вот свободный, – он начал показывать на другие квадраты, – можешь извлекать. Иначе мощность совсем упадет.
Саша чувствовал, как эта обстановка его начинает нервировать, но он сдерживал рвущиеся наружу эмоции, показывая пальцем то вправо, то влево. На часах показывало три минуты второго. Им с трудом удалось поднять мощность до двухсот тепловых и поставить реактор на автоматическое регулирование. Включились главные циркулярные насосы, и Александр с облегчением вытер рукавом рубашки вспотевший от напряжения лоб.
– А теперь – финальная подготовка к испытаниям, – объявил Саша с радостным выражением лица. – Через двадцать минут можно начинать выбег и останавливать реактор.
– Мы сделаем это чуточку позже, – заявил Акимов.
Свиридов недоуменно приподнял брови, но лишь устало махнул рукой. Сил на споры практически не осталось, и на щите управления воцарилась тишина.
– Ты посмотри, что ты наделал. – Саша услышал разговор за своей спиной и, повернувшись, увидел, как Акимов разговаривал с Топтуновым. О чем именно шла речь, распознать издалека было сложно – между этими двумя и им находилось расстояние в десять метров.
Леонид что-то ответил, но расслышать это не представлялось возможным.
– Немедленно дави кнопку! – повысил голос Акимов, указывая пальцем на АЗ-5, красную, закрытую, таблетку на панели управления. Вроде ничего тревожного не происходило, вполне спокойный разговор двух умных людей, но в их поведении было что-то тревожное. Александра обуяло нехорошее предчувствие, но он решил не паниковать раньше времени.
Появился подозрительный звук. Никто из присутствующих не знал, как должен работать выбег – по крайней мере, Александр воспринял его как звук тормозящейся турбины и лишь пожал плечами. Хотя нехорошее предчувствие росло, мешая спокойно воспринимать происходящее. Но и паника бы ни к чему не привела.
“Будто “Волга” на полном ходу затормозила и юзом пошла по асфальту…”
Тихий звук, переходящий в грохот.
Здание начало вибрировать.
“Что-то нехорошее начинается…”
“Но это же ситуация выбега!.. Все нормально!”
Блочный щит управления трясло. Колебания и частота падали, а мощность тем временем росла. Раздался рокот, похожий на отзвук далекого взрыва.
Толчок, затем еще один.
И удар.
Александр невольно повернулся, услышав, как что-то отлетело.
– Гидроудар в деаэраторах!
Второй удар сотряс блочный щит.
Завопила сигнализация предохранительных клапанов.
“Восемь клапанов… открытое состояние!” – успел подумать Свиридов и отскочил, когда произошел очередной удар.
Находящиеся в помещении от сильного толчка дружно рухнули на пол.
Последующий за первым ударом второй заставил заработать аварийную сигнализацию.
Свет тут же потух.
С потолка посыпалась штукатурка.
Сработало аварийное питание.
Алина, момент взрыва
Алина широко распахнула веки. Замутненным от долгого сна взглядом всмотрелась во мрак, не понимая, что происходит – надо головой все сотрясалось от сильных ударов, которые следовали один за другим.
Потолок прорвало. Дым начал заполнять пустоту вокруг. Девочка начала дергать руками и ногами, пытаясь спастись от окутывающего и удушающего темно-серого тумана, но уткнулась спиною в невидимую стену. Пальцами дотронувшись до нее, Алина поняла, что это сухая земля. Тяжелые комки начали сыпаться на голову.
Очередной удар сотряс землю. Огонь ворвался внутрь и коснулся кожи. Из сдавленного от жажды горла раздался пронзительный крик. Всплески пламени ласкали мои ступни и пальцы, заставляя нестерпимо кричать.
Новый толчок поднял Алину ввысь. Расширенными от ужаса зрачками она впилась в пролетающую мимо бетонную крышку, из которой торчали короткие оголенные проводки. Внутри все сжалось, и вновь из горла вырвался вопль отчаяния, насколько пронзительный, что девочка охрипла на некоторое время. Подкрадывающийся огненный столб подхватил ее и выбросил за пределы заполненного пламенем помещения.
Алина больно ударилась об сухую как в пустыне землю. Исцарапала локти и колени, пока невидимая сила несла ее по густой листве. Врезалась в ствол дерева и перевела дыхание, почувствовав крепкую опору под собой. Голова кружилась от полетов и падения. В горле царила сухость. Желудок скручивало от невыносимого голода. Кое-как присев на траве, девочка осмотрелась. Охнула, коснувшись рукой чего-то холодного и одновременно мерзкого. Мелкий грызун лежал рядом с ногой и не подавал признаков жизни, как и маленькая птичка с разинутым клювом.
Голова раскалывалась от невыносимой и режущей боли. Алина хотела приложить ладонь к вискам, но тут изумленным взглядом всмотрелась в свои пальцы, обмотанные бинтами. На кончиках искрились едва заметные молнии. Они плелись вокруг запястья и искристым дождем падали на травинки.
Девочка застыла, не в силах отвести взгляда. На раскрытых ладонях игрались, переливаясь ярким синим светом, маленькие молнии, похожие на звездочки, что прилетели с неба на землю. Алина крепко сжала пальцы. Все исчезло. Разжала – и они появились вновь. По венам, к запястьям, переливалась голубая кровь, больше похожая на электрический ток.
Малышка с силой оторвала взгляд от своих ладоней и подняла глаза к небу. Все такое черное. На мрачной перине ярко сияли звезды. Такие далекие, что похожи на маленькие искрящиеся точки. Вдалеке заливался ярким пламенем горизонт. Треск, что раздавался где-то со стороны, издалека, слышался даже здесь, в густом лесу. По грязному лицу потекли ручьями слезы. Здесь, среди природы, Алина почувствовала себя по-настоящему одинокой.
Она прищурилась и разглядела среди густой листвы дорогу, по которой проезжали машины. Они издавали громкий шум своими колесами и сиренами. Стараясь не потерять единственный огонек надежды, девочка побрела через лес в сторону проезжей части. Елки и сосны, успевшие поменять свой цвет – с приятно-зеленого на агрессивно-оранжевый, – больно кололись и мешали пройти дальше, словно заслоняя собой взор. Трава щекотала неприкрытые ступни.
Алина с трудом выбралась на дорогу. Осмотрелась по сторонам и напоследок обернулась, задрав голову. Над оранжевым лесом простиралась огромная темно-серая дымка, ярко выделяющаяся на мрачном полотне неба. Что-то отзывалось в девочке внутри, когда та смотрела на кусочек разноцветной трубы, что торчала среди деревьев. Но потом, отбросив неясные мысли, малышка ступила на асфальт и тут же с криком отпрянула.
Он был раскаленным!
На улице царила ночная духота. Казалось, в воздухе висел пар. По лбу крупными градинами катился пот. Подмышками тоже стало неприятно мокро. Хотелось броситься в воду и не выходить из нее, пока невыносимая жара не отступила бы.
Вдалеке стоял город. Крыши высоких зданий скрывались во тьме ночной. Они приманивали своим видом. Не решаясь ступать по раскаленному как лава асфальту, Алина пошла по траве недалеко от дороги. Бинты, что свисали лохмотьями с ног