– Сэр Флорис, я пришел незваным – и до сих пор среди вас чужак. Не хотелось бы ставить себя выше, не зная всего, что мне следовало бы знать.
Нейтрально, туманно и уважительно – то что надо в ситуациях, из которых не видишь стопроцентно успешного выхода.
Не удивился, когда простая тактика себя оправдала, – Флорис понимающе улыбнулся:
– Пусть будет так! Воины, выпьем чарку за стражей! За их храбрость, честь и ум, благодаря которым мы узнаем врага! Чем больше мы про врага нашего ведаем, тем меньше его сила!
Выскользнувшая из-за спины стройная девушка поставила передо мной гипертрофированную серебряную рюмку, ловко заполнив ее мутной жидкостью. Она не была одинока – еще тройка таких же барышень занималась аналогичными вещами, обхаживая Флориса и остальных. Не забывая запоминать мелочи, обратил внимание, что дорогая посуда только у меня и местного царька, – остальные скромно довольствуются бронзовыми и оловянными кубками. Вывод ясен: драгметаллы, как минимум один, здесь в чести. Как я с легкостью отличил серебро от олова в условиях слабоосвещенного помещения? Позанимайтесь с мистером Здравствуйте пару месяцев – и поймете как…
Пришлось выпить – тост дело обязательное, я это по Земле помнил и не сомневался, что некоторые вещи не имеют границ во времени и пространстве. Честно говоря, даже не понял, что в себя залил, – нечто горько-сладкое и чуть кисловатое одновременно. Или некачественное вино, или ядреная брага… не знаю…
Та же женщина выделила нам одно блюдо на двоих – овальный медный поднос, заполненный тушками птичек размером с мелкого голубя, обложенных горками рубленого овоща, похожего на картофель, и пучками разнообразной зелени. Рядом поставила керамическую соусницу и плетенку с ломтями белого хлеба. Учитывая то, что на завтрак я жрал с углей лягушек без соли, – достойно. Флорис с опозданием решил похвалить свою кухарку:
– Жареные голуби в тушеных овощах – то, что надо такому отощавшему воину, как вы, особенно когда из женских рук. Эх, вижу, зря нахваливаю: вы и без лишних советов это понимаете. Ешьте-ешьте, не отвлекайтесь. Со мной тоже такое случалось… Хорошо помню, как на осаде Трейи довелось мне супчик из кожаной лапши отведать… Вот это было грустно – гадость редкая, и живот от нее в дугу скрутило. А куда деваться, если больше жрать нечего было? Вы не отвечайте – давайте-давайте. Сглотнув пережеванный комок, признался:
– Простите, сэр Флорис, я и впрямь последние дни питался не очень хорошо.
– Да это и без разговоров понятно… Тут даже не дни, сэр страж: без мускулатуры воина не бывает. А от вас почти скелет голый остался – то-то мои ребята даже поганыша заподозрили. Рассказали, что хотели уже испытание веревкой устроить. Скажите, сэр страж: вы по делу в наши края наведались или по иной причине?
О-па… начинается. Я ни разу не верил, что мне дадут набить брюхо спокойно: телевидения здесь не имеется, Интернета тоже, любой чужак – это потенциальные новости. Натура человека неистребима – пока все не выведают, в покое не оставят. А меня тем более принимают за стража – явно непростую личность.
Самозванцам только в книгах хорошо живется – в реальности все очень уж нервно выходит: одно неосторожное слово – и… Что мне им рассказывать? Правду? «Здравствуйте, братья по разуму! Я пришел к вам из другого мира в поисках изотопа криптона! И еще мне меди понадобится пара тонн и помощь в строительстве электростанции».
Я – канатоходец на лезвии ножа: врать надо дозированно и очень аккуратно. Лучшая ложь – это правда, или около правды, – так и начнем.
– Сэр Флорис, мне очень неловко, но я не могу дать полноценного ответа на ваш вопрос.
– Это не ваша тайна? – с нескрываемым разочарованием уточнил тот.
Увидев, что воины за соседним столом, поглощая закуску, откровенно подслушивают, я, отбрасывая соблазн подтвердить, что все дело в секретности, тихо пояснил:
– Нет, я просто этого не знаю.
– Как так? – изумился Флорис.
– Сам не понимаю. Я пришел в себя четыре дня назад, лежа голым на берегу маленького острова. И с памятью нелады – почти ничего о том, что было до этого, не помню. На теле своем нашел следы пыток – похоже, прутом раскаленным прижигали, а на голове огромная кровавая шишка. Если бы не обрывки старых знаний, даже не знал бы, что я страж. Странно, но в это Флорис поверил охотно:
– Такое бывает, если по голове получишь сильно, – доводилось видеть. Но обычно в чувство такие быстро приходят. Вы еще не пришли?
– Знания возвращаются, но не так быстро, как хотелось бы, – уклончиво ответил я.
– Теперь понимаю, почему сразу моим ребятам не представились, – понимающе кивнул Флорис. – А имя свое хоть вспомнили?
– Дан, – на автомате брякнул я.
– О! Значит, помните! Сэр страж, давайте выпьем за ваше славное имя! Раз этого не забыли, то и остальное вернется! Эй! Воины! Чарки вверх! Выпьем за здоровье нашего гостя – сэра Дана! За полуденного стража, появившегося так вовремя! Жаль, что пир в его честь закатить не можем, – времена сейчас неподходящие! Но кто знает – может, с ним вместе мы это исправим!
Насчет «вовремя» я насторожился – не хватало, чтобы припахали неизвестно к чему. Мое положение здесь более чем шатко: одна ошибка – и рискую отправиться украшать ворота.
Разум, используй свой разум. Они, несомненно, сильнее тебя в рукопашной и на мечах, но твой ум быстрее – значит, рассчитывай только на него. Хватит уже ошибаться, контролируй себя ежесекундно. Привыкай к такой жизни – ты диверсант, а не вечно сонный придаток к дивану и тапочкам. Через каждого из этих людей за всю жизнь не проходит столько информации, как через тебя за один год. Они такого темпа не способны выдержать – отключились бы от всего, что не успевают усвоить, убравшись на край потока. Не верите? Представьте такую прекрасную картину: Тихий океан, прибой, крики чаек, полуденное Солнце, золотой песок пляжа, огромный корабль под горой белоснежных парусов. На берегу красивейшей в мире бухты сидят несколько туземцев – грызут кокосы и поглядывают вдаль, не обращая внимания на приближающийся фрегат. Путешественников такая реакция не смущает – уже сталкивались. Они знают, что равнодушие аборигенов сменится бурной реакцией, как только на воду спустят шлюпку. Почему так? Да потому: большого корабля здесь никогда не видели, и сама его концепция для местных непостижима. Они не верят, что подобное явление возможно, и мозг просто отказывается его воспринимать: глаза видят – разум игнорирует. А вот шлюпка – это просто лодка, привычная вещь, несмотря на странность конструкции, прекрасно вписывающаяся в их мирок; не противоречащая обыденному.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});