Читать интересную книгу Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 4 - Журнал «Полдень

«Как у вас там погода?» — спрашивала Лика.

Это «там» невинному вопросу придавало некий зловещий оттенок.

«Морось. Мерзость. Брррр!» — отвечал я, согревая пальцы кружкой чая.

Порой, желая Лику развеселить, я отправлял ей какую-нибудь цитату с башорга.

«Бьюсь!» — отмахивалась она.

Это означало, что какой-нибудь зловредный козлокрыл никак не хотел дохнуть.

Не знаю, как бы я поступил, окажись в положении Лики. Наверное, все-таки пытался бы достучаться до кого-нибудь с той стороны монитора. Подобную изоляцию я вряд ли вынес бы.

— Матери почему не сообщишь? — спросил я как-то Лику.

— Угу, — кивнула та, — чтобы с ума сошла?

— А Катьке?

— Катьке… — Лика нахмурилась. — Не хочу, — и добавила, видя мое непонимание: — Ну как тебе… Ну допустим, она мне даже поверит. Вот как ты. Ну повздыхает. Охи-ахи, все дела. Свечку сходит воткнет… Ну а дальше-то что? «Привет, как дела?» — «С днем рождения?» — «Ой, у меня опять задержка десять дней?..» О чем нам с ней говорить? Она — живая. Я — непонятно… Не хочу. Померла, так померла! Все!..

В ту ночь я видел ее последний раз. Тогда, конечно, я еще не знал об этом.

— Есть работка! — сообщила Лика. — Подмогнешь?

— Да не вопрос!

Лика собиралась пинать Гигантского Пидороцефала. Обычно на него собирались толпой человек в двадцать, из которых половина погибала по ходу дела смертью храбрых.

До этого мне пару раз доводилось принимать участие в ристалищах, так, интереса ради. Меня использовали в качестве мальчика для битья. Подпускали поближе какому-нибудь Ядовитому Долбоклювику и, пока тот бесполезно выплескивал на мое бесплотное тело свой компьютерный гнев, быстренько приходовали монстра на полезные запчасти. Стоит ли упоминать, что подобное времяпрепровождение меня не впечатляло. Но отказать Лике я не мог.

Большой Пи водился в пещерах за городом и выглядел так, как ему и подобает, — огромным и страшным до рвотных позывов. Стратегия осталась прежней, я подставлялся под удар, а Лика пилила Пидороцефала каким-то мегамечом. Процесс этот обещал быть утомительным.

От мелькания зубов, когтей и бог знает чего еще рябило в глазах.

— Тебе не надоело еще? — я повернулся к монстру спиной.

— Потерпи, — ответила Лика. — Этого мне должно хватить.

— Хватить для чего?

— До следующего уровня.

— А потом?..

Лика не ответила.

— Что потом? — настаивал я.

— Не знаю. Но очень надеюсь, что все…

Я понял. Игроки после восемьдесят восьмого уровня признавались победителями, их имена заносились в какой-то там зал славы, и продолжать игру они уже не могли. Для Лики это означало одно. Небытие.

— Я выхожу из боя! — предупредил я.

— Глупо. Нет разницы — один большой бот или много мелких. Просто я хотела, чтобы ты… был рядом.

— Подожди, подожди!.. — взмолился я.

— Не могу больше, — призналась Лика. — Устала… Этот мир не для жизни. Он угловат, конечен, предсказуем. Лучше никак, чем так. И вообще, долгие проводы — лишние слезы!..

Линия здоровья монстра сократилась вполовину и пожелтела. Оставалось и впрямь немного.

— Знаешь, — произнесла Лика, — это не ты глюк, а я. Все мое существование сплошной глюк… Я подумала тут как-то, вот если бы осталась я жить в реале, все равно бы сюда бегала от рутины обрыдлой, от безысходности, чтобы хоть на пару часов забыться. Уколоться и на дно колодца… Вот, может, кто-то там, — Лика на секунду отвлеклась и ткнула в виртуальные облака мечом, — и решил: чего, мол, время тратить? Хочешь — на!..

— А может, ты сама так решила?

— Может…

Бильшой Пи издал предсмертный рык и издох.

— Все, — Лика опустила меч. — Прощай! И… спасибо тебе за все!

— Прощай! Девушка из моих снов…

Лика улыбнулась, взглянула мне в глаза и исчезла.

Я проснулся.

Десять километров неба давили сверху, вжимали лопатками в матрас с выгнутыми пружинами.

Все. Ее больше нет. Нигде.

Только лик в памяти. Ликин лик…

Пожалуй, на этом можно было бы поставить точку. Погрозить небу, повыть в бессилье. И забыть.

Я убедил себя, что забыть — единственный выход.

Только… Только вчера днем мне свалилось сообщение с неопределенного номера. Удивительно, как обычное сообщение с неопределенного номера может все перевернуть с ног на голову.

«Привет! Это я…»

«Лика?! — мои пальцы не попадали в кнопки. — Как ты?! Где ты?!»

«У нас идут лиловые дожди…»

«А здесь осень, — отвечал я, и буквы отчего-то размывались, — листья, лужи».

«У нас в небе плетутся поющие нити. И повсюду яблоки, зеленые яблоки…»

Ну вот вроде и все…

До сих пор мир терпел меня, ожидал чего-то, наблюдая, как я кочевряжусь в потугах оправдать свое существование. Все более вяло с каждым днем, правда. Вероятно, теперь мне не придется этого делать.

Цветы политы, эссе на календарике увековечено, входную дверь оставляю открытой.

Сейчас я лягу спать. Я не спал сутки, я усну. И постараюсь отправиться туда, где идут лиловые дожди.

Если вы читаете эти строки, то произошли две вещи. Во-первых, мне это удалось. А во-вторых, я вряд ли вернулся обратно.

И еще. Самое главное. Значит, я смог.

Смог. Взять. Ее. За руку.

Валерий Брусков

Медитация

Рассказ

На каком-то из очередных этапов своего многообразного бытия Юрчик вдруг пришёл к ошеломившему его выводу, что он способен стать бессмертным.

ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ…

И Юрчик захотел!

Для осуществления столь грандиозного плана необходима была временная изоляция от назойливости окружающей среды. Максимально полная изоляция, хотя пока это касалось лишь защиты от постороннего вмешательства, которое могло нарушить сложнейший процесс перехода из бренности в Бессмертие.

Юрчик не без протестов начальства взял у себя на работе месяц без содержания — он был абсолютно уверен в том, что этого времени ему хватит с большим запасом, — сел в быстрый поезд и махнул в дикие глубины горного Кавказа.

Два дня он потратил на поиски среди куч мусора и кострищ достаточно укромного уголка. Узкая трещина в замшелой скале привела его в крохотную пещерку, ещё не маркированную вездесущими туристами. Замуровав трещину изнутри камнями, чтобы оградить себя от случайностей, Юрчик наконец приступил к самому главному.

Он сел на сырой, холодный пол пещерки, принял позу лотоса, отключил слух, закрыл глаза и начал длительный процесс погружения в себя самого…

Первым этапом было Самосозерцание и Возвышение Духа. Все болезни — от нервов, кроме нескольких редких исключений из правил, поэтому, прежде чем заняться собственно недугами, требовалось подготовить дух к будущности, которой не будет конца…

Насладившись собой до пресыщения, Юрчик понял, что сто лет он проживёт точно, и пошёл дальше…

Вторым этапом был глубокий по своей сути зондаж внутренних органов — ещё здоровых и уже чем-то слегка подпорченных. Юрчик видел самого себя насквозь: с кончиков седеющих волос на голове до любимых мозолей на ногах от ещё не разношенных кроссовок. Он просвечивал каждый свой орган пронзительным внутренним зрением, оценивал его теперешнее состояние, делая прогнозы на дальнейшее, и путём волевого усилия исправлял, восстанавливал, излечивал…

Дойдя наконец до шелушащейся кожи стоптанных жизнью пяток, он с растущим удовольствием констатировал, что гарантированно сможет прожить тысячелетие…

Третий этап предполагал ещё более глубокое погружение в сложную структуру организма. Юрчик внедрялся своим воображением в каждую клетку родного тела, перебирая митохондрии, рибосомы и липосомы и купаясь в густой цитоплазме. Он правил, промывал, очищал, избавляясь по ходу дела от вредоносных вирусов и микробов.

Завершив столь титанический труд, Юрчик твёрдо уверился в том, что легко одолеет миллионнолетний рубеж жизни. И решительно двинулся дальше…

Четвёртым этапом были молекулы тела. Они тоже нуждались в ревизии, серьёзной перестройке и реконструкции, и, уверовав в свою способность довести счёт прожитым годам до миллиарда, Юрчик наконец перешёл к атомам и элементарным частицам.

Это был самый трудный и самый длительный этап медитации. К концу его Юрчик ощутил себя совершенно автономной системой, не нуждавшейся более ни в тепле, ни в пище и воде, ни даже в воздухе для дыхания. Он был сам по себе, и он был вечен, потенциально перейдя триллионнолетний рубеж незаметно для себя самого…

Процесс наконец завершился!

Юрчик выпрямил затёкшую от долгой неподвижности спину и открыл глаза…

…Он был теперь бесконечно мудр, пройдя сквозь глубочайшую многоуровневую медитацию, поэтому почти сразу понял ВСЁ, чётко осознав себя единственной материальной частицей безграничной, холодной и пустой Вселенной…