Читать интересную книгу Рэнт: биография Бастера Кейси - Чак Паланик

Айрин Кейси: Еще Бадди присылал фотографии друзей. Девушка — на вид совсем больная. Одна рука у нее, о боже, как клешня богомола! Крошечная такая, кисть притянута к груди. В маленьких пальцах зажата розовая бейсбольная бита, такая длинная, что верхний конец лежит на плече. Она сидит на ковре скрестив ноги и второй, нормальной рукой как будто трет биту наждачкой. А на других снимках мажет эту розовую биту обувным кремом. Ну уж нет, на моем ковре такую грязь она разводить не будет!

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Моделирование эффекта инцидентов фактически сводилось к тому, что инженеры-транспортники брали из государственного резерва старые машины без номеров и в час «пик» намеренно сталкивались друг с другом на оживленных транспортных артериях. Проект позволял одним выстрелом убить двух зайцев: во-первых, устаревшие четырехдверные седаны отправлялись на свалку, предварительно послужив на благо человечества. Во-вторых инженеры набирали видеоматериалы о реакции водителей на произошедшую неподалеку аварию.

Благодаря ограничению скорости аварии не причиняли большого вреда, разве только краска лупилась или металл мялся. Однако на видео заметно явное замедление движения на дороге. Вуайеризм — печально известный и неприятный эффект зеваки.

Д-р Бреннен Бенворт (дантист): Согласно нашим записям, Бастер Кейси посещал кабинет один раз. Моя гигиенистка до сих пор не может забыть его зубы — более страшной окраски она не видела. Мистера Кейси направил к нам наш давний пациент и любимец клиники — молодой человек по имени Карл Вэксмен.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Всякие тонкокожие активисты и любители совать нос не в свое дело жалуются на дорожные сводки «Авторадио». На передачу «Дорожные картинки» с лозунгом: «Мы знаем, что нужно зевакам...» Естественно, за этой радиопередачей стоит министерство транспорта. Транспортники хотели выяснить, станут ли водители глазеть на аварию, если будут точно знать, что увидят. Если радиоведущий расскажет самые мрачные подробности, не перестанет ли движение замедляться?

Транспортники прослушивают радиочастоты «скорой» и передают все мрачные подробности ведущему. Слушатели в большинстве своем обожают эту передачу. Людям очень нравятся автокатастрофы: можно глянуть одним глазком, а можно смотреть долго и всласть.

Эхо Лоуренс (автосалочница): Да, я хотела, чтобы Рэнт занимался йогой перед автосалками. И всем советую, чтобы сохранить гибкость и избежать травм. Йога и растяжка. Я показала ему позу собаки головой вниз и позу кролика. Когда мы учили позу лучника, Рэнт спросил меня о «наемном убийце», с которым связалась Тина Самсинг, — ее бойфренде Карле Вэксмене. Рэнту очень понравились зубы этого придурка.

Тина Самсинг (автосалочница): А мне по барабану, что говорит полиция! Вэкс этого чудака не убивал!

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Задолго до того, как возникли автосалки в современном виде, транспортники начали друг друга «осаливать». На видео показано, что в каждой машине обычно сидели четыре человека: один за рулем, второй следит за видеозаписью, остальные высматривают такие же побитые серые машины. Все автомобили одного и того же образца: четыре цилиндра, автоматическая коробка передач, тройные ремни безопасности и большая табличка «Не курить!» на приборной панели.

Инженеры в государственных машинах обожали друг на друга охотиться. Эти серые седаны было легко заметить, особенно во второй половине дня. Полная медицинская страховка, госмашина, на которой можно и даже нужно устраивать небольшие аварии, и даже плата за сверхурочные — команды транспортников были очень довольны работой.

Мур Джеррел (частный детектив): Нам удалось обнаружить кандидата на роль биологического отца клиента по его нечеткому описанию. Это хорошая новость. Человека звали Чарльз Кейси. Вышеупомянутый Чарльз Кейси, также известный под именем Чарли, получил статус Ночного и квартиру по жилищной программе в рамках закона «Эй». Во время учебы в колледже он работал на различных государственных работах.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Моделирование эффекта инцидентов оказалось настолько увлекательным, что, когда исследование закончилось и сотрудников отправили измерять транспортный поток и определять интервалы светофоров, участники не смогли остановиться. Уже бесплатно, в собственных машинах инженеры продолжали играть в ту же игру. Естественно, об этом узнали люди со стороны. Как бы тщательно ты ни держал что-то в секрете, всякое бывает.

Мур Джеррел: Есть и плохая новость. Обнаруженный нами Чарльз Кейси без вести пропал и считается мертвым почти шестнадцать лет. Он работал транспортным инженером и погиб в аварии в рабочее время. Он, по всей видимости, взял автомобиль со стоянки транспортного отдела и совершил лобовое столкновение с другим автомобилем, которым управляла его коллега. Женщина и ее муж погибли. Дочь, спавшая на заднем сиденье, осталась калекой.

Тело Чарльза Кейси на месте аварии не было обнаружено. Погибших супругов звали Ларри и Сьюпрема Лоуренс.

Айрин Кейси: На последнем снимке от Бадди стало понятно, что эта девушка-калека полирует не бейсбольную биту. Эта толстая розовая штука, которую она трет наждачкой и металлической мочалкой, а потом мажет обувным кремом и спитым чаем, — точь-в-точь гигантский мужской инструмент. Девушка со скрюченной рукой делает себе большой и грязный мужской член... И это мама моих будущих внуков?

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Как бы странно это ни звучало, работники «скорой» по-прежнему передают Тине Самсинг кровавые подробности каждого несчастного случая. Правительство все отрицает, но это чистая правда.

Все взаимосвязано: закон «Эй». Команды любителей врезаться в чужие машины. Ночь против Дня. «Дорожные картинки». На деньги налогоплательщиков была построена культура автосалок. Инженеры на госмашинах не остались в истории, но именно из-за их экспериментов страну поделили на День и Ночь. И создали самую популярную дневную радиопередачу на рынке.

Эхо Лоуренс: Ну да, блин! На надгробном камне моего отца написано: «Лоуренс Лоуренс». Не смешно. И все-таки Рэнта убил Вэксмен. Конечно, зубы у него классные, но сам он тварь.

Шот Даньян (автосалочник): Тварь - не то слово.

23 — Любовь

Шот Даньян (автосалочник): Как только Рэнт подкатил ко мне с вопросом, у какого автомобиля самое большое заднее сиденье, я понял, в чем дело. И посоветовал ему купить машину с обивкой потемнее.

Эхо Лоуренс (автосалочница): Да не слушайте его! В первый раз, когда мы остались одни, я спросила Рэнта что ему на самом деле от меня надо. Он хочет сделать меня своей девушкой, а потом отвезти домой, как уродливую дубину для родителей? Встречаться с калекой, инвалидом — это такой запоздалый подростковый бунт? Лучший способ нагнать страху на предков с фермы?

Или я объект его эротических фантазий? Неужели с нормальными девушками, у которых две нормальные руки и ноги, а губы могут целовать твои, сексом заниматься скучно? Или трахнуть меня — еще одна цель его большой сексуальной охоты?

Или я единственная девушка, с кем он знаком в этом великом и ужасном городе? Его наставница. Проводник по Ночной жизни. Может, он просто цепляется за меня, потому что ему в этом жутком новом мире страшно одному?

Я сидела на заднем сиденье «Эльдорадо» и говорила, говорила. Мы встали у каких-то кустов, подальше от фонарей, хотя в городе настоящей темноты не бывает. Помню, что Рэнт был в своем синем рабочем комбинезоне, от которого воняло чем-то ядовитым. Звучит не очень романтично.

Шот Даньян: Я не только выдаю всяким идиотам напрокат отстойные «пики», но и сам иногда подключаюсь, чтобы быть в курсе новинок. Последние пару недель от дистрибьюторов шел сплошной брак. Смотришь «пик» с десертом, и вдруг дорожка вкуса отключается. Толстый ломоть шоколадного торта превращается в липкую жирную кашу. Пахнет шоколадом, но во рту просто вязкая текстура. Однажды дома во время комендантского часа я включил свой любимый порно-«пик». Но ни одно влагалище вообще не пахло. Дело было не в транскриптах, а в моих мозгах.

Эхо Лоуренс: Рэнт сидит и смотрит на меня, пока я не замолкаю. Он тоже молчит — столько, что два раза бы переключился светофор, а потом спрашивает:

— Что ты вчера ела на завтрак?

Мимо не проезжают машины. Улица пуста. Глаза Рэнта блестят в сумраке. Черных зубов не видно.

Вчера? У меня в морозилке одни блины, но в «Томмиз» я обычно беру котлеты с овощами и картошкой.

Я говорю:

— Кашу. — Потом: — Нет, погоди. Гренки... Нет... гренки с корицей...

Рэнт скользит рукой по сиденью и находит своими пальцами мои. Подносит мою руку к лицу, касаясь губами фаланг, нюхает, прикрыв глаза, и говорит: