ПАСТУШЬЯ ПЕСНЯ ИЗ ЧУМО
Хорошо, ты получишь послед,
Но не ягненка, Койот.
У овцы копытца остры,
Ох, берегись, Койот!
Мог бы взять я в жены любую,
Но только не эту. Койот.
Матери ее я не нравлюсь,
Ох, берегись, Койот!
ПЕСНЯ СТРЕКОЗЫ
Унмалин, Унмалин!
Чудный город над рекой!
В хлева под темными дубами
Твой скот приходит вечерами.
Воде журчащей звук их колокольчиков подобен.
А с круглого холма над Унмалином
Видны все виноградники Долины,
И слышно, как поют там люди,
Собравшись на закате в дом родной вернуться.
Примечание:
«Песнь стрекозы» — это импровизация, нечто в достаточной степени эфемерное: возникнет и тут же исчезает.
Это стихотворение было прочитано Ракитником членам одной из семей Унмалина на балконе летним вечером, и когда я сказала, что оно мне нравится, автор тут же записал его и подал мне.
ПЕСНЯ ОБЩЕСТВА БЛАГОРОДНОГО ЛАВРА
Ему пришлось размахивать им
Как флагом,
Чтобы заставить его встать.
Ему пришлось совать его
В мышиные норы,
И в кротовины,
И в задницы чужие,
Чтобы заставить его встать.
— Дай мне лечь наконец, — говорит он.
— Ни за что! — говорит Он.
— Дай же мне отдохнуть, — говорит он.
— Нет, вставай! — говорит Он.
И вот он встает, и руки у него вырастают,
Он берет в руки нож и себя от Него отсекает.
Убегает он прочь от Него,
Девять раз поет хейю и сразу ложится,
Засыпая мгновенно.
А Он выращивает себе новый,
Но пока он ужасно мал.
Так что Ему приходится ложиться на землю, Чтобы сунуть его в муравьиную норку.
НЕСКОЛЬКО СТИХОТВОРЕНИЙ, ПРОДЕКЛАМИРОВАННЫХ СОБРАВШИМИСЯ ПОСЛЕ РАБОТЫ НА БЕРЕГУ РЕКИ ПОЭТАМИ ИЗ МАДИДИНУ
УТРАТА
Тяжело мое сердце,
Словно камень надгробный.
К земле своей тяжестью тянет,
Мне дышать не дает как прежде.
РЕВНОСТЬ
А та, с сережками, меня разве лучше?
Что тебе она даст, чего я не давала?
Поднесет ли вина? Иль подложит жаркого?
Или силы добавит в ослабевшие чресла?
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Полола помидоры,
Побеги пахли терпко
Под жарким солнцем лета.
Давно все было это.
ТЕМНОВОЛОСАЯ ДЕВУШКА
О, бабочка, два черные крыла!
Кружит, садится, вновь вспорхнет, вернется
К цветку тысячелистника.
И неуверенно на нем застынет.
ДРАЗНИЛКИ
Слово языка кеш «фини» переводится как «шуточное соревнование в оскорблениях, организованных ритмически». Те «дразнилки», что приведены ниже, — импровизации, услышанные мной во время Танца Вина в Чумо.
Уж конечно, ты явился с
Нижнего конца Долины!
И нетрудно догадаться: ведь слова ты произносишь,
Будто из норы ты рака, упершись ногами, тащишь!
Здесь, в Чумо, вечно кур полным-полно.
И эти куры умные настолько,
Что говорят совсем как сами люди:
«Кач-кач-качалка, ко-ко-корзинка!»
Да ведь и люди в Чумо умные, как куры!
На Нижнем-то конце такие умники живут,
Что хитрецами их не зря прозвали:
Вам сварят пиво из чего угодно,
Хоть и дерьмо собачье в чан свой соберут.
Чем крепче ум, тем крепче и напиток.
Вот в Чумо, например, в почете пиво,
Такое крепкое, что крепче не бывает,
Но вот мочой кошачьей от него воняет!
Сразу ясно: ты из Нижней Долины!
Ведь недаром с утра ты талдычишь
Все одно, словно сука
С кобелем перед «свадьбой».
Был тут в Чумо человек,
Очень умный человек:
Мысль ему явилась раз,
Да исчезла в тот же час.
ПЕСНЯ ПАПОРОТНИКА
Спета за работай Папоротником из Кастохи
Разбитые старые ступни
Да острые тощие колени
Торчат над этой корзиной
Пред старыми моими глазами.
А новую эту корзину
Плетут мои старые руки.
Ах, старые мои ноги,
Далекий путь прошли вы,
Чтобы корзинка эта
Здесь возле вас стояла.
Ну что же, торчите рядом
С моею новой корзиной
И пойте мне новую песню,
Мне, той самой старухе,
Что вам свою жизнь пропела.
ПОД АККОМПАНЕМЕНТ БАРАБАНА
Автор: Кулкунна из Чукулмаса
Коршун с криком кружит в небесах.
Клещ впился мне в голову за ухом.
Но если и я воспарю, как коршун,
Значит, придется и кровь сосать,
Клещу уподобляясь?
О вы, холмы моей родной Долины,
Уж больно жить средь вас непросто!
АРТИСТЫ
Написано на белой оштукатуренной стене В доме, принадлежащем Союзу Дуба в Телине
О, как же это делают они?
Певцы, сказители, танцоры, Творящие перед глазами чудо?
Они ныряют в пропасть меж мирами, Пусты их руки, но они вернутся И принесут нам множество вещей!
Уходят молча — и приносят песни; Уходят в паутину лабиринта, Но возвращаются — и знают Путь отлично.
Уходят в страхе, безобразные, хромые — E возвращаются прекрасными, как пума, Как краснокрылый ястреб, что парит высоко.
Так, значит, вот где черпают они свое дыханье:
В той страшной пропасти, что мир наш окружает!
Их руки, видно, стали ее Стержнем, Другие люди там дышать не могут.
Но выше всяческих похвал артисты!
О да, они обычные артисты, Они используют свое великое терпенье, И страсть свою, уменье, труд безмерный, И снова труд — и суд.
Стремясь уравновесить ум и назначенье, Свою настойчивость, свое упрямство, Свою печаль и радость в действиях на сцене, Они все ближе к пропасти подходят, Понимая: там миры соединятся.
Они подходят не спеша, кругами, Как коршуны, что сверху наблюдают, Как чуткие койоты — осторожно.
И, заглянув в ту пропасть, видят сердцевину мира; И суть вещей поняв, ее нам преподносят, Хоть жить в той пропасти им тоже невозможно.
О, выше всяческих похвал артисты!
Ну да, они артистами зовутся, И похвалы в награду им довольно За тяжкое соревнованье в мастерстве.
А может, мы ошиблись с вами?
А вдруг пупом Земли им кажется живот набитый?
А вдруг они бездельники и трапезу считают За работу?
А может, это лишь отбросы?
Лишь то, что коршун и койот вчера на завтрак Не доели?
ПОХВАЛЬБА
Из города Тачас Тучас
Ах, музыканты из Тачас Тучас Делают флейты из речек, Делают из гор барабаны.
Звезды выходят послушать.
Люди в Домах Небесных Двери распахивают настежь, Окна на Радуге открывают, Чтобы слышать дивных музыкантов Из нашего города Тачас Тучас.
ОТВЕТ
Из города Мадидину
Ох, музыканты из Тачас Тучас Из своих носов делают флейты, А из ягодиц — барабаны.
Даже блохи спасаются бегством, А в Мадидину все закрывают двери, А в Синшане все затворяют окна, Едва лишь заслышат тех музыкантов Из славного города Тачас Тучас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});