Тогда – вспоминать. И как можно скорее, если Роман хочет спасти Стена. Колдун плеснул водою в лицо, и
ВОСПОМИНАНИЯ
нахлынули, как вода в Пустосвятовке.
Итак, он ехал в Беловодье, и слабая надежда, столь слабая, что Роман не позволял ей ни на миг усилиться, томила сердце. О чем он думал там, в джипе, когда мертвое Надино тело покоилось у него на руках? Да ни о чем. Переживал заново только что пережитое – свой бурный и безнадежный роман. Машина катилась, убаюкивая, как будто была живым существом. Баз Зотов вел джип к далекому Беловодью. Юл задремал, Алексей Стеновский тоже уснул. Впрочем, Лена не спала. Роман мог бы дотронуться до нее и узнать, о чем она думает. Возможно, с ее помощью он мог бы увидеть сны Юла и Стена. Но он не хотел.
– Зачем я нужен Гамаюнову? – спросил Роман у Зотова.
– Послушай, сейчас не могу объяснить. Приедешь в Беловодье – узнаешь.
– Иван Кириллович может воскресить Надю?
– Я же сказал: все ответы в Беловодье.
– А если никаких ответов нет? Скажу честно, Баз, тебе я верю. А вот твоему шефу – ни капли.
Роман укачивал Надю, как ребенка. Заклинание не позволяло льду обжигать руки, но все же он ощущал невероятный холод ее тела – как некую грань, за которую нельзя проникать.
“Гамаюнов должен ее оживить, – сем себя уговаривал колдун. – Иначе зачем призывать меня? Хочет взять мою жизнь – пусть берет. Только пусть Надю воскресит… Он должен, должен, должен…”
Зотов вдруг затормозил, да так резко, что все проснулись – и Стен, и Юл. Лена, наконец задремавшая, тоже вздрогнула и очнулась. А вот Наде не проснуться.
– В чем дело? – спросил Стен.
– Да я подумал, что перекусить неплохо. А там впереди, у дороги, кабачок. Заглянем?
Все тут же вспомнили, что с самого утра ничего не ели. Как выехали из лже-Беловодья, так и мотаются по дорогам, во рту ни крошки. Лена невольно облизнула губы.
– Жрать, в самом деле, охота, – высказал общее мнение Юл.
У дороги высился новенький, под старину, теремок с яркой вывеской кренделем. Вокруг тянулись запущенные поля, полосы кустарника, жидкий лесок. Да еще какие-то почерневшие сараи и склады.
Подле кабачка стоял “КамАЗ”, других машин не было видно. Удобное место, от жилья далеко и от пригляда ментовского – тоже. Вечерком приезжают сюда бизнесмены попировать да решить свои дела. Сейчас, правда, час был еще для таких встреч ранний, и заведение пустовало.
Роман выбрался из машины и прочел вывеску. “У деда Севастьяна”. Моргнул несколько раз. Вновь прочел. Все то же: “У деда Севастьяна”. Ему стало нехорошо. Будто кто-то под ребра пихнул – и пребольно.
Алексей вынес на руках раненого Юла.
– Я сам могу идти! – гневно выкрикнул мальчишка. Рванулся из рук старшего брата и смело встал на больную ногу.
Баз не протестовал. Роман тоже. Знал, что рана с его помощью почти зажила и мальчишка больше играет раненого, чем немощен на самом деле.
– Роман, погоди! – окликнула колдуна Лена.
– В чем дело?
– Куртку сними.
Он только теперь заметил, что куртка вся в бурых пятнах. Сбросил. Переложил бумажник и серебряную флягу с водой в карманы джинсов. Впрочем, джинсы у него тоже были в пятнах засохшей крови.
“Пусть думают, что краска”, – решил он беспечно.
Посетителей в кабачке было, мягко говоря, маловато. Краснолицый пожилой мужчина за дальним столиком яростно боролся с куском жареного мяса. И все. Больше никого. Даже офциантки не было в зале. Юл повис на стойке, изучая меню под стеклом.
– Жаркое возьмите, – посоветовал мужчина, оставив в покое мясо. Вытащил из-за пазухи пол-литровую бутылку водки, глотнул и закусил глазированным сырком. Одинокий посетитель был ростом с Романа, только в плечах куда шире. Так что пoллитровка ему эта была – ну что стакан кваса. Разве что глаза покраснели.
– Спасибо за совет, – ответил Роман. – Только мне кажется, вам это жаркое не по зубам оказалось.
– Зато было весело, – подмигнул собеседник, провел по редкому седому ежику ладонью и спрятал бутылку.
Наконец за стойкой объявилась немолодая брюнетка в черном платье с короткими рукавами и в белом передничке. Юл тут же заказал пиво и ухватил толстую стеклянную кружку двумя руками.
– Заплати за меня, – потребовал он у Романа, ухмыляясь.
Колдун отобрал у пацана кружку с пивом и заказал пять порций жаркого с гарниром и по апельсиновому соку каждому.
– Это дискриминация, – запротестовал Юл. – Зачем тебе пиво? Ты же всё равно его пить не можешь. Отравишься.
– И ты не можешь.
– Могу.
– Пей, – поддакнул Роман. – И ожерелье тебя задушит.
– Туфта! Эй, Стен! – крикнул Юл, потому как в этот момент дверь отворилась и остальные наконец пожаловали в кабачок. – Ты пиво пьешь?
– Хочешь меня угостить?
– Нет, я спрашиваю, пьешь или нет? Или сразу кондрашка хватит, если остаканишься?
Стен заметил кружку с пивом в руках колдуна и понял, куда клонит младший братишка, возомнивший себя взрослым.
– Иногда отторгается организмом, – заметил он дипломатично.
– Да все враки! – Юл опять совершил бросок к кружке. И сумел-таки довольно ловко сделать большой глоток, прежде чем Роман отнял ее вновь. – Ладно, давайте закусь. – Юл притянул к себе тарелку, всадил вилку, куснул, демонстративно показывая, что дурно воспитан. Хотя вряд ли он этим кого-то мог шокировать, потому как ножей в этом заведении не полагалось. Видимо, чересчур опасно здешним завсегдатаям держать в руках ножи за обедом. – Ни у кого нет вставных челюстей? Одолжите пожевать. – Юл стал вертеть кусок жаркого на вилке, разбрызгивая соус. У Лены на куртке появилось жирное пятно. Она этого, правда, не заметила.
– Все ты выдумываешь, мясо мягкое, – не уступал Стен.
– Юл, веди себя прилично, – сделала замечание Лена. Чисто по-женски она была уверена, что просто обязана воспитывать молодое поколение.
– Как – прилично? – Юл уронил кусок мяса Базу на брюки.
– Вот черт! – выругался тот.
Юл залпом выпил стакан сока и налил себе еще – из Ленкиной порции.
– Ты что, решил нас всех достать?! – озлился Алексей.
– Ему нужна разрядка, – объяснил Баз. – После всего пережитого.
– Послушай, Стен, я тебя давно хотел спросить, – Роман не обращал внимания на выходки Юла, – ты ведь с Ником Веселковым в одной школе учился?
– Ну да.
– А тогда у него не наблюдалось таланта к колдовству?
Стен задумался:
– Знаешь, нет. Нормальный парень был. То есть как все. В младших классах в отличниках ходил, а потом скатился на тройки. Математика ему не давалась. Это его сильно задевало.
– И он любил мед?
– Не припоминаю. С чего ты взял?
– Так почему он назвал себя Медоносом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});