Читать интересную книгу Подводные лодки типа «К» - Дон Эверит

Работая вместе с коммодором Хэллом, начальник отдела кораблестроения быстро подготовил проект подводного дредноута с использованием киля и части конструкций лодки типа К. Однако в качестве двигателей на нем использовались дизеля, а не паровые турбины. В феврале 1916 года Адмиралтейство передало заказ на одну такую лодку фирме «Виккерс». Фирма должна была использовать киль лодки К-18, но лодка получала номер М-1. Официально она называлась подводным монитором. Как заявил коммодор Хэлл, «этот термин использовался как наиболее подходящий». До конца 1916 года было решено использовать кили К-16, заложенной у Виккерса, а также К-20 и К-21, заложенных у Армстронг-Уитворта, для переделки в лодки типа М.

Проект был покрыт завесой строжайшей секретности. На верфи Виккерса лишь несколько человек знали, что К-18 будет достроена по измененному проекту. Лорды Адмиралтейства и командование флота разделяли мнение Фишера, что подводный монитор будет ужасным оружием. Но чем больше они об этом думали, тем больше начинали нервничать. В руках немцев подобная лодка могла стать настоящим бичом британского судоходства. Даже Фишер, оставив наконец идею подводного дредноута, начал думать немного иначе. Задержки со строительством лодок типа М тревожили его. Именно в этих задержках он нашел оправдание изменившейся точке зрения. Едва Адмиралтейство передало первый заказ Виккерсу, как Фишер написал Джеллико:

«Немцы и немецкие прихвостни внимательно следят за нашими делами. Просто удивительно, что вытворяют немецкие шпионы, и насколько мы не обращаем внимания на мероприятия немецкого флота! Предположим, что немцы строят этот тип (подводный монитор). А почему бы и нет? Что тогда будет с нашей безопасностью, с безопасностью Гранд Флита в Скапа Флоу?»

Эти соображения серьезно повлияли на мнение лордов Адмиралтейства. На стадии проектирования считалось важным не отстать от противника, а сейчас это уже казалось не столь обязательным. Работы на К-18, или М-1, были остановлены. Корпус закрыли брезентом, а чертежи убрали подальше. Кто-то решил, что существует определенная вероятность того, что немцы даже не думают о подобных лодках. Поэтому лучше не дать такую лодку собственному флоту, только чтобы не позволить противнику ее увидеть.

Прошел год, прежде чем работы возобновились, но лишь весной 1918 года она вошла в состав флота. И на верфи, и на флоте проект подвергали жестокой критике. Установку линкорного орудия, весящего 60 тонн, на подводной лодке многие люди считали безумием. Они предсказывали, что лодка перевернется, выйдя в открытое море. Они предсказывали, что выстрел отбросит лодку назад и даже может потопить. Но ни одно из мрачных пророчеств не сбылось. На испытаниях лодка развила 15 узлов в надводном положении и 10 узлов — в подводном. Она послушно погружалась за 30 секунд. Орудие оказалось вполне надежным, стреляло довольно метко даже после того, как было заряжено неделю назад, и лодка проводила на глубине до 100 футов по несколько часов. Подводники прозвали новые лодки типа М дурацкими. Хотя, может быть, орудие в башне напоминало баранью ногу?[4] Маневр, в ходе которого орудие выпускало свой снаряд, подводники окрестили «прыжок дельфина».[5]

Когда в июне 1918 года лодка М-1 все-таки была готова к бою, все решили, что слишком много времени, сил и энергии потрачено на создание военного корабля, вся огневая мощь которого заключалась в единственном 850-фунтовом снаряде. Что бы Адмиралтейство ни думало о возможностях лодки типа М, оно не собиралось эти возможности использовать. Вместо участия в боях в Северном море лодка М-1 была отправлена на Средиземном море, где она вообще не встретилась с противником.

Путаный и догматический ум создал лодки типа К. Путаный и догматический ум поддерживал существование лодок типа К. Адмиралтейство заказало еще 6 лодок типа К, несмотря на плачевный опыт 2 лет их эксплуатации. Моряки, служившие на этих лодках, проклинали и их мореходность, и их боевые качества. Если бы Адмиралтейство спросило этих офицеров, Лэйра, Лейтона, Гравенера, де Бурга, Харботтла и Вогана Джоунса, у них нашлось бы что сказать и о лодках типа К, и об идее эскадренной подводной лодки.

К середине 1918 года лодки этого типа приобрели ужасную репутацию. Командование пыталось сохранить секретность, в результате вокруг распространялись искаженные и преувеличенные слухи. Битва у острова Мэй, сама по себе плохая, во время рассказов в кубриках превратилась в нечто чудовищное. Это было следствием попыток командования как можно меньше рассказывать общественности о неудачах и потерях. Службе безопасности можно поставить в заслугу то, что даже много лет спустя и официальные отчеты были полны неточностей и прямого вранья. Официальный документ Адмиралтейства, озаглавленный «Организация британского подводного флота в 1914–18 годах» говорит: «Единственный случай, когда была предпринята попытка использовать подводные лодки вместе с флотом, имел место в ноябре 1917 года, когда К-21 была протаранена К-40». Подводных лодок с такими номерами в составе Королевского Флота не было.

До 1924 года на британских лодках служили только добровольцы, но уже в 1918 году лишь единицы хотели служить на лодках типа К. Прославленный подводник Макс Хортон сказал коммодору Хэллу, что не желает служить на таких лодках. В начале 20-х годов ему пришлось командовать флотилией лодок типа К, находясь на легком крейсере, однако на самих лодках он так и не послужил. Многие матросы любой ценой пытались уклониться от подобного назначения, хотя это редко удавалось.

Вскоре после окончания войны антипатия к лодкам типа К стала настолько открытой, что Морское общество обратилось к офицерам, пытаясь как-то повлиять на настроение людей.

«Обычно службы на лодках типа К избегают по той надуманной причине, что эти лодки нехороши. Это совершенно неправильное представление, что автор и попытается доказать в своей статье.

Лодки типа К были созданы, когда впервые возникла необходимость в подводной лодке, способной действовать вместе с линейным флотом. Они были заложены в начале 1916 года. Анализ тактики во время Ютландского боя показал, насколько остра необходимость в эскадренных лодках.

Первым и основным требованием для такой работы является высокая скорость, достаточная для следования вместе с флотом почти в любых погодных условиях. Чтобы добиться этого, можно в определенной степени пожертвовать скоростью погружения, как пожертвовали броней и количеством орудий при создании линейных крейсеров. Если помнить, что главным требованием была высокая скорость, мы увидим, что проект лодок типа был крайне успешным. Была достигнута скорость 24 узла, а при умеренном волнении лодки могли развить до 20 узлов.

Критики, которые утверждают, что в плохую погоду скорость приходится снижать до минимума, вряд ли знакомы с этой проблемой в деталях.

В случае необходимости лодки типа К могли держать скорость от 15 до 20 узлов, при том что эсминцам приходилось снижать скорость до 15 узлов или вообще прекращать поход. Соответственно, можно было ожидать повреждений мостика и надстройки, а кочегарам в котельном отделении придется испытывать серьезные неудобства от воды, льющейся через трубы и воздухозаборники, временами котлы будут гаснуть (хотя их можно быстро зажечь снова). Однако главное заключается в том, что в штормовую погоду полудюймовая обшивка лодки пострадает меньше, чем тонкая обшивка эсминца. Поэтому, даже если главнокомандующий пожелает отпустить эсминцы, делать это с лодками типа К совсем не обязательно.

(Следует сделать одно замечание. Кочегарам, вне зависимости от погоды, приходилось стоять вахту в котельном отделении в плащах, зюйдвестках и бахилах.)

Имея такую скорость, лодки типа К смогут выйти на исходную позицию для атаки до начала дуэли линкоров. Никакая другая подводная лодка на это не способна. Те, что выйдут из портов вместе с флотом, прибудут в район боя, когда сражение уже закончится. Тем, что будут патрулировать в указанном районе, малая скорость не позволит атаковать противника, если только случайно они не окажутся в нужной точке.

Если лодка обладает необходимой скоростью, следующим по важности фактором становится максимально возможное количество торпедных аппаратов. Этого удалось достичь, установив 4 носовых и 4 траверзных аппарата. Также нужен хороший командир флотилии, который будет находиться на легком крейсере. (Во время войны флотилиям, приданным линейному флоту, посчастливилось иметь в качестве командиров очень способных тактиков.)

Во время учений военного времени место лодок типа К в боевых порядках Гранд Флита находилось в 10 милях впереди эскадр линкоров. Дозоры, состоящие из легких кораблей, были развернуты впереди них на расстоянии до 25 миль.