Читать интересную книгу Несерьезные Архимеды - Феликс Кривин

Тогда Бегелоп позвал своего приятеля Уткорога.

— Либо утконоса, либо носорога, — вставил Шиншилла.

Нет, он позвал именно Уткорога и попросил, чтобы тот объяснил подоходчивей, что такое любовь.

— Любовь… — сказал Уткорог и почесал себя рогом под мышкой. Любовь… — сказал он и почесал себя еще где-то. — Любовь…

Больше он ничего не сказал. Он только говорил «любовь» и чесался в разных местах, но в этом не было ничего вразумительного.

Красавица Корзель смотрела на Уткорога и не могла понять, что такое любовь, потому что он слишком много чесался и у него был этот дурацкий рог, и он не мог сказать больше одного слова.

Тогда Бегелоп позвал Ягудила.

— Либо ягуара, либо крокодила.

Тогда Бегелоп позвал Ягудила, и тот приполз, длинный такой и пятнистый, как выкрашенное бревно, и лежал, как бревно, пока Бегелоп объяснял ему, что от него требуется, и только широко раскрывал свою пасть, словно соревнуясь в этом с Бегелопом. И когда Ягудил наконец все усвоил, он так посмотрел на Корзель, что она испугалась и, уж конечно, не могла понять, что такое любовь.

И вот тогда, только тогда Бегелоп позвал зайца Агути. И заяц Агути пришел, и шерсть его блестела, как золото, а глаза сияли, как звезды.

Заяц Агути посмотрел на красавицу Корзель и сразу забыл все, что знал прежде, и вспомнил то, чего не знал никогда.

— Знаешь ли ты, как рождается луна? — спросил заяц Агути. — Она рождается, как серп, который не знал любви, потом она растет и становится похожей на сердце, которому не хватает его половины, а потом находит свою половину и становится полной, как два сердца, слившиеся в одно.

Заяц Агути был немножко сентиментален, и потому он так говорил.

— Знаешь ли ты, как вырастает цветок? — спросил заяц Агути. — Сначала он прозябает в земле, но потом пробивается к свету и видит небо над своей головой. И он вдруг понимает, что теперь ему не жить без неба, что теперь их будет двое, только двое на всей земле.

Бегелоп слушал зайца Агути и пытался запомнить его слова, чтобы потом сказать их Корзели.

— Знаешь ли ты, как возникает любовь? — тихонько повторял он вслед за зайцем Агути. — Она возникает внезапно, и никто не может сказать, откуда она взялась, как никто не может сказать, откуда луна в небе и цветы на земле. Но когда она приходит, без нее уже невозможно жить, как нельзя жить без луны и цветов, как нельзя жить без тебя, Корзель, потому что ты самая прекрасная…

Вот что сказал заяц Агути, и хотя это было сентиментально. Корзель опустила глаза и ей захотелось услышать еще что-нибудь в этом роде, потому что она поняла, что такое любовь.

— Наконец-то ты поняла! — радовался Бегелоп. — Теперь ты, заяц, можешь идти, больше ты нам не нужен.

— Нет, он нужен, — сказала красавица Корзель. — Он нужен, потому что только с ним я понимаю любовь, а без него мне снова будет ничего не понятно.

Услышав, что он нужен, заяц Агути почувствовал в себе такую силу, какой не чувствовал никогда.

— Да, Бегелоп, — сказал он, — я нужен, а ты не нужен. И можешь убираться отсюда и не попадаться мне на глаза.

И услышав, что он не нужен, Бегелоп почувствовал в себе такую слабость, какой никогда не чувствовал, и он встал и ушел из собственной берлоги.

Это было именно так, хотя Шиншилла, мелкий грызун, этому не поверил.

— Либо ты ушел, либо она ушла… Но чтоб ушел Бегемот… — так он по-своему назвал Бегелопа.

И когда Бегелоп ушел, заяц Агути взял Корзель и повел ее в свой замок. Он бросил к ее ногам все облака, и она ступала по ним, и ей было радостно, как бывает радостно, когда ступаешь по облакам. И заяц Агути шел рядом с ней, и это было самое лучшее, что можно придумать.

Там они с тех пор и живут, и их охраняют огромные львы, послушные и верные, как собаки. Они живут посреди голубого облака, и по ночам у них в замке зажигаются звезды — вот эти звезды, которые видны с земли.

А когда заяц Агути щиплет траву или спасается от охотников, он знает, что там, высоко, у него есть замок, где его ждет красавица Корзель.

— Либо корова, либо газель, — поправляет Шиншилла.

Мелкий грызун, что знает он о воздушных замках? Что знает он о цветах, которые выбиваются из подземелья, чтобы увидеть небо над своей головой?

АЗБУЧНЫЕ ИСТИНЫ

А

АКТИНИИ, МОРСКИЕ АНЕМОНЫ, ослепительные букеты цветов. Они живут и тогда, когда не остается следа от тех, кому они были преподнесены. Путь ослепленных усыпан такими цветами.

Б

БЕГАЮЩИЕ ПТИЦЫ. Среди них встречаются очень быстро бегающие птицы, развивающие скорость до ста километров в час. И это при солидной величине, самой большой среди всех представителей птичьего мира. Казалось бы, при такой величине можно позволить себе не спешить, вести спокойный и размеренный образ жизни. Но, когда не умеешь летать, приходится хорошенько побегать.

БЕСПОЗВОНОЧНЫМ трудно подняться во весь рост, но ведь это далеко не всегда и требуется.

БРАЧНЫЙ НАРЯД У животных бывает очень красив, и он действительно привлекает внимание. Но ненадолго. Потому что вскоре начинаются будни — и наряд уже не тот, и, уж конечно, не то внимание. Потому что нельзя всю жизнь прожить в брачном наряде.

В

ВИРУСЫ. Настоящая жизнь вирусов началась только с изобретением микроскопа, так как лишь теперь они получили возможность встречаться, общаться и подмечать недостатки своих коллег, вплоть до самых мельчайших черточек.

ВЫСШАЯ НЕРВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. И подколодную змею можно довести до того, что она запустит в тебя колодой.

ВЬЮЧНЫЕ. Тем, кто легок на подъем, достаются наибольшие тяжести.

Г

ГОЛОВОНОГИЕ легко обходятся без всего остального: их кормят ноги, которые они используют вместо рук, и голова, которую они используют вместо желудка.

ГРЫЗУНЫ. Если бы грызунам резцы побольше да когти поострей, неужели они и тогда бы питались травкой?

Д

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ. Вся суть в том, что кошку не тянет в лес, а барана не тянет в горы, а утку не тянет в небо. Все это заменяет им двор.

ДРАКОНЫ — это змеи, мечтавшие о крыльях и оставившие в легендах свои мечты.

Е

ЕЖЕМУХИ — маленькие насекомые, скорее мухи, чем ежи. А ведь были они когда-то скорее ежи, чем мухи.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР. Каждая личинка таит в себе очень большие планы на будущее: к примеру, стать рыбой, или птицей, или, допустим, слоном. Если бы все мечты осуществлялись, если бы настоящее так просто переходило в будущее, на земле давно бы не было насекомых.

Ж

ЖВАЧНЫЕ. Чуждые успехам цивилизации, они пережевывают одно и то же и, хотя приучены и к соломе и к воде, никак не дойдут до того, чтобы тянуть воду через соломинку.

ЖИЗНЬ ЖИВОТНЫХ. И у рыбы бывают минуты тоски, когда ее вдруг мучительно потянет на сушу.

З

ЗЯБЛИКОВЫЕ. В каждом зяблике погибает орел. От сознания, что он не орел, а зяблик.

И

ИГЛОКОЖИЕ. В их когда-то мягкой и гладкой коже многие оставили свои иглы.

К

КРОКОДИЛЫ. Не страшно, когда молодо-зелено, вот когда старо и по-прежнему зелено-это по-настоящему страшно.

КРЫЛОНОГИЕ. Простые себе моллюски, живут в воде и служат пищей отнюдь не для разговоров. Потому что кто же в воде станет о них говорить, кто заметит — в воде, — что на ногах у них крылья?

КУЛИКИ. В жизни каждого кулика наступает такая пора, когда он уже не хвалит свое болото.

Л

ЛАМА. В семействе верблюжьих только лама не имеет горба. В семействе верблюжьих тоже не без урода.

ЛОШАДИ. На дорогах истории лошади не ведут, а везут, поэтому они не могут заблудиться на дорогах истории.

М

МАМОНТЫ легко обгоняли черепах, но вот черепаха потихоньку приползла в наш XX век, а мамонты отстали на сотню тысячелетий. Уметь передвигаться в пространстве — еще не значит уметь передвигаться во времени. Чаще всего бывает наоборот.

МЯГКОТЕЛЫЕ не всегда безобидны. Спруты, например, вдвойне опасны как раз по причине своей мягкотелости.

Н

НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ. Ну, допустим, слон. Или лев. Но вот что имеет какой-нибудь жалкий, никому не заметный микроб? А ведь и он находит, что передать по наследству.

О

ОСТРОВА. Рожденные в океане, кораллы мечтали поселиться на суше, подальше от подводных течений и бурь. И они строили себе сушу, прекрасную, не похожую ни на какие другие, — строили такой, какой она представлялась, какой мечталась посреди океана, строили коралловые острова. Из века в век, из поколения в поколение, рождаясь и умирая в воде, строили они эту сушу, пристанище от подводных течений и бурь, — сушу, на которой никто не живет, потому что не могут жить на суше кораллы.

П

ПТИЦЫ И ЛЮДИ. Птицы поднимаются в небо, изо всех сил отмахиваясь от земли. Тем-то от птицы и отличается человек, что он не может ни от чего отмахнуться.