Читать интересную книгу Безобидное хобби - Татьяна Андрианова

Помнится, какой-то деятель искусства, изваяв золотого льва невиданной красоты, отложил инструменты, окинул свое творение влюбленным взглядом и сообщил миру, что глядя на сие произведение искусства, можно увидеть либо материал, из которого выполнена скульптура, либо самого льва. Так и сказал: «Увидишь золото, не увидишь льва. Увидишь льва – не увидишь золото». Мудрость этого изречения я познала, когда подошла к магическому кругу, начертанному неизвестным убийцей.

Круг был необычен сам по себе. Раньше я этого не видела, потому что все внимание поглощала кошмарная жестокость убийства. Теперь же, разглядывая руны, начертанные на надгробиях, и круг, выполненный из какого-то серого вещества, напоминавшего печную золу, я смотрела на картину, словно на красочную иллюстрацию в редкой книге о ритуальных жертвоприношениях. Не то чтобы я особо разбиралась в подобных вещах, но думаю, вряд ли кто-то стал так изощряться просто ради убийства кровососа. Обычно для уничтожения вампира нужна недюжинная сноровка и немало усилий. Даже если нежить насчитывала всего пару лет своей ночной не-жизни. Судя по книгам моей мамы, даже новорожденный вампир силен, быстр и ориентируется в темноте лучше летучей мыши. Нураг существовал не одну сотню лет, и в одиночку убить такого старого вампира почти нереально. Может, убийц было несколько?

Вообще-то несправедливо. Кто-то запросто притаскивает на кладбище мешок с золой, приносит в жертву вампиров – и ничего, все шито-крыто. Попробовала бы я совершить нечто подобное, соседи все кости перемыли бы.

При ближайшем рассмотрении стало ясно, почему жертву подвесили на ограде. Так проще ее контролировать во время ритуала. Руны нарисовали чем-то серебристым на соседних надгробиях. Признаться, убийца нашел простое, очень эффективное решение. Светлые надгробия – отличный ориентир в темноте при начертании круга. А краски, использованные неизвестным, наверняка еще и светятся. В уме я сделала пометку поинтересоваться у команды, каким образом жертв умертвили в предыдущих случаях.

Знаки на надгробиях тоже давали богатую пищу для размышлений. Всего их было тринадцать, двенадцать по кругу и тринадцатый в центре, очень причудливые и замысловатые в исполнении. То, что по большей части они мне незнакомы, не говорило ровным счетом ничего. Я – некромант и в первую очередь изучаю некромантию, другими видами магии интересуюсь постольку-поскольку. Так что без лишней скромности могу смело признаться: в области знаний по различным направлениям не дотягиваю даже до студента, куда уж мне до обученного мага. Однако некромантские знаки здесь тоже имелись в количестве трех штук. Остальные тоже следовало зарисовать и поискать в книгах их значение. Не то чтобы я сомневалась в компетенции команды, просто не слишком рассчитывала на их добровольную помощь в информации. Вообще-то мне все равно, но в данном случае у Баркиарока может сложиться неверное мнение о пользе, которую я приношу в этом деле, а это в свою очередь пагубно скажется на здоровье Лораны и Требора.

– У кого-нибудь есть бумага и карандаш? – спросила я и, обернувшись, чуть не сбила с ног хрупкого Рэнделла Щена, который, как оказалось, все это время просто бродил следом.

Обычно высокий рост является преимуществом, но не сейчас, когда моя голова угодила парню аккурат в солнечное сплетение, а еще я вдоволь потопталась на его ногах. Не нарочно, конечно, но вряд ли ему от этого стало легче. Маг взвыл благим матом, складываясь пополам, и при этом чуть не заехал лбом мне в нос. Вовремя я отпрыгнула в сторону. Вот такая я – маленькая, но шустрая. На том и стою.

Пока Рэнделл обогащал мой лексикон выражениями, которые не пристало знать приличным барышням, и пытался принять позу, отличную от буквы «зю», Нарб извлек откуда-то из-за пазухи клочок бумаги и гномье перо. Какая роскошь! Чернила в него набирались при помощи хитроумного устройства и дозировано поступали на кончик металлического пера. Стоил пишущий прибор очень дорого, и наличие его у охотника свидетельствовало о хорошем заработке мужчины.

– Почему два? – поинтересовалась я, когда, наконец, была поставлена последняя точка на чертеже.

Я вернула перо Нарбу, слегка помахала листком в воздухе, чтобы просохли чернила, и, аккуратно сложив, убрала в карман юбки.

– Простите, что? – удивленно переспросил охотник.

– Рэнделл сказал, что обнаружил два некромантских символа, но я вижу три.

– Три?! – Маг подпрыгнул на месте, как кошка, которую хозяйка застала за поеданием мяса прямо из супа. – Да что травница может в этом понимать?

Я безразлично пожала плечами. Мне-то что за дело, верит он или нет?

– А разве вампиры не разлагаются от солнечного света? – задала я давно мучивший меня вопрос.

И пьесы и книги сходились в одном: вампиры боятся солнечного света. Дневное светило оставляет на коже кровососов ожоги, а при длительном пребывании на свету они вспыхивают, как свечки. Неужели мертвый вампир утрачивает это дивное свойство?

– Я тоже так думал, – подтвердил Нарб. – Но, видимо, это исключение из правил. Понятия не имею, как этого достигли, думаю, без магии тут не обошлось.

– Наверное, я сейчас скажу глупость, но все равно спрошу. А вы уверены, что убитый – вампир?

Ну вот, сказала… Сама видела его в замке этой ночью. Надо отдать должное команде, никто не поднял мою версию на смех. Не стали крутить пальцем у виска или обвинять в отсутствии логики. Вместо этого Роланд терпеливо объяснил различия в строении челюстей вампира и человеческих, эльфийских или гномьих. Хорошо хоть троллей не приплели, иначе, боюсь, лекция могла сильно затянуться.

Я обошла круг еще раз. Какая жалость, что кроме трех рун другие не прочесть, а значит, не связать картину воедино. Ну и как прикажете искать убийцу с такими скудными данными? Угораздило же меня вляпаться. Хотя… Если присмотреться внимательнее, в расположении символов прослеживалась некоторая система. Конечно, это только теория, но в центре находился как раз символ некромантов. Он изображал распростертого человека, увитого терновником, и, думаю, являлся замком всего круга.

– Скажите, уважаемый Рэнделл Щен, а в каком именно виде магии вы специализируетесь?

Маг уставился на меня серьезными серыми глазами.

– Я – истребитель нежити. Моя стихия – огонь, – гордо заявил он, словно этот факт известен любому младенцу.

Я этого не знала. Наверное, потому, что давно вышла из возраста, когда пачкают пеленки.

– А другие виды?

– Изучал, но в общих чертах. Не пойму, к чему вы клоните?

– Видите этот знак? – Я указала на центр круга.

Маг склонился над руной так низко, что каштановая коса упала на землю, а он этого даже не заметил.

– Он вам знаком? – поинтересовался Рэнделл, водя пальцем по сложному переплетению линий.

– Да, – кивнула я, – это некромантский символ.

– Правда? – с сомнением в голосе вопросил маг. – А почему травница об этом знает, а я нет?

– Наверное, мы просто читали разные книги. К тому же этот символ фактически не используется, он забирает слишком много энергии.

Рэнделл откинул косу за плечо, но, по-моему, зря это сделал. Пыльные волосы оставили на темно-сиреневой мантии серый след.

– Значит, тот, кого мы ищем, очень сильный маг, – догадался Щен.

– Либо у него много амулетов-накопителей, – добавила я.

– Или он действует не один, – заключил Роланд.

– Вы когда-нибудь пробовали восстановить чужой круг? – как бы невзначай поинтересовалась я у Рэнделла, словно это дело совершенно обыденное и все уважающие маги делали это хотя бы раз.

На самом деле восстановить чью-то работу дело сложное и зачастую совершенно неблагодарное. Во-первых, нужно хотя бы представлять, какой именно смысл закладывался в сам круг при его создании (в идеале, конечно, хотелось бы знать наверняка), а во-вторых, если ты и так в курсе, для чего круг чертился, зачем его восстанавливать с риском пострадать от чужой магии.

Маг кинул на меня изумленный взгляд глаз, его лицо приобрело радостно-недоверчивое выражение, как у ребенка, которого еще вчера родители дружно ругали за шалости, а сегодня обещали купить живую лошадь.

– Нет, – судорожно выдохнул он.

– Я тоже, – призналась я, присаживаясь рядом на корточки. – А приходилось работать в паре с другим магом?

– Нет. Но всегда мечтал, – с придыханием откликнулся тот, придвинувшись поближе настолько, что его горячее, возбужденное дыхание коснулось моих губ и стал заметен взволнованный блеск в глазах. – Правда, я понятия не имею, как это делается.

– Ладно. Я тоже никогда не работала с магами в паре. – Глаза Рэнделла тут же сделались такими грустными, словно я отобрала у него любимую конфету и нагло сжевала прямо на его глазах. – Зато я об этом читала.

– Где? – Взбудораженный маг чуть не рухнул прямо на меня, но вовремя удержал равновесие. – Это же запрещенная литература! Ее выдают только избранным, да и то под подписку о неразглашении.