Читать интересную книгу Шекспир курит в сторонке - Дарья Донцова

– Иди займись морквой, – сурово велела Зине Елена Петровна, – встала тут и бездельничаешь.

Зина послушно юркнула под ободранный прилавок, но навострила уши и услышала продолжение разговора.

– Девочка потрясающе хороша, – восхитился покупатель, – не упустите шанса, вот вам визитка, позвоните мне непременно, я помогу ей с карьерой.

– Спасибо за заботу, мил человек, – церемонно ответила пенсионерка, – недосуг нам по городу шляться, да и денег на разъезды нет.

– Вот, возьмите, – произнес покупатель.

– Милостыню не просим, – с достоинством отказалась Елена Петровна, – коли желаете от лишних средств избавиться, через дорогу от рынка церковь стоит, нищим на паперти отдайте. Зине об учебе думать надо, на хилых тройках едет. Кому сирота-дура нужна? Красота ее не спасет, да и никто Зинку у нас принцессой не считает, лоб ведром, глаза вразлет, губошлепка, тощая, как грабли, и волос на трех овец, не промыть их без шампуня. Вот Надя Румянцева – та хороша: груди, как арбузы.

– Сироту обязаны взять в вуз бесплатно, – не успокаивался покупатель, – вы не знаете своих прав, я адвокат. Непременно мне позвоните, я вам все объясню бесплатно.

Беседа стихла, через пару минут к ногам сидевшей под прилавком Зины спланировала визитная карточка, а над головой раздался сердитый бубнеж старухи:

– Нашелся благодетель! Бесплатно он балду учиться пристроит! Ага! Зинка!

Девочка живо спрятала визитку в карман и спросила:

– Что, бабушка?

– Знай, ничего за просто так не делается! – зло воскликнула Елена Петровна. – Денег он не попросит! Значит, на диване ноги раздвинуть придется! Если этот хлыщ вернется и к тебе пристанет, сразу зови меня! Нашлась принцесса! Чучело огородное, поскорей бы тебя замуж выдать.

Зина не обиделась на Елену Петровну, она знала, что бабушка любит ее, беспокоится за нее. И Тряпкина не считала себя даже симпатичной. Иногда она разглядывала свое отражение в зеркале и очень расстраивалась. Все черты казались слишком крупными: лоб, глаза, губы, только нос был маленький. Зато в фигуре не было никакого объема. В шестнадцать лет Зина еще не носила лифчик, весила меньше овчарки Ники и была выше всех мальчиков в классе. Копна темно-каштановых вьющихся волос тоже доставляла одни неприятности, бабушка злилась, что на их мытье уходит много шампуня, учительница приказывала стянуть непослушные локоны в хвост. Зина покорно забирала их махрушкой, а та рвалась. Одноклассники не обращали внимания на нескладную девочку. «Тряпка», «жердь», «оглобля» – каких только кличек не удостаивалась Зина!

Почему она спрятала визитку со смешной фамилией «Ветошь», девочка не знала, но убрала карточку. Вынула ее после того, как получила совсем не «красный» аттестат, и смело позвонила мужчине.

Набрав номер, Зина сказала:

– В прошлом году вы покупали у моей бабушки картошку и сказали, что поможете мне, если я к вам обращусь.

Борис Олегович сразу понял, кто его беспокоит.

– Красавица с рынка? Помню вас!

– Я окончила школу, хочу поступить в институт, любой, только в Москве, – оттарабанила Зина. – Денег нет, но я готова платить как пожелаете.

В трубке молчали, и Тряпкина, чтобы Ветошь понял серьезность ее намерений, добавила:

– На диване.

– Тебе так хочется учиться? – спросил Борис Олегович.

– Нет, – откровенно призналась Зина, – просто в деревне надоело, в городе веселей и женихов много. А у нас тут одни убогие калеки.

– Записывай адрес, – велел Борис Олегович.

Зинаида надела лучшее платье, собственноручно соорудила прическу, накрасилась взятой у подруги Кати косметикой, одолжила у соседки Наташи сумку, у Оли туфли и ринулась в столицу.

Дальше началось волшебство. Борис Олегович с полпинка пристроил Зиночку в институт и выбил ей общежитие плюс «сиротскую» стипендию. Бабушка ошалела от радости, но с пристрастием допросила внучку и, выяснив, что Ветошь ту и пальцем не тронул, заквохтала:

– Ох, понятен расклад! Хитер монгол! Ждет, когда тебе восемнадцать стукнет, чтобы можно было развратничать без проблем с Уголовным кодексом.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Зина, – чего из-за ерунды беспокоиться.

Бабушка скончалась, когда внучка закончила первый курс. Хоронил Елену Петровну Борис. После поминок Зина заперла дом, спрятала ключ под крыльцо и уехала в Москву. Покидая родные пенаты, она обернулась и подумала: «Никогда сюда не вернусь, лучше сдохнуть в столице на помойке, чем тут жить».

Жизнь стала походить на нереально счастливый сон. Зина уверенно побеждала на конкурсах красоты, Борис восхищался ею, правда, до постели у них дело не дошло, но Зинуля чувствовала, вот победит она на всероссийском конкурсе, отправится в Европу, получит там корону, и Боря предложит ей руку и сердце. Кроме модельного бизнеса, Борис занимался еще чем-то, имел армию друзей, постоянно носился по делам, искрил от бурной деятельности. Зиночка уже не была глупенькой деревенской школьницей, она понимала: красота – скоропортящийся товар, времени у нее в запасе немного, надо успеть захватить все титулы, удачно выйти замуж и рожать детей. Из всех попадавших в зону внимания Тряпкиной мужчин Борис был наиболее подходящим на роль супруга. Он не пил, не употреблял наркотиков, не гонялся за бабами, не спал с мужиками и пользовался всеобщей любовью. Каждая из красавиц-конкурсанток не задумываясь кинется с таким парнем в загс. Зиночка решила во что бы то ни стало получить статус госпожи Ветошь и утроила старания на конкурсном поприще. Тряпкина понимала: сейчас она звезда, значит, ей гарантировано повышенное внимание Бори.

За победу на одном конкурсе Зинаиде вручили машину. Конечно, не «Бентли» и не «Феррари», а скромненькую отечественную тачку, но Зина была на вершине блаженства. Машина! У нее! Собственная!

Тряпкина честно отучилась на курсах, не сдав пять раз экзамены, на шестой не совсем законно получила права и решила съездить в родную деревню.

– Эй, ты куда собралась? – возмутился Борис, которому Зина сказала о своем намерении отбыть на выходные из столицы.

Девушка быстро заговорила:

– Надо проверить дом, хозяйство, чего да как. Вдруг хулиганы стекла выбили.

– Там красть нечего, – усмехнулся Ветошь.

– Все равно, – уперлась Зина.

– Ладно, – согласился Борис, – договорюсь, тебя туда-назад отвезут.

– Нет, я сама, – объявила Тряпкина.

Борис Олегович опешил:

– Сама за рулем?

– Да! – гордо заявила Зина. – Права у меня есть, машина стоит под окном.

Ветошь не одобрил ее затею:

– Безумная идея, твои водительские навыки нулевые.

– Если не ездить, опыта не наберусь, – парировала Зиночка.

Спорили они долго, потом Борис расхохотался.

– Признайся, золотце, на дом тебе наплевать. Хочешь соседям нос утереть. Вот вам, жабы зеленые! Смеялись надо мной, нищей Зиной, а я на собственном авто прикатила из Москвы. И в столицу назад через час умчусь. Вы же, гадюки, коровам хвосты крутить останетесь. Я не прав?

Зина покраснела до такой степени, что ей показалось: щеки сейчас лопнут, как спелые помидоры.

– Понятное желание, – продолжил Ветошь, – но в твоем визите не хватает одной детали.

– Какой? – пролепетала сконфуженная Зинуля.

– Мужика, – засмеялся он, – девушка за рулем прекрасна, но, если рядом нет «прынца», картинка получается с изъяном. Соседи зашепчут: «На колеса заработала, а одна. Никто ею не заинтересовался». Еще жалеть начнут, запричитают: «Ой, Зиночка, как ты похудела, осунулась, джинсы в дырках!»

– Рваный деним в самой моде! – фыркнула Тряпкина.

– Но не у твоих деревенских соседей, – развеселился Борис, – тебе нужен мужик. Непременно.

– И где его взять? – пригорюнилась Зинуля.

– Я не подойду? – засмеялся Ветошь. – Оденусь модно: ботинки с калошами, пиджак, галстук, шляпа, портфель прихвачу.

В пятницу Зина, вспотев от напряжения, заехала за Борисом на какую-то тусовку. Он сел на заднее сиденье, открыл банку энергетического напитка, осушил ее и велел:

– Золотце, рули не быстро.

Но Зинушка и так еле-еле нажимала на педаль газа. Спидометр показывал сорок километров в час, а новоявленной гонщице казалось, что автомобиль летит ракетой.

До Савеловского вокзала добирались два часа. Когда Зина трясущимися руками повернула руль и наконец-то выехала на Дмитровку, Боря не выдержал и приказал:

– Солнышко, тормози.

Высунув от усердия кончик языка, Тряпкина припарковалась и услышала:

– Вылезай, за руль сяду я.

– Нет, – захныкала Зина, – это моя машина.

– Никто ее у тебя не отбирает, – произнес Борис, – меня укачало. Если поплетемся и дальше беременными черепахами, то окажемся в деревне за полночь, никто тебя не увидит. Не спорь, золотце.

Ветошь вскрыл еще банку энергетика, сел на водительское место, уверенно взял руль, и крохотная легковушка понеслась стрелой. Каким образом совсем недалеко от родной деревеньки на дороге появился человек, Зина не поняла. Она, отдав спутнику бразды правления, прикрыла глаза, задремала, потом почувствовала сильный толчок, услышала глухой удар и очнулась.