class="p1">— Пап, а тебе не пофиг? Бизнеса — нет, дома — тоже нет. Что тебя там сейчас держит?
— Только могила твоей матери, — грустно проговорил Мочалов.
— И больше ничего?
— Нет.
— Мама бы тебя поняла.
— Надеюсь.
Последние слова сына всколыхнули перипетии почти десятилетней давности. Именно тогда Сергей на время выключился из осознанной жизни, борясь с внезапно пришедшим страшным недугом жены. Не помогли ни связи у медиков, ни лекарства — Ирина ушла быстро: за три-четыре месяца, оставив мужа и сына, убитых горем. Мочалов-старший тогда чуть не запил и только ответственность за Димку помогла ему выкарабкаться из той воронки чувств и переживаний. Ира была из тех жён, которые станут за спиной и будут подавать гранаты или патроны. Он помнил последние дни её болезни, когда супруга взяла с него слово ни при каких обстоятельствах не упускать воспитание сына, её мягкую и нежную ладонь. Сергей ушёл вечером домой, чтобы немного поспать и приготовить поесть сыну, а утром… утром Ирины не стало. Он не успел дойти до палаты, как всё понял: медсёстры отворачивали лица, боясь встретиться взглядом с проходящим мимо них Мочаловым. Только стоящий около Ириной палаты онколог набрался смелости и не пустил его внутрь. Короткое: «Всё, Сергей Иванович, примите мои соболезнования» навсегда разделило для него мир, на до и после. После Иры у него были женщины, но всё не то и не так — лишь мимолётные увлечения без обязательств: слишком разительно отличались характеры дам по сравнению с Ирой. Их фальшь, мелочность и стервозность надолго отбили у него охоту найти себе спутницу жизни. Так, на один-два раза, максимум месяц и всё.
Со временем боль в душе притупилась, а неудачные поиски привели его к осознанию, что твоя вторая половинка встречается только раз в жизни. Вот Антон и Денис подсуетились перед намечающейся заварушкой, а он, создавший семью раньше них, теперь остался бобылём. Если бы не Димка, можно было бы сказать, что он стал одинок… впрочем, сын теперь сам семейный и Лена даже чем-то напоминала Сергею Иру — тоже всё понимает с полуслова.
— Пап, ты скоро? А то замёрзнешь, — на веранде появилась Лена. — Я чайник вскипятила и шипучку тебе приготовила.
Да, хорошая жена у Димки, а у него невестка. Нет, не невестка, а настоящая дочь. С такими мыслями он и пошёл в дом.
Глава 7
26 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро
На демонтаж дома Мочаловых решили ехать на микроавтобусе двумя бригадами. Дима потом рассказывал, как после пары часов активного перетаскивания вещей, а потом и начала разбора, вокруг столпились соседи. Димка, как учил отец, отвечал на вопросы уклончиво — мол, решили сменить место жительства, дом хороший, построен на века и потому жалко бросать. Нанятые два «Камаза» — из тех, что рано утром уже привезли КУНГи и оперативно разгрузились, к обеду успешно перевезли кровлю и часть сруба — дом у Мочаловых был из древесины, в Тополиновку, разгрузились и уехали восвояси. К завтрашнему дню старший колонны обещал вернуться с новой партией КУНГов, а пока строители начали готовить фундамент под сруб.
В это же время заявились обе «сладкие парочки» — Антон с Верой и Денис с Сашей. И если первые приехали на Верином «мерине» с ящиками Антохиной заначки в багажнике, то молодожёны исключительно проведать. Жукова решила официально сменить фамилию на Пасечникову и сейчас взяла на работе несколько отгулов, ожидая смены удостоверения.
— Пока мы ехали сюда, я заметил паренька сидящего на стуле у развилки на Тополиновку, — заметил подошедший к Сергею Денис. — Это что за кадр?
— Если я правильно понимаю, это внук старостихи из Рябиновки. Они, видимо, решили осуществить негласный контроль за грузами, приходящими сюда.
— Ну, кто бы сомневался, — фыркнула Саша. — Смелкин у нас теперь борец с режимом, защитник бедных и обездоленных. Член «Народного согласия» — ни больше, ни меньше.
— Я бы сказал, что он за член, — хохотнул Антон, проходящий мимо с закутанными в брезент несколькими цинками патронов — но вы все и так знаете!
— Тогда эта информация собирается для него, — помрачнел Мочалов.
— И ведь не запретишь пацану сидеть — ничего не нарушает, — заметила Вера. — Может, просто любуется хорошей погодой и дышит чистым воздухом.
— Я вот что подумал, — обратился Сергей к друзьям. — Некоторое количество финансов есть, так не купить ли нам посадочного материала в виде картошки, капусты и прочих овощей? Место здесь хорошее на урожай — земля давно парует… и у каждого участка есть официальный надел по сорок соток.
— Резонно, — согласился с ним Денис. — Часть продовольственной нагрузки перейдёт на урожай… почему нет?
— А если заражение? — спросила его супруга.
— Саш, ну причём здесь заражение? Как показал анализ ситуации, заражению подвергается человек и животные, значит фауна. А про флору информации как не было, так и нет. Серёга! А как думаешь КУНГи ставить?
— Найти куда — не проблема, проблема — на что. Кирпичей практически не осталось, а заимствовать лес — могут быть проблемы с лесничеством.
— Какой лес? — не понял Денис.
— Тот, что почти в пяти километрах отсюда южнее — Семёновский. Сосна, немного дуба, берёза и осина. Где-то около восьми гектаров. Я больше, чем уверен, что старостиха и компания возрадуются отомстить нам таким образом.
— Пап, нужно снимать фундамент с нашего дома, — предложил незадолго до этого подошедший Дима.
— Как вариант, но уж больно показательно это будет: типа. Мочаловы настолько к Барсуково неприязнь имеют, что дом до основания разобрали и увезли.
— Нам с ними детей не крестить, — парировал ему Пасечников — а материал для подставок под КУНГи пригодится. Но тут другой вопрос назрел.
— Какой? — поинтересовалась Саша.
— А такой, что помимо блокпостов, нужен забор с колючкой и камеры для центрального поста. Или мы с распростёртыми объятиями встретим заражённых свой широкой грудью?
— Колючки я закупил около шести километров… в нашей ситуации ставить основательный забор — «штанов» не хватит, остаётся что? — Сергей обвёл взглядом остальных. — Только столбы из дерева вкапывать и на них пару-тройку рядов колючки.
— А бетонные блоки или плиты можешь где-то надыбать? — задал вопрос Антон и пояснил остальным. — Надо бы блокпосты с обеих сторон деревни усилить