Читать интересную книгу "Обычный дом - Андрей Бузлаев"

выходных, если я их не отдыхаю, а с тобой незнамо где шарюсь, а?!

– Игоряш, блин. По порядку, значит, внемли: за грехи прошлой жизни, вестимо; выбил — пожалуйста, столь же искреннее и туда же, агась. Тула — город мастеров, но нам не к ней. Рыбалку я люблю, да, но одному скучно, а ты — хороший друг и поддержишь мои начинания, – они дошли из одного конца вагона в другой и пошли обратно. – А толк в том, что… новые навыки, знания, создают новые нейронные связи в мозгу. Маразму не будет, агась.

– Удавить тебя мало, – пробурчал блондин, останавливаясь в середине вагона, рядом с моей скамьёй. – Простите, у вас свободно, мы присядем?

Я оглядел полупустой вагон, в котором были даже полностью свободные парные скамьи.

– Присаживайтесь, конечно, – пожал я плечами, усаживаясь ровнее и освобождая соседние места.

Парень заметил мой взгляд и решил пояснить:

– Да, поймите верно: не хочу это чудище удавить в процессе, потому вдвоём лучше не оставаться, нужны свидетели. К тому же путь долгий, а с бабулями едва ли удастся завести интересную беседу.

– Не факт, – усмехнулся я, вспомнив о цели своей поездки. – Случаются и исключения.

– Согласен, случаются. Но… бабушки ЭТО чудище не любят.

Я перевёл взгляд на металлиста, севшего напротив меня. Он широко улыбнулся и протянул мне руку:

– Борода.

– Это вы представились, или жалуетесь?

Блондин закатился смехом.

– Серёга, он тебя сделал! Чистая победа, на месте! Мы подружимся. Я Игорь.

– Да, я слышал. Прости. Борис, – я протянул руку ему, потом вернулся ко второму, – Борис, очень приятно. Так Сергей, или Борода?

– Ну сам-то как думаешь? Борода, конечно. Серёжа я по паспорту. Но я его с собой не ношу, агась. Он слишком много знает.

– Звучит угрожающе, – напряжённо усмехнулся я и повернулся к Игорю. – Мне стоит его бояться?

– Да не, он милый хомячок. Но злить его не советую — подозрения на бешенство имеются, врач пока в раздумьях и ждёт результатов анализов. А если придут положительные — усыпить он себя не даст, это точно! Проверено.

– Ещё более угрожающе, – я наигранно задёргался и заёрзал на сиденье, подыгрывая шутке. Сработало, все рассмеялись и расслабились.

Парни оказались мировыми, хоть и по-своему странными. Весёлые-задорные, с сотней шуток-прибауток, забавных историй и прочего. Друзья ещё со школьной скамьи, не потерявшие ни дружбы, ни задора, работающие в одной конторе, Игорь менеджером, а Сергей системным администратором. Казалось, всего за час пути я уже знал их не хуже себя, словно мы всю жизнь знакомы. Вот уж действительно, феномен попутчика.

Даже позавидовать такой дружбе можно! А вот их девушкам — едва ли, им ведь жить с такими весёлыми-задорными приходится, а это тот ещё ад! Я сам не проверял, но Кира уверяет, что дела обстоят именно так.

Тем не менее очень жаль, что они не доехали до конца, а сошли через пару станций после Серпухова. Хотя контактами мы обменялись, на всякий случай. А там уж как сложится…

Когда ребята ушли, меня начало размаривать. Даже размазывать, чего уж… Отвлечься было попросту не на что — поболтать было не с кем, народу в поезде осталось едва не в половину меньше и далеко не на каждой паре скамей сидел хоть кто-то, я прочитал уже всё, что могло меня заинтересовать в сети да и книга, которую я взял с собой в дорогу, была не в силах меня спасти. Книга-то хорошая — «Дозоры» как-никак — но недосып сказывался.

Я проваливался в какое-то полумедитативное состояние рассудка, теряя связь с реальностью. От этого окружающий мир начал казаться каким-то зыбким, иллюзорным…

Поезд двигался по высокой насыпи и в оба окна не было видно ничего, кроме далёких низин и ещё более дальних, от чего миниатюрных, деревенских домиков, набросанных хаотичной россыпью у самой линии горизонта.

Мне казалось, что поезд буквально плыл в пустоте, нелепо изгибаясь где-то впереди и в груди возникало отвратительное чувство, чувство пустоты… зияющей как под летящим вагоном, так и в душах плывущих в нём пассажиров, а шедшие вдоль лавок контролёры, казалось, силятся сбежать от этого, точно зная, что грядёт.

От этого наваждения я всё больше проваливался в дремоту, вязкую, стягивающую глаза пудовым грузом. Я сам не заметил, как поддался этой слабости.

Дальше лишь вспышка, одно мгновение темноты и тишины, чуть хриплый смех пожилой женщины, прозвучавший сквозь эту дремоту как звук раскручиваемых шестерёнок в старом механизме, жужжание старых настенных часов со сломанной пружиной, шестерни в которых раскручивает маленький, любопытный ребёнок, после чего я…

…проснулся на Тульском вокзале.

Признаюсь, очень странное ощущение: мало что спину болью свело, ведь спал скрюченный, так ещё и первое, что увидел через окно, едва проснувшись — советский бронепоезд. Но боль спасла. Из-за неё я не успел даже усомниться в своём ментальном здоровье. Только застонал, вставая со скамьи и поковылял на выход из поезда, а там и с вокзала.

Найти нужный автобус показалось делом сложным, но я молодец, я справился. Сел, оплатил, уснул. Хорошо хоть автобус по древней традиции предков был оснащён дородной тёткой-кондуктором, которая выпнет меня на нужной остановке. А то чего это я бесплатно дальше чем надо проехать решил, гад такой?

Смотри-ка, угадал! Тётушке действительно не понравился мой сладкий сон да храп на весь салон и она поспешила меня выкинуть, что бы другим своим рыком спать не мешал и не составлял конкуренции автобусу.

Глава 24 - Пансион «Осмычка»

Покинув негостеприимный автобус на остановке «Осмычка», рядом с одноимённым санаторием, я… уставился в платформу железнодорожной станции с тем же названием. Это я дурак, или я что-то не так понял? Достал телефон (о чудо — сегодня работает!), ещё раз глянул в карту, что бы свериться… Нет, всё-таки я дурак: мне надо было станции на три, не то на четыре раньше с электрички сойти и я был бы здесь же. И как я этого вчера не заметил? Ну мне простительно, я после сотрясения. Впрочем нет, я же совсем дурак, выходит.

А чего я телефон местный не выяснил и не позвонил просто, а попёрся в такую даль? Ладно, у меня всё ещё сотрясение, мне простительно! Но надо завязывать тупить, а то уже за себя страшно.

Так, тут — станция, а с другой стороны от станции у нас