– Когда я объявил, что получил из «Парк-Лейн» письмо со словарным опросом, она посмотрела на меня, молитвенно сложила руки, посмотрела на потолок и сказала «О Господи», очень серьёзно. Получилось очень благочинно, но при том странно, потому что дети в её возрасте скорее бы сказали «Блин», или «Бох ты мой», но у Бритни получилось почти так, будто она умоляет: «Господи, прошу тебя, помоги мне!»
С точки зрения обучения самой сложной задачей, с которой пришлось столкнуться Бритни, оказался «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя, но Чаку не предоставилось возможности вместе с ней разобраться во всех его заковыках, темах и символах, потому что ей пришла пора уезжать. Сомнительно, что Бритни удалось дочитать это классическое произведение, не говоря уже о том, чтобы понять его сюжет, нюансы и смыслы.
– Учить Бритни было очень приятно, она всегда старалась угодить. Было в ней понимание, что «я учусь в школе, и надо делать, что сказано», и она садилась и делала. Очень старательно занималась. Прекрасный ребёнок, – сказал Чак.
Тогда он не сумел оценить не только феноменальную славу, ждущую Бритни, но и то, что «Клуб Микки-Мауса» 1993–1994 годов превратится в истинный справочник «Кто есть кто» будущих звёзд.
– Сейчас в это сложно поверить, но когда Деннис Стайнметц выступал перед новичками, я оглядел их и заметил свежие лица Бритни Спирс, Кристины Агилеры, Джастина Тимберлейка и Райана Гозлинга. Кто бы мог подумать, до каких вершин они все доберутся? Если разобраться, это просто невероятно, и я ими безумно горжусь.
* * *
Исполнительский талант Бритни расцветал. Еженедельные занятия вокалом и танцами отшлифовали её способности, придали им блеск шоу-бизнеса. Ещё она прошла ускоренные курсы работы на камеру и стала «попадать в точку» – профессиональное выражение, означающее, что человек оказался на идеальной позиции, чтобы быть в фокусе, в кадре, под лучшим светом. Мы не можем увидеть по телевизору больше, чем видит камера через объектив, и Бритни училась петь, танцевать и играть, учитывая положение каждой из пяти камер, задействованных в съёмках.
Чак Йерджер вспоминает, как однажды вечером увидел Бритни на канале Диснея:
– Учителя редко видят передачи с детьми, потому что учёбу и работу смешивать ни к чему. Так что я весьма удивился тому, как выступает Бритни – в её движениях светилась зрелость, у меня в голове не укладывалось, что эта девочка из моего класса может так здорово играть на сцене, будто она подражает кумиру. Разница была – как день и ночь.
Раньше танцевальная подготовка давала ей возможность держать зал. Теперь ей пришлось играть на камеру, репетировать номера, одновременно запоминая, в какую камеру что говорить и петь. Вдруг оказалось, что для неё естественно во время движения слышать команды: «Смотри вниз на камеру 3… Вверх на широкоугольную камеру 5… Теперь наезд, камера 4…»
Иногда запомнить текст песни, танец и расположение камер надо было за малый промежуток времени, минут в 90. Сводили номер в не самой удобной студии: в сдвоенном трейлере с зеркалами по одной стене и танцполом посередине. Там всё записывали на видеоплёнку и несли режиссёру, чтобы он мог наложить выступление на декорации.
Хореограф Майлз Тарэгуд вспоминает:
– Я часто говорил им, что «вам никогда не придётся работать больше, чем сейчас», потому что график был сложным, безжалостным, но в процессе они превращались в профессионалов.
Джин Вигмэн, художественный руководитель КММ, считала, что «высочайшая техника и чёткое руководство» Майлза раскрывает талант «мышкетёров», и Бритни от этого выигрывала больше других. Иной раз, чтобы каждое движение было поймано нужной камерой под правильным углом, приходилось делать по четыре полных дубля.
Отдыхая от своего плотного графика в Орландо, Майлз рассказывал:
– У меня бывало по четыре часа на репетицию одной песни, а иногда всего полтора. Всем пришлось быстро научиться работать друг с другом, и Бритни чувствовала себя у нас как рыба в воде.
В его описании она предстаёт «энергичным танцором, с потрясающей пластикой и мощнейшим драйвом». Её выступлениям не хватало «связи с камерой», но это пришло со временем и вооружило её навыком, бесценным для съёмки видеоклипов.
– Она всегда хотела учиться, стремилась развиваться, – вспоминает Майлз, – и ей надо было во всём участвовать. Помню, как она подходила ко мне раз за разом и говорила: «Я бы с большим удовольствием чаще играла в номерах». Одно могу сказать о Бритни: её способности прекрасно вписывались в любой танцевальный номер, шли ему на пользу. Что бы мы ей ни давали, она принимала как своё. Она была исполнителем из лучших.
Иногда она переигрывала на камеру, слишком старалась. Юная Бритни вскоре усвоила, что её естественное состояние игры от избыточного рвения только проигрывает. После некоторых записанных репетиций или живых исполнений Майлзу передавали записки от продюсеров с указаниями, над чем стоит поработать в следующий раз.
– Одна записка была по поводу Бритни, и там говорилось, что во время танца она делает такое выражение лица, мы его называли «крысиной мордочкой». По сути это перетянутая улыбка. Такую улыбку часто видишь на конкурсах красоты, от неё глаза косят, а нос сморщивается. Я посоветовал ей расслабиться и поработал с ней над выражением. Но к её чести, мне не за что было её ругать, лишнее рвение шло у неё от радости. Глядя на неё, я видел, что она, танцуя и выступая, испытывает подлинное удовольствие.
Среди актёрского состава самыми совершенными считались голоса Роны Беннет родом из Чикаго и техаски Дженнифер Макджил (даже с учётом расцветающей Кристины), но лучшими танцовщицами Майлз считал Бритни и Кери Рассел. Начав работу над «Клубом Микки-Мауса» в четвёртом сезоне, он поставил больше 300 номеров и оказал сильнейшее влияние на карьеру Бритни, которая подошла к стремительному взлёту.
Танцевальные движения из её ранних клипов, так восхитившие мир, сильно отдавали «клёвым эффектом Тарэгуда», как его называли другие «мышкетёры». Сам он скромно отказывается от этой заслуги, полагая, что Бритни попала к нему в руки уже со сложившимся талантом:
– Эта девочка уже была сокровищем, я лишь использовал его, направил во благо Диснея. Я крайне горжусь, что она стала такой исполнительницей, – говорит он.
Через его взгляд можно лучше понять творческий механизм Бритни. Многие люди, включая Чака Йерджера и будущих наблюдателей, говорят о мучительно скромной девчушке, которая входила в режим выступления как по нажатию кнопки; оп, и заработало. Они не замечают явный огонь, горящий в этих глазах. Хотя Майлз Тарэгуд согласен, что такое поведение для ребёнка-зведы нетипично, он не верит, что его причиной был недостаток целеустремлённости:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});