— Просто умоляли, кэп, — заверил его Звонарев. — Господин Клини считает, что на него здесь будут косо смотреть, если все на борту будут знать, что по их милости летят в компании жмуриков...
Гарсиа Хеновес словно налетел вдруг с размаху на кирпичную стенку. Он резко остановился и остолбенело уставился на старпома.
— Какие жмурики?! Какие, черт возьми, чудаки?! Вы что, со вчерашнего не отошли, Фил?
Филипп Звонарев, как человек умеющий пить, был глубоко уязвлен таким подозрением:
— Жмурики — самые настоящие. Проверил лично. В спецконтейнерах, при полном наряде. Общим числом шесть штук.
Старпом перечислил по памяти номера грузовых мест.
— Ч-черт!
Капитан стремительно рванул к терминалу и отбил на клавиатуре короткую дробь. Некоторое время озадаченно рассматривал экран, украшенный выданным в ответ сообщением, потом, не меняя выражения лица, перевел взгляд на Фила так, словно это он лично проволок на борт «Саратоги» полдюжины покойников.
— Видите ли, сэр... — счел нужным сообщить свое личное мнение о сложившейся ситуации старпом. — Если хотите знать, то я сам — прежде всего — косо смотрю на всю эту историю. Нет, я в приметы не верю, но как-никак покойник на борту... Нехорошо... Да и нелепо все это. Но что поделаешь — запрета на такие перевозки нет... И пока мы сюда пилили от «Вулкании», никто нас не предупредил о том, что нам тут приготовили такую вот посылочку. На борт сообщили, как обычно, только массу, объем и сумму страховки...
Кэп Хеновес ухватил старпома за язычок замка-молнии, украшавший его служебную куртку.
— А за каким? За каким же чертом этому Клини сдалось возить покойников к черту на кулички — на Чур?
Что и говорить, основания для удивления у кэпа были. И основательные: даже открытие техники подпространственных переходов не сделало межзвездные перевозки дешевым делом. Удостаивались чести быть транспортируемыми на борту космических лайнеров и грузовозов только самые необходимые и незаменимые в местах назначения материалы и изделия. Или уж предметы роскоши, за которые заказчик готов был переплачивать, самое малое, вдесятеро против цены аналогичного товара местного производства.
Так что отдавая богу душу в каком-нибудь из дальних Миров, уроженец Федерации не мог питать никаких иллюзий относительно возможности быть преданным земле в родных краях. Только высокопоставленные политики, иерархи крупных церковных конфессий да уж очень богатые обитатели Метрополии или Миров вроде Океании могли рассчитывать на такую роскошь. Обычно такие перевозки сопровождались многочисленными сообщениями в печати, ритуальными выкрутасами и уж точно никогда не оставались незамеченными. А тут экипажу «Саратоги» был преподнесен самый настоящий сюрприз. И сюрприз не из приятных. Покойник на борту — тут Фил Звонарев был прав — считался одной из самых худших примет для всякого, кто хоть что-то смыслил в космонавигации.
— Понимаете... — попробовал объяснить он. — Этот тип... Похоронный агент Клини утверждает, что... В общем, он и напарник его — тоже люди подневольные... Они исполняют завещание... Те шестеро — это люди из первых миссий на Чур. Они завещали себя похоронить там...
— И что — так разом все и померли? Все — до кучи?
— Нет. У них было что-то вроде братства, все шестеро — весьма состоятельные граждане. И по уставу этого братства, когда последний из них отойдет, как говорится, в лучший мир, то всю компанию должны отправить в столь дорогие им края. Они заранее все организовали. Оплатили бальзамирование и провоз. В общем, если хотите — поговорите с господином Клини сами. Мое дело — поставить вас в известность...
— Считай, что поставил... — махнул рукой кэп Хеновес.
* * *
— Они все проглотили как милые, — с удовольствием констатировал похоронный агент Клини. — С этой стороны мы подстрахованы достаточно хорошо, — заверил он своего партнера
— Мы могли бы и не страховаться вовсе, — мрачновато возразил тот.
Он старательно обрабатывал щеточкой свой пиджак, распяленный на спинке противоперегрузочного кресла и, казалось, не имел в уме никаких других забот.
Разговор происходил в каюте младшего из партнеров, тщательно обысканной на предмет присутствия «жучков» и других родственных им сюрпризов. Пришлось немного повозиться с камерой внутреннего наблюдения, обнаружившейся-таки в довольно укромном уголке под потолком. Зато теперь можно было вкушать заслуженный покой, более или менее свободно обмениваясь соображениями относительно достигнутых успехов и предстоящих планов.
— Будут господа пассажиры любопытствовать относительно нашей с вами профессиональной принадлежности или не будут, основного плана это не изменит...
— Пожалуй, — согласился Клини. — Но так — спокойнее.
— Да, спокойнее, — согласился напарник. — Единственный, кто нас теперь должен заботить, это наш, так сказать, коллега. Как-никак, а он все-таки настоящий агент Тартара. И может выкинуть номер...
— Пока не выкинул, — устало вздохнул Клини. — Нам просто не стоит мозолить ему глаза. Ни ему, ни кому другому... Главное нам предстоит там — у Чура. А от наших попутчиков особых сюрпризов ожидать не приходится...
Но и они ошибались — эти двое. Их планам не суждено было сбыться. Потому что на борт космического транспортного судна «Саратога» еще на пересадочном орбитере «Вулкания» был принят в качестве пассажира второго класса бывший капитан Объединенного Космофлота, а ныне свободный предприниматель Лесли Коэн. Впрочем, в конечной точке его пути — на орбитере «Химмель-14» — его ждали в абонентском ящике заботливо отправленные до востребования другим рейсом документы, из которых следовало, что предъявителем их является навигатор высшей категории, уволенный из ОКФ за нарушение кодекса офицерской чести, Кэннет Кукан. В отличие от ксивы, предъявленной им при покупке билета на рейс «Саратоги», те документы были подлинными.
* * *
Кэн Кукан производил на окружающих довольно сильное впечатление. Был он всегда загорел, броваст, облачен в нечто полуспортивное, наводящее на мысли о членстве в дорогом яхт-клубе где-нибудь в Метрополии, профиль имел медальный, а взгляд — орлиный. Говорил всегда веско и со значением. Наводил на мысли о близости к высшему обществу и золотой богеме.
Зарабатывал он на жизнь крупными кражами. Чаще всего — со взломом.
Правда, как заметил некогда один опытный сыщик, говоря о представителях преступного мира в целом: «Мало кому из них удается сводить концы с концами, если хотя бы время от времени они не подрабатывают законным путем». Кэн Кукан не был исключением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});