, пытаясь понять, что горит, преподаватель выглянул в коридор и вернулся за кафедру, сказав всем, чтобы сели и продолжали занятие, когда дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и в аудиторию влетел мой встрепанный куратор, нашел меня взглядом и выдохнул, так ощутимо расслабляясь, как будто от этого зависела его жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вся группа обменивалась красноречивыми взглядами, Роман взял себя в руки, извинился и вышел. Я очень хотела выйти за ним, но он меня не звал, и мне пришлось сидеть до конца пары, выслушивая все то, что мои одногруппники думают о всяких бессовестных блатных принцессках, которые смеют путаться с княжичами, и при этом так отвратительно выглядеть.
Глава 9, как мы поперлись к фонтану желаний
Учебные дни потянулись серой чередой, один за другим, невыносимо скучные и раздражающие. Мой куратор больше не появлялся, моя соседка вела себя как звезда на гастролях, моя группа меня ненавидела. Они постоянно прятали мои вещи, стоило мне отвести глаза от своей сумки, как ее содержимое куда-то девалось, и вся группа сидела с такими лицами, как будто я все равно ничего не смогу доказать, а любые мои попытки будут их несказанно веселить, так что на третий день я перестала носить с собой сумку вообще. Мне вымазывали стулья, несколько раз пытались поджечь волосы, но к счастью, они не горели, и ножницами не резались — я их заранее заколдовала на этот случай. К пятнице у меня было чувство, что на меня ополчился весь Верхний Город.
Насколько весело было гулять по бульварам и паркам с Романом, настолько беспросветно тоскливо оказалось ходить по тем же местам без него. Во вторник был праздник фонарей, меня никто на него не пригласил, и я пошла сама, но через час вернулась в общагу и просидела весь вечер на балконе. В городе на меня в лучшем случае не обращали внимания, в худшем — узнавали и начинали обсуждать мои отношения с княжичем, мою внешность и моего лося. Весь город знал, кто мой фамильяр — спасибо Асани. Моя "компаньонка", кстати, прекрасно проводила время — ее окружали принцы, шейхи и прочие богатые наследники, но она пока не выбрала.
Каждый вечер я ходила вычесывать лосика, пару раз водила его побегать по дикому парку, это были редкие минуты веселья. Романа я не видела — когда я приходила к лосю, мой куратор был где-то в другом месте, но я видела, как оживает и крепнет дом, и даже вносила свой скромный вклад, занимаясь садом и всякими мелочами. Один раз я осмелилась купить несколько светильников и поставить в его спальне, но когда пришла в следующий раз, они лежали в коробках, и я больше не пыталась. Асани видела мое состояние и прекрасно понимала причины, и даже пыталась мне помочь, в своем стиле — предлагала накраситься ее косметикой и надеть ее платье. Я понимала, что буду в ее платье выглядеть пугалом, и мне казалось, что она это понимала тоже, и вся ее доброжелательность была фарсом для вида.
Утром в субботу у нас состоялся интересный разговор на балконе, я вышла туда на рассвете с чашкой чая, кормила птиц крошками от крекера и читала книгу, которую стащила у Романа, что-то про космос и корабли, очень увлекательно. Обычно Асани мне не мешала, но сегодня почему-то решила присоединиться, вынесла левитацией на балкон свой новый стул, похожий на трон чуть более, чем полностью, накинула роскошный шелковый халат, и взяла бокал вина, я понятия не имела, где она его достала, в общагу запрещалось проносить спиртные напитки.
— Хорошее утро, да? — ласково улыбнулась Асани, устраиваясь не столько удобно, сколько красиво. Я смерила взглядом ее ало-золотое величество, все сверкающее от вина до трона, изобразила физиономию "лучше бы здесь была куча лосиных какашек, чем ты" и кивнула:
— Хорошее утро.
Она улыбнулась так, как будто все понимала, но плевать хотела на мой комфорт, тихо сказала:
— У тебя все хорошо? Вот у меня все, вроде бы, хорошо, но… как-то не полностью. У тебя бывает такое чувство, что ты живешь не своей жизнью? Как будто ты должна сейчас чинить космический корабль где-нибудь на спутнике Сатурна, а ты сидишь здесь, птицу крекером кормишь. И вроде бы, все неплохо — у тебя есть крыша над головой, есть что кушать, есть что надеть, и в стране мир, и Альянс процветает, а все равно как-то так тоскливо. Бывает?