Все вышло еще лучше, чем я предполагал. Фрэнк сидел и читал в одиночестве на своем дворике. Я подошел и сказал:
— Привет!
Он повернулся ко мне, улыбнулся, кивнул и отложил свою книгу:
— Привет, Джим. Теперь, когда вы пробыли здесь уже несколько дней, как вам нравится это место?
— О, прекрасно, — ответил я, — ну просто прекрасно. А вам?
Фрэнк пожал плечами:
— Не жалуюсь. Мы хотели пригласить вас к себе на обед. Может быть, завтра?
— Великолепно. Спасибо.
— Приходите около шести.
— Ладно.
— Уже нашли какие-нибудь развлечения?
— Да. Пришлось воскресить свои старые навыки охотника за камнями и хочу вот посоветоваться с вами
— О? Подобрали какие-то интересные образцы?
— Мне здорово повезло, — сказал я. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог обнаружить нечто подобное, если бы не воля случая. Сейчас я покажу.
Я вытащил камни из кармана и вывалил ему в руку. Фрэнк разглядывал их. Он трогал их пальцами. Он перемешивал их. Возможно, прошло с полминуты.
— Вы хотите знать, что это такое? — спросил он затем.
— Нет, я уже знаю.
— Понятно. — Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Где вы их нашли?
Я тоже улыбнулся — с ленцой.
— А еще есть? — спросил Фрэнк.
Я кивнул.
Он облизнул губы и вернул камни.
— Может быть, вы решитесь рассказать мне, какого рода была залежь?
Тут мне пришлось соображать куда быстрее, чем за все время после моего приезда сюда. Что-то в манере его любопытства напоминало плетение паутины. Я полагал, что при разговоре со скупщиком контрабандных камней мне будет вполне достаточно маски любителя-контрабандиста. Однако теперь пришлось усиленно ворошить все мои скудные познания о предмете беседы.
Самые большие шахты мира — это те, что в Южной Африке, где алмазы были найдены в породе, известной под названием «кимберлит», или «синяя земля». Но как они попали туда? В результате вулканической деятельности? Пойманы в ловушку потоком расплавленной лавы, подвергнуты сильному нагреву и давлению, которые изменили их структуру, превратив в твердую кристаллическую форму, так любимую девушками.
Но встречались и наносные, аллювиальные месторождения, когда алмазы были сорваны со своего первоначального места водами древних рек, нередко уносивших их на громадные расстояния от месторождения и накапливавших их в далеких от берега карманах.
Конечно, все это характерно для Африки, и я не знал, насколько мой экспромт будет верен для Нового Света, для системы Карибских островов, сформировавшихся в результате вулканической деятельности. Возможность того, что местные месторождения представляют собой варианты вулканических трубок или наносов, не исключалась.
Ввиду того что поле моей деятельности было весьма ограничено сроками пребывания здесь, я ответил:
— Аллювиальное. Это была не трубка.
Фрэнк кивнул:
— Какая-либо идея у вас есть насчет того, как продолжить поиски?
— Пока нет. Там, где я их взял, есть еще немало. А что до полной площади месторождения — ясно, что мне об этом говорить еще рано.
— Очень интересно, — пробормотал он. — Знаете, это совпадает с мнением, которого я придерживаюсь... Вы не могли бы дать мне хотя бы очень приблизительный намек, из какой части океана эти камни?
— Извините, — сказал я. — Понимаете...
— Конечно-конечно. И все же, как далеко уходили вы отсюда в своих послеобеденных экскурсиях?
— Я полагаю, это зависело бы от моего собственного желания — насколько позволяет авиационный и водный транспорт.
Фрэнк улыбнулся:
— Ладно. Не буду больше на вас давить. Но я любопытен. Теперь, когда вы их нашли, что вы собираетесь делать дальше?
Я тянул время, прикуривая.
— Наберу столько, сколько смогу, и буду держать пасть на замке, — сказал я наконец.
Он кивнул:
— А как вы собираетесь их продавать? Уж не останавливая ли прохожих на улице?
— Не знаю, — признался я. — Я еще об этом не слишком-то задумывался. Полагаю, что смогу пристроить их каким-либо ювелирам.
Фрэнк усмехнулся:
— Ну, если вам уж очень повезет... Полагаю, вам хотелось бы скрыть все это от огласки, чтобы доходы, которые вы получите, не были официально оприходованы и не подлежали налогообложению?
— Я уже сказал, что хочу набрать их столько, сколько сумею.
— Естественно. Видимо, я не ошибусь, предположив, что цель вашего прихода ко мне — преодолеть трудности, связанные с этим желанием?
— Вообще-то, да.
— Я понял.
— Ну?
— Думаю... Действовать в качестве вашего агента в делах вроде этого означает рисковать своей шкурой.
— Сколько?
— Нет, простите, — возразил он чуть погодя. — Это, вероятно, все равно слишком рискованно. Кроме того, дело противозаконно. Я семейный человек. Случись это лет этак пятнадцать назад... кто знает? А сейчас... Простите. Вашу тайну я не раскрою, не беспокойтесь. Но только вряд ли я соглашусь участвовать в этом предприятии.
— Вы уверены?
— Наверняка. Даже учитывая все выгоды, опасность для меня слишком высока.
— Двадцать процентов, — предложил я.
— Не будем больше об этом.
— Может быть, двадцать пять... — не отступал я.
— Нет. Даже пополам — и то едва ли.
— Пятьдесят процентов?! Вы спятили!
— Пожалуйста, не орите так. Хотите, чтобы вся станция слышала?
— Виноват. Но об этом и речи быть не может. Пятьдесят процентов!.. Нет, лучше уж я сам пущусь во все тяжкие, пусть даже меня и надуют. Двадцать пять процентов максимум. И все.
— Боюсь, что мне это ни к чему.
— Во всяком случае, надеюсь, вы подумаете над моим предложением.
Фрэнк усмехнулся.
— Такое трудно забыть, — признался он.
— Ладно. Ну, увидимся.
— Завтра в шесть.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Итак, я отправился обратно, обдумывая возможное развитие событий и действия людей, приводящие в своей кульминации к убийству. Но в картине все еще оставалось слишком много пробелов, чтобы закончить ее так, как мне хотелось бы.
Я, конечно, был весьма обеспокоен тем фактом, что нашелся некто, ощутивший, что мое присутствие действительно представляет собой нечто большее, чем его внешнее проявление. Я снова и снова размышлял над причинами разоблачения моей личины, но так и не видел, на чем мог поскользнуться, — я был весьма осторожен насчет своих полномочий, не сталкивался ни с кем, с кем был знаком раньше. И я начал убеждаться, что ни раньше, ни теперь не допустил никакого случайного прокола.
Тогда я решил, что нужно быть внимательнее и продолжать расследование дальше. Я полагал, что смогу осмотреть место, где были найдены тела. Я еще не был там — в основном потому, что сомневался, что найду что-либо полезное для расследования. И все же... Пора навестить сцену преступления. Слетаю туда перед обедом у Кашелей, если успею. Если же нет — тогда на следующий день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});