Они лежали на мягком зелёном настиле невысокой травы и нежились в солнечных лучах и в прохладе лёгких веяний утреннего ветерка. Ладошка Эйльли скользила по его телу в лёгких поглаживаниях, когда неожиданно обнаружила серьёзное препятствие на своём пути.
– Малыш, ibatza прекрасным солнечным утром не только весело, но ещё и очень полезно! – Эйльли боднула своим носиком его в подмышку. – Ты не мог бы мне вдutь?
Он как раз мог. Эйльли, вспорхнув, стала на четвереньки и даже задрожала высоко поднятой в ожидании попой, пока он со всей основательностью собирался и настраивался, стоя позади неё. Его сверкающий приливом энергии лингам полез, распирая, в тесные нефритовые створки. Эйльли приникла щекою к траве, будто вслушиваясь в землю. Загнав на всю мощь, он начал медленно покачивать станом, и она услышала первые собственные полуслышные стоны…
Крепко держа её за бёдра, он очень долго не мог оторвать взгляд от её смуглых налитых полушарий содрогающихся под ним в постепенно нарастающем темпе. А когда скорость его проникновений в тело Эйльли стала почти предельной, он резко остановил полностью всё движение и протянул одну руку к её подрагивающей спинке. Лёгким, почти отсутствующим касанием скользнул он кончиком пальца от изящно изогнутой шейки вниз по дорожке позвоночника, и Эйльли всю выгнуло спинкою вверх вслед его движению, а затем бросило вниз в столь же стремительном прогибе. Ощущения от вонзившегося при этом в заповедные глубины лингама накрыли их обоих с головой…
Уже не снижая больше темпа, он натягивал Эйльли на свой обезумевший ствол, и она скользила на нём легко и плотно. Полувоздушные вздохи её переросли в звонкий отчаянный крик, а он услышал собственный исполненный нежности рык, когда на вершине страсти он вбил нефритовый кол в пыл раздвинутой им расщелины, сплющил попку Эйльли о себя и пустил поток своей млечной энергии навстречу влаге энергетической волны устремившейся к нему из глубин её тела. E-цикл замкнулся. В вихре лучистого круговорота их уносило всё выше и дальше над их замершими в полнейшей прострации телами…
– Нас ibut, а мы смешнеем! – услышал он радостный смех чуть в стороне от них, когда они уже вновь оба находились на Земле и лишь приступили к рассоединению своих накрепко слившихся в любовно-безумном порыве тел.
Он посмотрел в направлении этого счастливо издевающегося смеха и увидел белокурое создание явно мужеского пола с загорелыми чертами нахального выражения лица и с разметавшимися во все стороны снежными кудрями.
На вид этому маленькому чудовищу было не более нескольких лет, но набедренная его повязка с видом совершенной небрежности и никчёмности болтавшаяся на одной лишь ноге в районе коленки оставляла неприкрытой ту существенную часть его строения, которая позволяла несколько усомниться в правильности любых возрастных определений для этого чудо-младенца…
Рядом с мальчиком сидела столь же снежноволосая женщина, покровом которой служило длинное чуть голубое полупрозрачное платье, которое будто сливалось в некоторых фрагментах своих с белой кожей её изящного тела.
Малыш смотрел на них обоих, как на внезапно сменившийся кадр мультипликации, сил на осознание их реальности сейчас у него просто не было. Как в замедленном сне он вернул взгляд к прогнувшейся перед ним спинке Эйльли, вынул, наконец, уставший лингам, наклонился и поцеловал Эйльли в попку, а затем обессиленно растянулся животом по упругой заигравшей под ним траве.
Эйльли лишь приподняла голову в ожидании намечающегося знакомства.
Всё ещё с ощущением мультипликационности сна он наблюдал за тем, как светловолосая женщина встала и мягко взяла мальчика за руку. Движения её были более, чем просто плавны – они были словно привычно и очень осторожны в окружающем их мире. В мягкой походке своей она будто бы лишь нежно дотрагивалась до земли, до травы и до воздуха, а стройное тело её покачивалось подобно былинке в объятиях ласкающего её ветра.
– Меня зовут Ниамели… – звуки её нежно-мягкого голоса доносились для него теперь откуда-то сверху, а он чуть завороженно смотрел на снежно-белые изящные ступни, остановившиеся в каком-нибудь метре от его лица, рядом с которыми переминались по траве ещё две маленькие загорелые босолапки. – Можно мой амур поиграет у вас? Он донимает меня уже добрую четверть часа, а я ничего не могу с ним поделать…
– Конечно-конечно! Я – Эйльли, а это – Малыш! – Эйльли, кажется находившая свою позицию вполне приличествующей случаю знакомства, с интересом посмотрела на женщину. – И мы были бы очень даже не против того, чтобы вы, Ниамели, сами поиграли немного. Малыш совсем недавно вернулся из игрового прошлого и мы только приступаем к его реадаптации. А на данный момент он просто влюбился, по всей видимости, в ваши милые пяточки и пальчики ног!
Он слышал улыбку Эйльли в её словах, но не в силах был поднять голову и действительно без отрыва смотрел и смотрел на эти точёные нежные ножки стоявшей перед ним женщины. Из этого состояния отрешённости вывести его смог лишь мальчишка, которого женщина с красивым именем Ниамели назвала амуром.
– Зови меня Амиго, дружище! – боевой клич им был услышан уже откуда-то из-за спины, и маленькая, но похоже исполненная нетерпеливой свирепости ладошка легла на одну из половинок его задницы.
– Ами, боже мой! Будь вежлив всё-таки по возможности и красив в поведении… – со вздохом воскликнула Ниамели и опустилась подобно лёгкому облаку в серебряный лотос на мягкой траве.
Он по-прежнему не мог отвести взгляд от её нежных носочков. «Чуть выше, Малыш!», шепнула Эйльли и осторожно коснулась ладошкой в поглаживании коленки Ниамели. Он приподнял глаза и на вдохе замер от красоты: полупрозрачные покровы платья Ниамели исчезли вовсе, и её чарующий взгляд цветок развернулся розовыми стрелочками своих лепестков над её обнажёнными ступнями. Несколько крохотных капель-росинок сверкали, поигрывая лучами, на малых розовых губках, шелковистый облачный покров укутывал длинный распах вытянувшихся вверх больших губок, и наверху спелой маленькой ягодкой поблёскивало чуть вздрагивающее навершие. А сама Ниамели сидела, спокойно поглаживая поглаживающую её ладошку Эйльли, и сетовала с мягкой улыбкой на своего «амура»:
– От него покоя же нет третий день и, похоже, он вас и искал… Когда вы лишь прилетелели, он чуть не бросился в вашу сторону сразу же, и я его еле удержала, предложив хотя бы вначале понаблюдать за сценой вашей любви со стороны… Это единственное, что я могла выдвинуть в качестве воздействующего на него аргумента, все остальные мои доводы оказывались только бессильны…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});