Оставалась еще Мила, единственная из девушек-лекхе, которая не сгибалась под ударами судьбы, но к той Ивар испытывал исключительно дружеские чувства.
Когда Кира вышла из машины и остановилась, чтобы оглядеться, он заметил, что ей страшно. Обычный и вполне понятный страх, продиктованный чувством самосохранения. Втянув голову в плечи, со скованными руками, она стояла, как ребенок приоткрыв рот от удивления, и разглядывала поселение. С места у ворот взгляду сразу открывалась широкая площадь, освещенная уличными фонарями. По обеим сторонам от площади шли дома, одноэтажные и двухэтажные, но не те хилые «мазанки», которые можно было встретить в гетто, а нормальные жилища с каминным отоплением.
Поселенцы начали выходить из домов, чтобы посмотреть, кто приехал. Увидев незнакомку, они спешили ближе, сгорая от любопытства. Ивар кивал в ответ на приветствия, а сам размышлял, правильно ли поступил, что привез ее именно сюда? Рискнул и поставил на карту жизни всех близких ему людей ради одной девушки. И достойна ли она этого риска? Выдержит ли то, что он для нее приготовил? Сможет ли помочь ему так, как это требуется? Не сломается ли, как сломались женщины его вида под властью мужчин ее вида?
Людей собралось около полутора десятков, и тогда Ивар представил им Киру. Сообщил, кто она такая, и что она будет его пленницей здесь. Поселенцы зашипели, а девчонка вздрогнула. Ивар нахмурился, взял ее за руку, чтобы увести, и тут в нее полетел первый комок грязи.
Он не стал останавливать своих людей, потому что и не ожидал от них ничего другого. Принятия не будет, по крайней мере, с первого взгляда. И в этой войне Ивар должен быть на их стороне от начала и до самого последнего вздоха. Если начнет защищать дочь врага — может потерять уважение. А оно ему жизненно необходимо.
Глаза Киры расширились, и она так закусила верхнюю губу, что показалось — выступит кровь. Ивар потащил ее за собой, стараясь быстрее увести от толпы, но комья летели ей вслед, ударяли в спину, по плечам, разлетались брызгами по волосам и одежде. Лекхе выкрикивали ей вслед ругательства и грозили кулаками.
Когда он буквально втолкнул ее в дом, девчонка пребывала в шоке. Она смотрела в одну точку перед собой и продолжала кусать губы. Ее перепачканное лицо казалось слишком бледным и застывшим. Ивар снова испугался: не сломается ли? Возможно, он был слишком жесток с ней. Отец держал ее в тепличных условиях, она и понятия не имела, что происходит в окружающем мире.
Но иногда приходится учить плавать, просто столкнув в воду.
На шум из кухни вышла Мила, вытирая руки о полотенце. В простом домашнем платье, темные волосы заплетены в две небольшие косички. Она оглядела гостей.
— Это что за чучело?
— Она поживет здесь, — бросил Ивар.
— М-м, — протянула Мила и, потеряв интерес к девушке, ушла обратно.
Ивар наклонился и заглянул в глаза Киры. Хлопнул по щеке. Легонько, чтобы не причинять боли. Даже грязной она выглядела соблазнительно, и он снова ощутил, что заводится. Теперь, когда они, наконец-то, в безопасности, можно выбраться из саркофага цивилизованности и стать самим собой.
— Эй! Ты здесь?
Пустота в ее глазах тут же сменилась злостью. Ивар усмехнулся. Ожила.
— Это стадо дикарей какое-то! — напустилась она на него. — Они меня закидали грязью!
— Радуйся, что не камнями, — отозвался Ивар и потащил ее по лестнице на второй этаж, совершенно не заботясь о том, что они оставляют грязные следы в доме, где хозяйничала Мила.
Он немного покривил душой. Камнями бы точно не позволил ее забрасывать.
— Мой отец все здесь разнесет, когда узнает, как они со мной обращались!
— Если найдет это место, конечно, — охотно поддакнул Ивар.
Она о чем-то вспомнила и приуныла. Но вскоре опять начала борьбу.
— Ты здесь живешь? — ноги Киры заплетались на ступеньках, но она все равно пыталась вырваться.
— Периодически.
— Кто эта девушка?
— Ее зовут Мила.
— Она твоя жена?
— С какой целью ты интересуешься?
Девчонка ахнула от возмущения, когда сообразила, что он ее подкалывает, и покраснела.
— Хочу понять, она сразу на меня с ножом кинется или повременит?
— Нож — оружие охотников. У нас есть фамильяры.
— У тебя и того нет!
— Как видишь, так даже лучше.
Ивар открыл дверь и втолкнул ее в комнату. Подобно разъяренной кошке девчонка ощетинилась и повернулась вокруг себя, явно готовясь к новой опасности. Он сложил руки на груди и прислонился плечом к двери, ожидая, пока она поймет, что под широкой кроватью никто не прячется, а из шкафа не выпрыгнут дикие звери.
Наконец, Кира успокоилась и повернулась к нему.
— Чья это комната?
— Моя. Теперь и твоя тоже.
Он произнес это, уже предвкушая, как зароется лицом в ее волосы и прижмет ее к себе, чтобы насладиться сладострастными стонами. В паху сразу потяжелело.
— Я не собираюсь жить с тобой в одной комнате!
— Что-то мне подсказывает, — Ивар прищелкнул языком и покачал головой, — что у тебя просто нет выбора.
Она прищурилась.
— Мстишь за поединок?
— Ты хотела сказать: за мое чудесное спасение? — он картинно приложил руку к сердцу. — Напротив, премного благодарен.
— Тогда не смей запирать меня в этой комнате!
— Хочешь вернуться на улицу?
Она вздрогнула и со страхом посмотрела в сторону окна.
— Н-нет…
— Хочешь поспать в комнате Лекса? — с плохо скрытой угрозой поинтересовался Ивар.
Если только она предпочтет ему кого-то другого, он за себя не ручается.
— Нет! — казалось, охотница испугалась ее больше, а у него, наоборот, на душе полегчало. — Я… — она вдруг хитро прищурилась, — я хочу поспать в комнате Милы.
— Она спит не одна, — отрезал Ивар. — И ей нет до тебя дела.
Девчонка поникла.
— Я могу, хотя бы, принять ванну без того, чтобы видеть твою мерзкую рожу?
— Да, — не стал спорить Ивар, — ванна тебе не помешает. Вон за той дверью.
— И я должна принимать ее вот так? — Кира показала скованные руки.
Он помедлил пару секунд, прикидывая в уме варианты, а потом пожал плечами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});