Читать интересную книгу Третий Рим - Николай Ходаковский

И наконец обратимся к «отцу истории» Геродоту. Ведь именно Геродот оставил подробное описание строительства пирамид, на которое ссылаются все современные египтологи. Поразительно, что Геродот фактически почти прямым текстом описывает строительство пирамиды с помощью передвижной деревянной опалубки, т. е. строительство из бетона. Чтобы увидеть это, достаточно лишь вдуматься в его текст. Вот он.

«Построена же эта пирамида вот как. Сначала она идет в виде лестницы уступами, которые иные называют площадками, или ступенями. После того как заложили первые камни, остальные поднимали при помощи помостов, сколоченных из коротких балок. Так поднимали с земли камни на первую ступень лестницы. Там клали камень на другой помост; с первой ступени втаскивали на второй помост, при помощи которого поднимали на вторую ступень. Сколько было рядов ступеней, столько было и подъемных приспособлений. Быть может, однако, было только одно подъемное приспособление, которое после подъема камня без труда переносилось на следующую ступень».

Сегодня египтологи предлагают понимать текст Геродота как описание каких-то деревянных машин для подъема многотонных каменных блоков по 15 и даже по 500 тонн. Понятно, что никакие деревянные подъемные машины для этого непригодны. Поэтому историки вынуждены считать сообщение Геродота о «деревянных машинах» недостоверными. Историки предлагают взамен теорию земляных насыпей. Правда, немецкий инженер Л. Кроон путем длинных расчетов доказывает невозможность использования земляных насыпей, так как сооружение их, по его мнению, потребовало бы почти столько же труда, как и строительство самой пирамиды, и все равно они не дали бы возможности достроить последние метры вершины пирамиды.

Если вчитаться в текст Геродота, то трудно не увидеть в нем описание переносной деревянной опалубки, с помощью которой «поднимались», т. е. шаг за шагом отливались, ставились друг на друга все новые и новые бетонные блоки.

Таким образом, мы снова столкнулись с ярким примером нежелания современных историков отказаться даже от абсурдных теорий, раз уж они вошли в учебники по истории. При этом, по нашему мнению, главным движущим мотивом является страх затронуть скалигеровскую хронологию. Ведь если начать в ней сомневаться, то все здание «древней» и средневековой скалигеровской истории, как мы видим, разваливается, как карточный домик.

По сообщениям греческих авторов, Египет состоял из 42 автономных царств, или номов, правители которых после объединения Египта под властью фараонов сохранили определенную самостоятельность и позднее образовали верхний правящий слой при дворе фараона. И мы должны верить, что эта типично феодально-средневековая структура существовала пять тысяч лет тому назад!.

Морозов замечает, что разместить 42 нома на крохотной территории Нильской долины столь же трудно, как многочисленные библейские государства на территории Палестины. По его мнению, «то, что нам сообщают средневековые греческие авторы о географическом положении 42 номов, до того микроскопично и неправдоподобно с географической точки зрения, что не заслуживает даже серьезной критики». Он считает, что 42 нома — это 42 области Византийской империи.

Аналогично известное деление Египта на Верхний и Нижний также является плодом недоразумения. На самом деле здесь первоначально имелись в виду две части Империи — Восточная и Западная, и даже после отпадения Запада восточные императоры по-прежнему короновались в Египте двойной короной, подчеркивая свои притязания на главенство в обеих частях империи.

Морозов находит подтверждение своей теории в географии. В египтологии считается, что династии отличались друг от друга, помимо всего прочего, еще и резиденциями их царей. Например, столицей VI династии был город Мемфис (отчего и династия называется Мемфисской), а столицей IX династии — город Гераклеополь (отчего и династия называется Гераклео-политанской). При этом храмы и надписи, скажем, VI династии концентрируются около Мемфиса (или, точнее, около места, куда современные египтологи относят Мемфис; обнаружено же это место было как раз по храмам Мемфисских династий). Таким образом, география доказывает, казалось бы, реальность династий и, следовательно, ложность отождествлений Морозова.

Однако именно в географии Морозов находит дальнейшие подтверждения своей теории. В первую очередь он обращает внимание на большие несообразности в наших сведениях о столицах наиболее известных династий — Мемфисе и Фивах. Знаменитейшие «стовратные» Фивы помещаются египтологами в такой пустынный и удаленный от всех географически, стратегически и экономически важных пунктов уголок Верхнего Египта, около городка Коптоса, что даже при беглом взгляде на карту делается ясной полная невозможность существования здесь столицы мало-мальски обширного и богатого государства. В этом отношении Фивы вполне аналогичны Риму — на редкость неудачное географическое расположение. Однако в отличие от Рима от Фив не осталось ничего, даже развалин.

Чтобы объяснить чудесное исчезновение города (с крепостными стенами и многочисленными каменными дворцами!), историки ссылаются на Яхмеса IX, который будто бы приказал этот город полностью уничтожить (задача, которая в отношении, скажем, нашего Смоленска оказалась не по плечу даже гитлеровской армии, вооруженной современной военной техникой). Истории известны полностью разрушенные города, от которых не осталось даже развалин, но и они обнаруживаются, например, аэрофотосъемкой по остаткам фундаментов, улиц и т. п. К тому же для того, чтобы от города не осталось развалин или хотя бы камней, необходимы совершенно особые условия. Понимая это, известный египтолог Мариетт предположил, что камни фивских руин (все без остатка!) унесены ежегодными наводнениями. Но ведь Нил не горная река, а камни в воде не плавают. Да и кто же будет строить столицу на месте, заливаемом ежегодно Нилом?

Почти такое же недоумение возникает и относительно Мемфиса, который египтологами помещается недалеко от Каира у разветвления Нила при входе в дельту. В отличие от местоположения Фив это место почти идеально и стратегически, и экономически. Недаром здесь находится Каир, столица Египта в продолжении всей достоверной его истории. Однако египтологи помещают Мемфис не в Каире (тогда трудно было бы что-нибудь возразить), а километров на 50 южнее, где ныне ничего нет, кроме пустого поля и пальмового леса. Археологи прямо пишут о «разочаровывающей бедности» находок в районе Мемфиса, где были найдены только остатки фундамента храма и несколько других мелких развалин, никак не соответствующих пышным описаниям первоисточников (к которым принадлежат даже арабские писатели XIII в. н. э). Морозов пишет:

«Несомненно, — говорит Бругш, стараясь словом «несомненно» успокоить пораженного читателя (только что перед этим Бругш писал об отсутствии каких-либо достойных упоминания археологических находок в районе Мемфиса), — что громадные камни, употребленные здесь на кладку храмов и зданий, в течение продолжительного времени вывозились постепенно в Каир и пошли на постройку мечетей, дворцов и домов города калифов».

Но почему же калифам нельзя было обосноваться прямо в том же месте, какое годилось для столицы столько тысяч лет? Да и не легче ли было накопать камней поближе?

И здесь выходит несоответствие: систематическая перевозка камней с одного берега на другой за полсотни верст едва ли могла окупать расходы, да и щебня при ломке осталось бы достаточно на месте. А его нет!

И вот, для двух самых пышных столиц, так часто упоминаемых в египетских памятниках, одна (близ Коптоса) оказывается пропавшей без вести и стратегически неприемлемой, да и от другой (близ Каира) не осталось даже и щебня. Обе провалились сквозь землю…

Аналогично дело обстоит и со столицами менее заметных династий. Например, столицей «Тинисской» династии считается город Тинис, от которого, как говорят нам, осталась лишь кучка развалин около Абидосского храма в Гарабитэль-Модер-цкэ, вдали от культурных низовьев Нила, где так же, как и в Фивах, никогда не могла организоваться столица Египта. Столицу «Элефантинской» династии египтологи помещают на остров Джезирет Ассуан совсем уже далеко от Каира. Допустить, что тут скрывалась в пустыне целая династия его властелинов, отмечает Морозов, даже смешно. Кто в людных центрах жизни стал бы признавать такую беглую пустынножительствующую династию? Разве не нашлось бы в «Мемфисе» тысяч людей, поспешивших заменить ее собою?

О некоторых фараонах нам сообщают, что они строили свои столицы на новом месте. И тут удивление вызывает невероятно неудачный выбор ими места для новых столиц. Так, например, новая столица Эхнатона Ахтатон (Горизонт Атона) расположена, по уверению историков, в замкнутой долине, из которой имеются лишь два узких горных прохода. В таком месте может быть все, что угодно, но только не столица обширного государства. Построивший новый столичный город Рамзес II этой ошибки не сделал. «Он сооружает себе столицу на границе Азии и Египта, которая была воздвигнута им столь же быстро, как Горизонт Атона Эхнатоном… Город, воздвигнутый на границе Египта, сделался крупным центром и вызывал восторг тех, кто его видел». Кстати, не удивительна ли поразительная скорость, с которой египтяне возводили новые города? Ведь даже Петербург, заложенный Петром, потребовал для своего строительства несколько десятков лет, пока сложился его ансамбль, а строила его вся Российская империя.