Оказавшись в персональной микровселенной, я блаженствую почти сутки. Для полного счастья не хватает только женщин. Или хотя бы секс-андроида. Отоспался в коттедже, поиграл со зверюшками, выкупался в море. Вернувшись с пляжа, принял душ, смыв с кожи лишнюю соль. Потом снова скафандр – и обратно в черную дыру. Что и говорить, такие поступки могли бы удивить даже опытного дыролаза, но я – то знал, зачем это нужно…
Вернувшись к маячкам, я снял показания таймера и с удовлетворением убедился, что экономия достигла десятков часов. Разумеется, земных. Надо скомпенсировать еще часов пятнадцать, то есть еще немного передвинуться вдоль оси. Маячки и дают мне эту самую ось, вдоль которой течет через Время наша Вселенная. Ничего не поделаешь, мне нравится жить в ЧД, играя со временем и пространством. Особенно когда в набедренном контейнере лежат некоторые устройства специфического предназначения.
Короче говоря, благодаря столь сильному отклонению от вертикали, я благополучно выполняю кое-какую работенку, не предусмотренную соглашением с властями Сапфира. Потом с чувством глубочайшего удовлетворения возвращаюсь к моим милым зверюшкам, но сначала кладу на место вещицы, которые не понадобятся мне до следующего задания. Потом кормлю и укладываю спать непослушного малыша Гобби. Тем временем выпущенные из вольер Яник и Деми заигрались, так что едва не сцепились по-настоящему. Чтобы разнять шалунов, пришлось снова облачаться в скафандр, иначе бы они меня ненароком покалечили.
Почему-то я сохраняю надежду, что эти детишки мне когда-нибудь пригодятся. А ведь они растут, и скоро им надоест бегать за брошенной хозяином палкой. Даже не хочется думать, что я должен буду делать, когда звереныши станут взрослыми…
Распихав зверинец по клеткам, я опять ныряю в капилляр, двигаясь на сигнал маячка, и оказываюсь на прежнем месте спустя всего полминуты после того, как впервые увидел беспомощного "Махараджа-Айсура". Можно сказать, никаких потерь времени, словно я не кувыркался в потоках ускоренного и замедленного Хроноса.
Все-таки время – на удивление послушная координата, то есть форма существования материи. Темп времени зависит от многих факторов. Но все они отклоняют ось времени от вертикали, и это приносит известную пользу, если умело пользоваться законами искривленного континуума. Конечно, чтобы управлять темпоральным потоком, недостаточно вызубрить десяток математических соотношений. Надо глубоко проникнуть в смысл этих формул, почувствовать дыхание многомерных конструкций – подобно тому, как опытный дельтапланерист чувствует малейшее шевеление воздушных потоков…
Я выбрасываю из головы лишние мысли и сосредоточиваюсь на основной задаче.
Уже после первого осмотра становится понятно, что задачка не слишком серьезная и что вытяну я этот грузовик в два счета. Если, конечно, перетрусивший экипаж не ударится в истерику.
– Алло, "Махараджа-Айсур", – зову я. – Как слышите меня?
Наушники шлема взрываются возмущенным воплем:
– Где вас носит, бездельники? У меня груз протухнет, пока вы задницей пошевелите!
Другой голос властно приказывает кому-то заткнуться, после чего обращается ко мне:
– Дыролаз, говорит капитан Витторио Дуильо. Что от нас требуется? Когда подойдет корабль-бульдозер?
Речь капитана звучит слишком быстро – верный признак отклонения от вертикали.
– Отрубите движки, – требую я. – Кроме балансиров, разумеется.
Экипаж встает на дыбы, но я прикрикиваю на них, потому что времени на дискуссии не осталось. Пока работают движки, корпус окружен сгустками энергетических вихрей. Если сунусь – размажет
Самое смешное, на борту еще не поняли, что с ними случилось. На Сапфире уже начались пятые сутки после аварии, но по внутреннему времени лайнера прошло только шесть с половиной часов. Это означает, что "Махараджа" сидит в зоне замедленного времени, но в любой момент неуклюжую махину может качнуть в обратную сторону. Малейшая задержка – и все живые внутри корпуса в два счета передохнут от старости. Точнее, от голода и жажды. До старости они просто не дотянут.
Если еще точнее, то это случилось бы, не будь здесь меня. Не зря же дыролазам-спасателям платят такие солидные гонорары. Работа у нас тонкая, очень важная и безумно рисковая. Тут мало смелости. Смелость вообще последнее в нашем деле. Куда важнее чувствовать многомерный континуум. А для этого опять-таки нужно понимать законы этого мира, проникнуться смыслом чудовищных по сложности формул и уравнений. Я это умею – слишком долго занимался такими вычислениями, а потом слишком часто нырял в чертовы ЧД-воронки…
На борту, кажется, начали понимать серьезность своего положения. По голосам капитана и других старших офицеров чувствуется, что они вот-вот впадут в панику. Все наперебой торопят меня, обещая удвоить страховую премию, но я резким тоном советую им помолчать и не путаться под ногами. Спешка в такой ситуации запросто может обернуться ускоренной встречей со смертью. Поэтому я медленно и обстоятельно порхаю вокруг аварийной посудины, записывая параметры гиперспейса.
Наконец, кажется, сведений собрано достаточно, и я запускаю стандартную программу расчета. Процессоры лихо навалились на систему из шести сотен интегральных уравнений, так что вскоре у меня под шлемом, прямо перед глазами, засветилась голограмма – решение в графическом виде.
Результат получается сомнительный. На всякий случай снимаю дополнительную информацию о структуре складки, в которую угодил "Махараджа-Айсур", после чего повторяю вычисления. Интуиция не подвела – новая трехмерная картинка оказалась гораздо ближе к тому, о чем говорили мои органы нечеловеческих чувств.
– Дыролаз, поторопись, у нас что-то не ладится! – вопит капитан. – Что творится?
Его голос звучит почти в нормальном темпе. Я меланхолично отвечаю:
– Ничего особенного. Просто время на борту начало ускоряться. Откройте люк шлюза, я иду к вам.
Люк распахнут. За тамбуром толпа встречающих – три десятка перекошенных рож. Лихорадочно помогают снять скафандр. Провожают в рубку.
– Где спасательная техника? – нервозно спрашивает капитан Дуильо. – Если не подоспеет – нам всем конец.
– Уже подоспела… Мне нужен компьютер помощнее.
Они бесятся, но нет времени обращать внимание на неврозы экипажа. Бортовой комп на два порядка мощнее игрушки, вмонтированной в мой скафандр, поэтому через минуту все готово. На голограмме вычерчена трасса, выводящая транспорт из ловушки.
– Невозможно, – бубнит кто-то из офицеров.
Советую капитану приструнить придурков и сажусь к пульту. Обруч на голову, пальцы – в кольца. Команда тоже занимает штатные места, и корабль мало-помалу оживает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});