Купец усмехнулся:
— В общем-то, верно, хотя в некоторых смыслах ты очень поверхностна. Но не будем сейчас углубляться в путанные дебри религиозных и политический идей Сакии. Ты сколько-нибудь разбираешься в генеалогии их дворянства?
— К сожалению, нет, мой Господин, — проговорила я, изо всех сил стараясь подавить раздражение. Право, мне осталось только отвечать на вопросы о сакийской знати и религии! Каких слов от меня ожидает этот странный человек?
— Серьезно? Жаль, я был уверен, что ты имеешь определённые познания в этой области, — мужчина бросил на меня странный взгляд, от которого стало не по себе. По всему выходило, что купец сильно переоценивал мои знания. Сразу возник вопрос: за кого Охрад принимает меня? Каковы мотивы этого странного человека?
— Хорошо, — продолжил купец меж тем, — Значит, про лордов Анкастов ты тоже никогда не слышала?
Я задумчиво нахмурилась — фамилия однозначно показалась мне знакомой. Но откуда я могу её знать?
Охрад широко улыбнулся и кивнул:
— Разумеется, нет…откуда тебе знать? В таком случае, мой тебе совет: полюбопытствуй. В последние годы о сакийской политике крайне мало сведений — странно, не находишь? Однако, история порою может рассказать сведущему человеку очень много — нужно только внимательно слушать… Ты понимаешь меня, моя девочка?
Я медленно кивнула, силясь скрыть разочарование. По всему выходило, что ответы на мои вопросы необходимо искать не где-нибудь, а в Императорской Библиотеке: именно туда стекались все достоверные летописи, касающиеся истории далёкой Сакии. Новость эта не радовала — путь туда заказан, только тот, в чьих жилах течёт кровь правителей, мог попасть в книгохранилище. А уж посторонних в сей храм знаний имеет право проводить только законный Император.
Такой, каким имеет шанс стать Эйтан…
— Я… понимаю Вас, Господин.
— Вот и отлично! Засим все, красавица. Можешь сидеть у меня до тех пор, пока за тобой не явится стража, дабы пообщаться насчёт неуместных вопросов и странных увлечений. Вкупе с твоей внешностью, белая, это вполне затянет на государственную измену…
По спине моей пробежал холодок:
— Не будем доводить до крайностей, Господин. Я ухожу.
— Приятной дороги и яркого солнца! Не обидишься, если я не стану тебя провожать?
— Разумеется, нет. Вам также яркого солнца, — бросила я и вышла под хлещущий дождь.
Охрад Сейрс проводил задумчивым взглядом хрупкую фигурку юной посетительницы. Давненько он не видел настолько ярко выраженных муэти, не вёл таких странных разговоров… Сейчас девушка представлялась ему первой белокрылой птицей, спустившейся низко к волнам. Первая предвестница бури…
— Кори, — позвал он негромко, зная: она услышит даже самый тихий шёпот. На сей раз ждать ему не пришлось: она появилась из пустоты, даже не озаботившись тем, чтобы изобразить из себя человека. В её руке переливался гранями изящный хрустальный бокал, наполненный первосортным сакром. Благодарно кивнув, Сейрс медленно отпил жгучий напиток, столь любимый моряками Ишшарры, и негромко приказал:
— Собрать урожай сейчас, не дожидаясь благоприятной погоды. Увезти все ценности из столицы и особняков в тайные убежища. Держать все эти манипуляции в секрете. Подготовить корабли к отплытию.
Медленно поклонившись, Кори исчезла, оставив после себя едва ощутимый аромат моря. Дождь за окном разошёлся ещё больше…
Мокрая ткань холодила кожу, заставляя ежиться. Оставляя на ковре влажные следы, я быстро содрала с продрогшего тела всю одежду, наскоро обтёрлась полотенцем и закуталась в толстую меховую накидку.
Меня знобило. Магия, поддерживавшая в Библиотеке постоянную температуру, бессильна была согреть тело. Потоптавшись на месте, я залезла под тонкое одеяло, свернулась комочком и практически сразу забылась тревожным, беспокойным сном…
— Проснись, — негромкий властный голос прозвучал для меня небесным гласом труб, которые, якобы, разрушили семь зачарованных стен Ишана. Я подскочила, широко распахнув глаза. Разумеется, от столь резкого пробуждения голова закружилась, а перед глазами замелькала рябь, надёжно пряча окружающий мир. Спустя пару мгновений цветастая круговерть вокруг улеглась, позволяя рассмотреть комнату в неверном свете уличных светильников: я исхитрилась проспать практически весь день, и милостивая тьма властвовала над столицей, пряча от меня лицо нежданного визитера.
Под судорожное биение собственного сердца я щурилась, стараясь рассмотреть человека, застывшего возле моей кровати. Стоял он спиной к окну, и увидеть можно было только смутный силуэт, выступающий среди призрачных теней.
Я глубоко вздохнула, дабы совладать с отказавшим от страха голосом, и равнодушно уточнила:
— Кто здесь?
— Ты не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил мне принц Эйтан. От облегчения у меня закружилась голова, и я не нашла ничего лучше, нежели откинуться обессилено на подушку. Злиться на безумного императорского отпрыска не было сил.
— Ваше высочество, Ваш дед снабжает меня замечательными каплями от бессонницы. Поделиться? — уточнила я, всем своим видом стараясь показать, что здоровье принца — самое важное, что есть в моей жизни.
— Обойдусь. Меня, знаешь ли, как-то не вдохновляют дедушкины кулинарные таланты — наслышан, — отозвался Эйтан резко. Что-то в его тоне меня насторожило, и слова его решила оставить без ответа. Тишина повисла в воздухе, вязкая и осязаемая, словно мерзкий густой кисель. Присутствие мужчины нервировало, раздражая, и в то же время приятно щекотало нервы. Потому, не желая разбить этот миг, я молча ждала, что же он скажет…
— Позволишь присесть?
— Разумеется.
Короткий вопрос, короткий ответ… Мало заботясь о приличиях, его высочество вольготно расселся на кровати, в каком-то полушаге от меня. Я едва удержалась, чтобы не отодвинуться в сторону — в нос ударил знакомый с детства тяжелый запах алкоголя, неприятный и ненавистный мне.
— Вы — истинный сын своего отца, Ваше Высочество. Предпочитаете топить проблемы в бокале? — необдуманные слова тут же сорвались с языка.
— Ты забываешься, — в голосе Эйтана явственно послышалась ярость.
Он был прав — меня заносило, ещё и как! Я не просто слегка отступала от приличий, поведение мое переходило все границы дозволенного. Но поделать с собою, увы, я не могла ничего. Эйтан одним своим присутствием выбивал меня из колеи, и, как ни прискорбно это признавать, контролировать себя в полной мере рядом с ним мне не удавалось. А уж сейчас, в полутьме спальни, где чужое присутствие остро ощущалось каждой клеточкой кожи…