Дорогая Сюзетта!
Я поселился в отеле «Стоунли» в Нью-Йорке. Если тебе что-нибудь понадобится, обратись к моему управляющему, Тому Кэпсу. Я дал ему распоряжение сделать для тебя все, что потребуется. Если тебе нужны деньги, скажи об этом Тому.
Надеюсь, ты чудесно проведешь лето. Не знаю, когда вернусь домой: у меня здесь много старых друзей. Береги себя.
С сердечным приветом,
Остин.
Разорвав письмо надвое, Сюзетта бросила его в мусорную корзину. Она сваляла дурака, позволив себе почувствовать зависимость от него. Ей все равно, долго ли он будет отсутствовать, а о себе она позаботится сама.
Наступили рождественские каникулы, и Перри, Анна, Джош и малютка Санни уехали в Форт-Уэрт, чтобы провести праздники с родителями Анны. Анна и Перри упрашивали Сюзетту составить им компанию, но она отказалась. В одиночестве Сюзетта отправилась в лес, срубила кедр и украсила его воздушной кукурузой и клюквой. В сочельник она сидела и молча смотрела на кедр. На столе рядом со старой тахтой лежало второе письмо от Остина. Он желал ей счастливого Рождества и сообщал, что едва ли вернется домой до весны. Представив себе, как Остин развлекается в Нью-Йорке, Сюзетта всхлипнула, как убитый горем ребенок.
— О, Остин, ты мне нужен, ты так мне нужен! Как ты мог бросить меня одну?
Тем не менее к Новому году мужество вернулось к ней, и она твердо решила, что ей не нужен ни Остин Бранд, ни кто-либо другой. У нее есть работа в «Эхе», есть собственный дом и друзья.
Весна во всей своей красе стремительно неслась по равнинам. Сюзетта, в старых кожаных штанах, хлопковой рубашке, с перехваченными на затылке золотой заколкой волосами, склонилась с мотыгой над свежевскопанной грядкой. Девушка гордилась своим цветущим садом и трудилась без устали, выпалывая сорняки, душившие нежные зеленые кустики помидоров.
Остин Бранд спрыгнул с лошади прямо перед домом. Увидев Сюзетту, он молча пошел к ней. Она по-прежнему не замечала его.
— Сюзетта, — тихо позвал он.
Девушка повернулась и увидела его. Она улыбнулась, выронила мотыгу и пошла к нему.
— Остин, я рада, что вы дома. Расскажите мне о вашей поездке в Нью-Йорк.
Сердце каждого из них билось с невероятной силой, но отчего-то оба сделали вид, что ничего особенного не происходит и появление Остина после долгого отсутствия — самое обычное дело.
Остин виделся с Сюзеттой не так часто, как ей того хотелось бы. Иногда он приглашал ее на обед в отель «Уичито» и время от времени приезжал в гости к ней на ранчо. Но большей частью они встречались в редакции «Эха». Остин был для нее, как и прежде, настоящим другом, и она знала, что он готов сделать для нее все. Остин также был очарователен и остроумен, и, слушая его веселые рассказы, она смеялась и заливалась краской.
А затем настала пора Остину вновь отправляться в Абилин. Прощаясь, Сюзетта рискнула спросить его:
— Полагаю, в этом году вы тоже поедете в Нью-Йорк?
— А ты будешь скучать по мне, если это случится? — усмехнулся Остин.
— Нет, — небрежно ответила она.
— В таком случае я не уверен, что поеду туда в этом году. Береги себя, Сюзетта. Увидимся осенью.
— Поступайте как знаете, — сказала она и убежала.
Лето выдалось необычно сухим, и к сентябрю вся прерия выгорела. В одну из ночей, таких жарких, что Сюзетта лежала в кровати, обливаясь потом, она неожиданно проснулась. В комнате было светло. Затем она услышала рев. Прерия горит! Объятая ужасом, Сюзетта выскочила из постели и подбежала к окну. Волны пламени поднимались по склону холма, направляясь прямо к ее дому.
К тому времени, когда Сюзетта открыла парадную дверь, двор наполнился людьми. Красные отблески пламени освещали лица друзей и соседей. Сюзетта с изумлением смотрела, как одни наполняли ведра водой из ручья и гасили огонь, другие боролись с яростным пламенем при помощи привязанных к палкам и мотыгам мокрых тряпок, а третьи схватили сложенные в амбаре мешки из-под зерна и сбивали ими подступающего к ним ревущего монстра.
Обретя наконец способность действовать, Сюзетта бросилась к амбару и к своей кобыле Глории. Когда она прибежала туда, какой-то человек уже освободил испуганных лошадей из стойл и уводил их подальше от ревущего ада. Животные задыхались в клубах густого дыма, их глаза слезились от сильного жара. Сюзетта начала мокрым мешком сбивать пламя; растрепанные волосы прилипли к ее лицу, в груди саднило, лицо было искажено страданием. Она занесла над головой руку с мешком и покачнулась, когда кто-то схватил мешок за ее спиной. Сюзетта протестующе вскрикнула и обернулась, а затем с облегчением выпустила мешок.
Остин Бранд отбросил мешок, подхватил Сюзетту на руки и понес через двор в дом. И только после того, как он осторожно посадил ее на диван, Сюзетта поняла, что не надела туфли. Ее ступни были все в синяках и царапинах.
— Огонь уже отступает, милая. Дому и амбару больше не угрожает опасность. Не двигайся, — сказал Остин и ушел, а она со слезами на глазах смотрела ему вслед.
Остин вернулся с тазом воды и начал мыть ей ноги.
— Ты в порядке, Сюзетта?
— Да, Остин, вам нет необходимости… Постойте, дайте мне самой закончить. — Она попыталась снять ногу с его колена.
Остин крепко сжал ее тонкую лодыжку.
— Не надо, Сюзетта. Перестань дергаться.
К восходу солнца последние очаги пожара были потушены. Сюзетта поблагодарила мужчин и предложила им позавтракать. Они отказались и, сказав, что были рады помочь ей, уехали. Остался один Остин. Он пил кофе на кухне, сидя верхом на стуле с высокой спинкой.
— Милая, — он говорил неторопливо, растягивая слова, — почему бы тебе сегодня не остаться дома? Уверен, у тебя болят ноги. Я скажу мистеру Кичу, что ты берешь выходной.
— Вы этого не сделаете, — возразила она. — Сегодня я собираюсь быть в редакции «Эха».
— Чудесно. — Он поскреб щеку. — Что касается меня, то я намерен прилечь на твой диван и поспать.
Остин направился в гостиную.
— Нет, вы не должны этого делать, — нахмурилась Сюзетта.
Он сел на диван и стянул высокие черные сапоги.
— Пожалей меня, Сюзетта. Я ведь даже не прилег. — Остин зевнул и растянулся на спине, положив руки под го лову. — Разбуди меня, когда днем вернешься домой. Глаза его закрылись.
Сюзетта покачала головой, достала из шкафа одеяло и укрыла им Остина.
— Остин, — прошептала она, наклонившись над ним.
— М-м?
— Я рада, что вы вернулись.
— Я тоже, — улыбнулся Остин, не открывая глаз.
Весь день мысль о том, что Остин Бранд спит у нее дома, вызывала легкую улыбку на губах Сюзетты. В конце рабочего дня она торопливо собрала вещи, быстро попрощалась с мистером Кичем и пошла в конюшню за своей лошадью. Сюзетта скакала домой, размышляя, что приготовит Остину на ужин, и от волнения желудок ее сжимали спазмы. Однако волнение быстро сменилось разочарованием. Когда она приехала, Остина уже не было. На столе лежала записка: