Рррррррр!
Красавчик!
Я балдею от своей новой игрушки – уникальный экземпляр.
Гонки – ещё одна моя слабость.
Ещё одна?
А… Миронова. Чёрт, я понимаю, что это ненормально! Даже сейчас, занимаясь любимым делом, я думаю только о ней. Как она там? Отошла от шока? Сильно же я её напугал….
Наверно это было ошибкой, втягивать девчонку в этот ад. Такие были правила. Трудно было повлиять на ситуацию. Надеюсь, она хоть немного успокоилась, я не зря таскал её в домик у озера. Слишком много чести, вожусь с ней как с маленькой, но…
Не могу остановиться.
Хочу получить её всю.
Понял, что отношения вышли за грань и я её уже не считаю нелепой замухрышкой, от которой за версту несёт деревней.
Я сильно ошибался.
Ещё даю газу, почти лечу! Ну и разгон у этой малышки, обороты сводят с ума. Сегодня я выиграю гонку с ветром, а завтра весь город будет у моих ног.
Сбавляю скорость, приближаясь к лежачему полицейскому. Машин стало мало, я так увлёкся ездой, что не заметил, как время близится к полуночи. Пора закругляться.
Впереди виднеется незнакомый двор, что-то заставляет меня напрячься. Из-за поворота вскакивает огромная тень – меня слепит фарами. Закрывая лицо, я пытаюсь увернуться, выворачивая байк в противоположную сторону…
Сейчас врежусь!
БАМС!
Подбрасывает меня высоко, словно грёбаный резиновый мяч, бьюсь всей тушей об асфальт с глухим стукам – думаю все кости себе к херам ломаю.
Откатываюсь в сторону на обочину, матерясь сквозь сжатые от боли челюсти.
Блять…
Байк жалко!
Второй за неделю, что ли, в усмерть?
Надеюсь, что нет.
Башка сильно гудит, я глаза не могу продрать, меня тошнит, во рту вкус металла.
Языком слизываю кровь, стекающую с носа… Зрение такое мутное, будто я слепну на глазах. Пытаюсь приподняться, но падаю немощной неваляшкой.
Что за урод меня только что подрезал?!
Фары огромной махины продолжают слепить, выбивая из равновесия. Слышу щелчок – кажется дверь открылась, на асфальт ступили тяжёлые ботинки военного образца. Большая фигура начала ко мне приближаться, чтобы добить?
Херня дело.
Кто они? Что им надо?
Жизнь могла для меня закончиться сегодня, если бы на всю улицу не послышался вой сирен. Походу неподалёку проезжала патрульная машина.
Тень развернулась, сев обратно в махину. Газанули. Сарай немедленно скрылся за поворотом, подняв за собой столб серой пыли.
Я свалился спиной на асфальт, раскинув руки и ноги в стороны. Взвыл. Боль адская в каждой клетке тела – но я не обращаю на неё внимание. Адреналина столько, что кровь кипит.
Не, не могу ничего…
Силы меня покидают.
Кто-то будто резко выключает свет во всём районе. Больше я ни черта не помню.
Глава 22
С утра в общаге стоит нереальный гул. Разлепила один глаз, потом второй… Шумиха продолжается, набирает обороты! Что за ерунда? Сегодня суббота, это не по-человечески вот так вот галдеть! Ни одни на этаже, другим может хочется как следует выспаться.
Мычу, накидываю на голову подушку, затыкая уши – не очень помогает. Слышу щелчок двери, кто-то забегает в комнату.
– Маш, хватит спать! – это голос Ксюши, звучащий прямо над моим ухом. Я раздражённо натягиваю одеяло на голову поверх подушки, но она бесцеремонно его сдирает: – Проснись!
– Ну что за паника… – сонно вздыхаю, словно вялый помидор, поднимаюсь на кровати, медленно хлопая ресницами.
– Маш! – по интонации Ксю выглядит встревоженной. Её лицо искажает беспокойство. – Марк… Это… В общем…
Говорит так, словно у нее в самом разгаре приступ астмы, но астмой Ксю никогда не страдала, что выглядит странно.
– Что? Реферат очередной? Контрольную надо писать за него? – опять зеваю, меня тянет упасть в маленькую подушечку и проспать до вечера. – Завтра, ладно, всё завтра…
– Нет, Маш, ты не понимаешь! – Ксюша начинает бродить туда-сюда по комнате, заламывая пальцы. Резко замирает, поворачивая голову на меня. – Он в аварию попал!
– Что?
Сон как ударом сильным снимает, заставляя меня вскочить на ноги…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Об этом вся общага гудит!
– Боже, Ксюша, как он? Он живой?!
– Без понятия, – разводит она руками. – Вроде живой. Говорят, его машина сбила…
Её слова улетают куда-то далеко-далеко, жуткая дрожь сотрясает всё тело, лёгкие сжимаются подобно губке, не в силах вдохнуть. Мир плывёт перед глазами…
Делаю всё на автомате. Начинаю лихорадочно одеваться, в темпе привожу себя в порядок, хватая со стула сумку.
Господи, вот дурак! Дурак же!!! Я говорила ему, что гонять – опасно! Не слушал. Не верил. Упертый как баран!!!
Всё у меня из рук валится, я даже не замечаю, что плачу. Глаза застилает пелена слёз, из груди рвутся хриплые рыдания. Я понимаю, я вдруг так сильно понимаю, что я не переживу, если с ним что-нибудь случится!
Ксюша помогает мне одеться, проводит до двери.
– Поедешь к нему?
– Поеду! – растирая слёзы по щекам.
– Он в третьей больнице, не очень далеко отсюда… Спросишь в регистратуре, в какой палате. Надеюсь, он легко отделался.
Я тоже на это надеюсь, но почему-то перед глазами какая-то жуть мелькает! Навязчивые страшные мысли лезут в голову, не щадя мою нервную систему. Разум в панике рисует отвратительные картинки, где Марк лежит весь в крови в реанимации, за его жизнь упорно борются. Если спасут, то его ждёт инвалидное кресло…
* * *
– Марк Абрамов! – кричу на всю больницу, подлетая к свободному окошку ресепшена.
Не могу перевести дух, моё сердце бьётся как прокажённое.
Я добежала до больницы за десять минут! Бежала на своих двоих, ни капли не чувствуя усталости. Я так сильно за него переживаю… Я очень-очень сильно боюсь за этого бесстыжего нахала!
Перепалки перепалками между нами… но я вдруг осознаю, что сильно к нему привязалась. У меня есть чувства к Марку! Они безумные… Дикие. Возможно даже ненормальные! Но я думаю о нём часами напролёт. И вся горю, только от одного упоминании его имени.
– Кто вы? – администратор встрепенулась, задав мне вопрос.
– Я… я… – хлопаю ртом как рыба, выброшенная на берег. Женщина в очках с круглыми, толстыми стёклами подозрительно на меня таращится.
– Пускаем только близких или родственников!
– Я… – втягиваю ноздрями воздух, сжав кулаки. – Его девушка.
Что за чушь несу?
Сама себе поражаюсь, но не об этом сейчас нужно думать а о том, что если я его сейчас не увижу – умру.
– Ясно. Ну, проходи. Только паспорт покажи!
Показываю, меня пропускают. Женщина что-то тихо бурчит себе под нос, возвращая документы обратно.
– Одна девушка, вторая… Сколько их будет еще шастать? У нас больница, а не бордель!
– Что, простите? – с непониманием смотрю на пожилую тетёчку, что продолжает ворчать.
– А, ну да… Он же мажор. Местный плейбой, – охает она, закатывая глаза. – Халатик набрось на себя, дорогуша, проходи в двести пятую палату.
– Спасибо.
Побежала в сторону лестницы, на ходу набрасывая одноразовый халат, думая о словах тётки: что значит ещё одна девушка? что-то она перепутала. Заработалась.
Я шла по коридору, приближаясь к нужной палате, градус накала растёт с каждым шагом. Боже, как же сильно я за него переживаю… И пока не понимаю, какой степени тяжести у него травмы! На ресепшене ничего не сказали, сказали ждать врача.
А что если он не сможет никогда ходить?
Даже если это случится, я ни за что на свете не брошу Марка… Я буду всегда рядом, буду его поддержкой, опорой. Первой, кто протянет руку помощи! Потому что… чёрт! Я его люблю…
Я в шоке от себя. Я ненормальная!
Реву. Иду и реву, опустив голову в пол. Страшно до ужаса!
Вот и та самая палата.
Замираю перед ней, берусь за ручку, приоткрывая…
До разума моментально доносится знакомый, слащавый голос. Внутри всё замирает! И покрывается убийственной коркой льда.