— Не, это Охрютка сюда привёл, к деревне, — сказал Лёха. — Мужичок местный.
— Если ты и правда Избранник Богини, то должен помочь мне упокоить этих несчастных, — сказал старик.
— Да я вроде это и собирался, — пожал плечами Лёха. — А чё они повставали-то вообще?
Колдун замялся на мгновение, и Лёха счёл это подозрительным.
— Это так, просто неприятность произошла, — неохотно признался он.
Лёха почесал затылок, осмотрелся вокруг. Старик явно был причастен к оживлению трупов, но просто подтянуть его за слова не выйдет, да и спросить с колдуна не получится, слишком уж он могуч со своими молниями.
— Ну ты рассказывай, — Лёха приземлился на корты, хотел схаркнуть на пол, но сдержался. Это было бы неуважением.
— Побочный эффект одного эликсира, — ответил колдун.
— И как их угомонить? — уточнил Герой. — Молниями стрелять я не умею.
Старик задумался снова. Над решением этой задачки он бился уже почти три недели, но всё равно каждую ночь мертвецы вставали из могил и принимались безобразничать в деревне. Единственным надёжным средством был солнечный свет, но всякий раз незадолго до рассвета они зарывались обратно в свои же могилы, строго соблюдая порядок размещения. Ещё одним вариантом были колдовские молнии, но действовали они только неподалёку от башни. Но колдун был готов и на это, потому что никакие другие заклинания, эликсиры и ритуалы не могли успокоить восставших трупов навсегда.
— Их уничтожает солнце, — произнёс колдун.
Лёха широко зевнул. Он успел соскучиться по мягким подушкам и чистой постели.
— И чё, они до сих пор не позагорали ни разу? — спросил он. — Бля, ну вы даёте тут. Это же делов на один день всего!
— Я рад, что вы, Лехаим, так быстро нашли решение…
— Слышь, бля, ты меня как назвал? — перебил старика Лёха, резко поднимаясь с корточек.
Колдун встал со своего места, опираясь на волшебный посох, протянул скрюченные пальцы в сторону Лёхи. По ним перебегали синие искорки, готовые тут же испепелить Героя.
Глава 29. Феноменология Петуха
Напряжение буквально повисло в воздухе. Причём, напряжение гораздо большее, чем привычные Лёхе двести двадцать вольт. Но даже привычные двести двадцать бьют весьма неприятно, это Лёха знал на собственной шкуре. А колдовские молнии наверняка гораздо мощнее, чем обычная розетка.
Старик медленно водил рукой в воздухе, а искорки на его пальцах угрожающе потрескивали. Лёха, в свою очередь, просто стоял, угрюмо глядя прямо на колдуна.
— Ты меня как, бля, назвал, пердун старый? — процедил Герой.
Как и всегда, самым первым отреагировал Петрович, с размаху вклиниваясь меж двух огней. Петух громко захлопал крыльями, распушил перья и встал аккурат перед колдуном.
— Тихо, тихо! Успокойтесь оба! — закудахтал он.
— Слышь, петушара, угомонись, — приказал Избранный, но тот не слушал.
— Хва-а-атит! — пропел он.
Колдун резко сжал пальцы в кулак, и все искры разом погасли. Он грузно опустился обратно в кресло, откинулся на спинку, сложил руки на груди.
— Так-то, бля, — буркнул Герой.
— Ты тоже молчи! — шикнул на него Петрович. — Там, снаружи, трупы поднятые! Тьма наступает! А вы тут петушитесь из-за мелочей!
— Это не мелочь, бля, — возразил Избранник Богини. — Я — Лёха. И никак иначе, бля.
Он позволил себе расслабиться и снова присел на корточки, ведь никакой другой мебели в этой комнате не было. Внезапно он почувствовал толчок снизу, резко подскочил и увидел, что прямо из пола выросло ещё одно кресло, хоть и не такое роскошное, как у хозяина башни.
— У тебя удивительно мудрый петух, — произнёс колдун.
Петрович удивлённо моргнул, смущённо поскрёб лапой по полу, его бородка и гребешок вдруг покраснели ещё больше.
— Ну дык, ёпт, — согласился Лёха.
Старик сделал несколько пассов руками, пробормотал какие-то заклинания, протянул руку в сторону Петровича, покивал головой.
— Удивительно, — пробормотал он. — Чистейший образец синтеза животной плоти и божественной эманации, это же невозможно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лёха кивнул с важным видом, будто это он сам лично выращивал Петровича в тайных магических лабораториях.
— Это как фамильяр, но фамильяр обычно лишь отражает внутреннюю суть хозяина… — продолжал колдун.
Смысл сказанного дошёл до Лёхи не сразу.
— Э, бля, — он снова поднялся на ноги.
— Но это не фамильяр, а совершенно самостоятельная сущность! Невероятно!
Лёха сел обратно, как только понял, что под петуха его никто подписать не собирается. Тяжёлой волной накатила усталость, он снова зевнул и потянулся в кресле, устраиваясь поудобнее.
В колдовской башне было тепло и уютно, гораздо лучше, чем в крестьянской избушке или на лежанке из еловых веток в лесу. Вдоль стен мерцали тусклые колдовские огни, испуская приглушённый тёплый свет, от которого ещё сильнее клонило в сон. Вот только постоянный бубнёж колдуна так и не давал уснуть Герою.
— А силовые потоки идут прямо от гребешка к хвосту? Феноменально! — старый маг продолжал изучать Петровича, который вернулся к разнообразию книжных полок, едва конфликт был улажен.
Но вскоре петуху наскучило это занятие и он вернулся к хозяину.
— Что делать-то будем с этими трупами? — спросил он. — Лёха?
Лёха всхрапнул и покрутился в кресле, потом снял тапочек и большим пальцем ноги почесал лодыжку.
— Лёха? — петух неловко потянул его клювом за штанину, но безуспешно.
Усталый Герой безмятежно спал. Петрович остался наедине с колдуном, который так и рисовал в воздухе магические пассы, шептал какие-то заклятия и периодически что-то записывал. Петровичу почему-то вдруг стало страшно.
— Ваше Мудрейшество, так как этих несчастных упокоить? Только солнечным светом? — учтиво произнёс петух.
Колдун сделал резкое движение рукой, и Петрович резко дёрнулся, будто от удара током, все перья распушились и петух внезапно обмяк, словно его разбил паралич. Но едва он упал на пол, как осязаемый поток белого света коснулся его гребешка, Петрович встрепенулся, кудахтнул и снова встал на ноги, чуть пошатываясь.
— Ты чего творишь?! — взвизгнул он.
Старик замер, подняв руки в воздух. Петрович, наклонив голову, замер напротив него.
— Ошибочка вышла, — произнёс колдун.
— Ошибочка?! Да я чуть не помер! — заорал петух.
— Ну всё, всё, прошу прощения, — произнёс маг, быстро что-то записывая.
— Ты что, эксперименты на мне ставишь? — взъярился Петрович.
Он начал ходить кругами по комнате, злобно поглядывая на колдуна, который погрузился в расчёты, загибая пальцы и проговаривая какие-то формулы. Никакого внимания на гостей он теперь не обращал.
— Я всего лишь попробовал изолировать твою связь с хозяином на входной точке, но божественное вмешательство пробило все мои листы доступа! В жизни такого не видел! — вдруг пояснил старик. — Если ты позволишь, я бы провёл ещё несколько экспериментов.
— Не позволю! — Петрович резко повернулся к нему, взмахнул крылом. — Твои эксперименты потом по деревне ночами шастают!
Старик запустил узловатые пальцы в бороду, замолчал на пару мгновений, посмотрел на спящего Лёху. Тот мирно сопел, с каждым выдохом надувая здоровенный пузырь сопли из левой ноздри.
— Может, у нас получится договориться? — спросил колдун.
— Не получится, — буркнул Петрович.
Во время того эксперимента он будто оказался в закрытой тёмной комнате, совсем один, и только Субатомарный Ваколдауэр наблюдал за ним, мерзко хихикая. Будто бы Петрович на один удар сердца вновь оказался простым безмозглым петухом из деревенского курятника. И это мгновение показалось ему бесконечно долгим, пока воплощённые в виде кухарок Чёрные Приспешники так и тянулись к нему своим прикосновением Зла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Такого больше не повторится, обещаю! — уверил его старый маг, но Петрович на уговоры не поддавался.
— Никаких экспериментов. Хватит, — отрезал петух.
Колдун отработанным жестом вытащил из рукава щепоть какой-то пыли, повёл рукой, рассыпая её в воздухе. Пыль переливалась всеми цветами радуги, и старик дунул в сторону петуха так, чтобы волшебная пыль полетела прямо к нему.