«Необходимо принять экстренные меры по подготовке органов и подразделений на местах к действиям в чрезвычайных ситуациях по обеспечению обороны и безопасности служебных зданий, других объектов, оперативных документов, самих сотрудников и членов их семей.
1. Начальникам подразделений КГБ на местах принять дополнительные меры по получению упреждающей информации о намечаемых экстремистских проявлениях и акциях.
2. Разработать и задействовать мероприятия по усилению технической и физической защиты объектов, зданий и помещений, создать постоянно действующие группы быстрого реагирования, оснащенные необходимыми техническими средствами и вооружением. Рассчитать потребность каждого подразделения для обеспечения средствами индивидуальной защиты, вооружением, включая не только личное оружие, но и необходимый резерв оружия автоматического, а также оперативной техники.
3. Предусмотреть в горрайаппаратах и на объектах КГБ, удаленных от крупных населенных пунктов, мероприятия по своевременной эвакуации наиболее охраняемых оперативных материалов, а также по немедленному уничтожению документов и специальных оперативно-технических средств в случае угрозы их захвата экстремистскими группами».
Когда атмосфера накалилась, генерала Эйсмунтаса отправили на пенсию по возрасту. Заменили более молодым генералом Ромуальдасом Антоновичем Марцинкусом. Но в основном полагались на присланного из России первого зампреда – Станислава Александровича Цаплина. В отличие от чекистов-литовцев он не поддерживал идею независимости республики.
Цаплин родился в 1936 году в Карелии. Поступил в 1955 году в среднюю специальную школу КГБ № 302 в Могилеве. Прошедших спецпроверку отбирала в курсанты мандатная комиссия, в которую входили помимо чекистов представители ЦК партии и ЦК комсомола. Курсантам полагалось бесплатное питание и обмундирование, платили стипендию. Готовили из них оперативных работников, выдавали диплом о получении среднего юридического образования.
Курсантов учили строгой конспирации. Лекции по чекистским дисциплинам конспектировались в спецтетрадях, которые после занятий сдавались. Изучали основы марксизма-ленинизма, историю КПСС, уголовное, административное, гражданское и земельное право, криминалистику. Проходили военную и физическую подготовку, учились стрелять из разных видов оружия. Школу со временем переведут в столицу Белоруссии и преобразуют в Минские высшие курсы КГБ СССР, через которые пройдут все видные советские контрразведчики.
Отучившись положенные два года, Станислав Цаплин получил погоны младшего лейтенанта. Начал службу помощником оперуполномоченного в Карелии. Когда перевели в Астрахань начальником 2-го (контрразведывательного) отдела областного управления, получил орден за разоблачение «шпиона-инициативника» из числа офицеров милиции.
Виктор Иваненко:
– А я шел по следам Станислава Александровича Цаплина. Познакомились с ним, когда он к нам в Тюмень приехал заместителем начальника областного управления. Забирают его в Москву, я на его место становлюсь. Потом в Москве мы вместе работали в Инспекторском управлении. Он уезжает в Литву, а я его должность начальника отдела занимаю…
Первый заместитель председателя республиканского КГБ – высокая должность. Станислав Цаплин получил генеральские погоны, его сделали депутатом Верховного Совета республики. Следующее назначение могло быть уже очень высоким. Цаплин давно работал в Литве. Если бы его отозвали из Вильнюса до января девяносто первого, а на его место командировали бы, скажем, Виктора Иваненко…
В первых числах января 1991 года в Москву прилетел первый секретарь ЦК компартии Литвы Миколас Бурокявичюс. В Литве существовали уже две компартии. Основную возглавлял Альгирдас Бразаускас, будущий президент независимой республики. Другую, хранившую верность Москве, – Бурокявичюс.
Ни одного крупного партийного работника Москве на свою сторону привлечь не удалось. Миколас Мартинович Бурокявичюс в свое время дослужился до должности заведующего отделом Вильнюсского горкома, а с 1963 года занимался историей партии, преподавал. В июле 1990 года на XXVIII съезде КПСС его сразу ввели в политбюро. Но важной фигурой он был только в Москве. В Литве за ним мало кто шел.
На бланке ЦК Бурокявичюс составил шестистраничное обращение к Горбачеву с просьбой ввести в Литве президентское правление. Бурокявичюса привели к Валерию Ивановичу Болдину, заведующему общим отделом ЦК КПСС и одновременно руководителю аппарата президента СССР.
Общий отдел прежде назывался особым сектором, а руководил им бессменный помощник Сталина – Александр Николаевич Поскребышев. Но тогда это была всего лишь партийная канцелярия. При Брежневе общим отделом заведовал Константин Устинович Черненко, который превратил отдел в инструмент власти и орган управления партийным аппаратом. Ни один документ, в том числе самый секретный, самый важный, не мог миновать общего отдела.
От Валерия Болдина зависело, какие бумаги лягут на стол Горбачеву, кого он примет, с кем поговорит по телефону. Ни один другой чиновник не общался с Горбачевым так много, как Болдин. И это определяло его власть и влияние.
«Переворот готовили заранее, – вспоминал Петр Кириллович Лучинский, который в 1991 году был секретарем ЦК КПСС. – Определенные намеки поступали и в мой адрес. Например, Болдин, один из самых влиятельных помощников Горбачева, мне говорил сухим, едва ли не приказным тоном:
– Вам надо встретиться с Язовым!
Я уклонялся от этого, понимал, что дело нечисто, подозревал провокацию. Кто же мог предположить, что один из самых доверенных людей Горбачева – Болдин устроит, по сути, государственный переворот?»
Близость к высшей власти кружит голову. Болдин самоуверенно решил, что не Горбачев делится с ним частицей своей власти, а он подпирает президента страны. Откажет в поддержке, тот и рухнет.
Секретари Валерия Ивановича пунктуально записывали в специальный журнал всех, кто приходил к их шефу или звонил ему.
8 января 1991 года его посетили:
11:43 – секретарь ЦК КПСС по военно-промышленному комплексу Олег Дмитриевич Бакланов.
11:45 – министр внутренних дел СССР Борис Карлович Пуго.
11:53 – министр обороны Дмитрий Тимофеевич Язов и председатель КГБ Владимир Александрович Крючков.
12:07 – секретарь ЦК по оргвопросам Олег Семенович Шенин.
12:33 – первый секретарь ЦК компартии Литвы Миколас Бурокявичюс.
Болдин, Бакланов, Пуго, Язов, Крючков, Шенин… Почти весь будущий ГКЧП собрался на Старой площади за пять дней до кровопролития в Вильнюсе. Ровно три часа продолжалась беседа с участием Бурокявичюса.
Шенин ушел раньше, но вернулся поздно вечером. Крючков и Язов тоже ушли. Но Крючков потом дважды звонил Болдину и в половине десятого вечера опять приехал к нему. И Язов перезванивал. Олег Бакланов и Борис Пуго просидели у Болдина весь день до восьми вечера. Потом Пуго уехал к себе, а в половине десятого еще позвонил Болдину. Бакланов поздно вечером опять пришел к Болдину и просидел у него еще три часа. Эти люди буквально не могли расстаться друг с другом.
Для проведения военно-политической операции в Литве необходимо было согласие Горбачева. Появление Бурокявичюса должно было подкрепить аргументы Крючкова, Пуго и других: «Партия просит поддержки!» Немногочисленная партия ортодоксов действительно просила огня.
В какой-то момент на заседании политбюро Горбачев выразил неудовольствие тенденциозностью получаемой им разведывательной информации:
– Затрону в связи с этим такую тему, как информация, необходимая для принятия решения. Получая шифровки, я, например, сразу вижу, где почерк ГРУ, где КГБ, где какого-то другого ведомства. Когда идет анализ ситуации в Прибалтике, сразу могу отличить, что там правда, а что там навязывается как правда. Владимир Александрович (он повернулся к Крючкову), я на тебя смотрю!
Указ о введении президентского правления в Литве Горбачев не подписал, но события в Вильнюсе все равно начались. Через два дня после переговоров в кабинете Болдина московские газеты сообщили о создании в Литве Комитета национального спасения, который «решил взять власть в свои руки». Состав комитета держали в тайне, от его имени выступал секретарь ЦК компартии Юозас Ермалавичюс. В Литву отправили специальные группы КГБ и воздушно-десантных войск.
Генерал Станислав Цаплин рассказал «Известиям» 18 октября 1991 года:
– Я не был литовским Пиночетом хотя бы потому, что происходившим руководили люди такого уровня, что мне они и руки б не подали. В Вильнюс приехал генерал-майор Иван Васильевич Федосеев, заместитель начальника управления «З» КГБ СССР (защита конституционного строя). Генерал-майор Юрий Александрович Калганов, заместитель начальника 3-го управления (военная контрразведка), со своими группами находился в Северном военном городке. 11 января прибыла часть «Альфы» (человек пятьдесят-семьдесят) под командованием полковника Михаила Васильевича Головатова. Нам сказали, что она нужна для охраны объектов КГБ в Вильнюсе.