И вдруг снова возникла мысль: «Откуда он узнал, как меня зовут?»
Перекатившись на бок, Стивен посмотрел вдаль, туда, где на песке, удобно устроившись, спокойно сидел седой рыбак, покуривая трубку и наблюдая за происходящим.
— Не может быть! — Стивен не произнес, а скорее выдохнул это и через мгновение был уже на ногах.
Он быстро подбежал к старому рыбаку и заглянул в его исхлестанное всеми злыми ветрами лицо.
— Отлично, молодой человек, — промолвил старик. — А ты успел, оказывается, многому научиться за это время.
— Я думал, что ты умер... — Стивен ошалело смотрел на него. Рыбак приложил к губам палец, призывая Стивена к молчанию:
— Не произноси этого имени; даже не думай о нем. Даже если ты всего лишь невольно произнесешь его, на тебя может обрушиться весь гнев Нерака. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как он окажется здесь.
Стивен не был уверен, что сможет выдержать еще и это. Перед глазами у него все плыло; на мгновение ему показалось, что сейчас он потеряет сознание.
— Но ты... не похож на себя, — пролепетал он растерянно.
— Ну разумеется, не похож! — В голосе старика вдруг послышалось раздражение. — Гарек, дурак, спалил мое тело дотла в Блэкстоунских горах! А мне то тело нравилось; оно отлично мне служило. — Он поморщился. — Я очень рад, что Гарек теперь наверняка поправится, но разве так уж необходимо было сжигать меня на этом распроклятом костре? — Стивен тупо молчал; он, казалось, просто дара речи лишился. — Правда, костер он устроил на славу! Жаль, что ты все это пропустил. Они с Бринн чуть полсклона не спалили. Языки пламени аж к самым верхушкам деревьев взлетали...
Старик от души затянулся трубкой, и в ней вспыхнул теплый красный огонек, словно отблеск воспоминаний об этом костре.
— Значит, ты — как он? — Стивен неопределенно махнул рукой в сторону старого дворца правителей Фалкана.
— В некоторых аспектах мои знания и умения весьма схожи со знаниями и умениями Нерака, это верно. Однако же он может существовать, не имея физической оболочки — как призрак, если угодно, — а я не могу.
— А это тело? Неужели ты?..
— Естественно, нет. — Старик сурово посмотрел на Стивена. — Никогда такого себе не позволяю. Смерть этого человека наступила самым естественным образом. Просто я оказался рядом, когда он умер. Именно поэтому у меня... точнее, у него на кисти и нет никаких ран, а значит, не было и насильственного проникновения в его тело.
— И что же, с тобой и раньше... такое случалось?
— Всего однажды, — шепотом ответил ему старик. — Давно. Когда я стал... — Он помолчал. — В общем, когда я превратился в того человека, с которым ты познакомился в Роне. Незадолго до этого я покинул свое собственное старое тело, и в этом мне помог Лессек. Спасибо ему — он ведь решил и тогда, в Блэкстоунских горах, мне помочь. Хотя когда-нибудь его все же не окажется рядом, и некому будет снова... восстановить мою целостность.
— И что же будет тогда?
— Тогда, насколько я полагаю, моя работа здесь будет закончена. — Он усмехнулся.
— Значит, это Лессек поддерживает в тебе жизнь?
— Лессек. И, видимо, с помощью волшебного стола.
— Но я думал, что этот стол без ключа не действует.
— Это так, однако отсутствие у нас ключа не мешает магической силе стола воздействовать на нас. — Старик выбил трубку. — И эта сила поддерживает в нас жизнь — во мне и Канту. Это очень древняя магия, Стивен. Я не знаю, кем она была создана. — Он как-то странно усмехнулся и прибавил: — Возможно, что и Нераком.
Стивен тоже невольно усмехнулся, хотя ему по-прежнему казалось, что его вот-вот стошнит или он грохнется в обморок.
— В общем, я очень рад, что ты так успешно освоил магию посоха. Когда ты вернешься из Айдахо-Спрингс, я буду рад помочь тебе отшлифовать это умение.
— Ты знаешь, что я намерен вернуться?
— Я много чего знаю.
— Я, пожалуй, лучше сяду. — Стивен тяжело шлепнулся на песок рядом со старым колдуном. — Знаешь, я все-таки очень рад, что снова вижу тебя!
— Да, я тоже рад был вернуться... Но теперь нам пора. Нам еще очень многое предстоит сделать за сегодняшнюю ночь.
«ПРИНЦ МАРЕК»
Бринн ухватилась за якорную цепь на корме. Мощный якорь удерживал фрегат от ударов и ненужных поворотов во время приливов и отливов и не давал ему повредить более мелкие суда, причаленные неподалеку.
— Привяжи, — прошептал Стивен, протягивая ей веревку, одним концом прикрепленную к носу лодки.
Веревка была довольно короткой, чтобы удерживать лодку на месте. Оставалось надеяться, что волны не разобьют ее о борт «Принца Марека».
Стивен, Бринн и старый рыбак готовились взобраться по якорной цепи и, перевалившись через поручни, спрятаться на юте. А Марк должен был ждать их в лодке, вооруженный луком Гарека и полным колчаном стрел.
Плавание через гавань было отмечено некоторыми разногласиями, и самым неприятным из них была ссора Марка с Бринн.
— Я не хочу, чтобы ты поднималась на борт, — твердил Марк.
— Но ведь Гарек не может пойти с вами, значит, придется мне. — Бринн тоже была настроена весьма решительно. — К тому же, Марк, я гораздо лучше тебя знакома с приемами рукопашной схватки. Ты уж извини, но если Стивену понадобится помощь, то от меня будет больше толку.
Бринн прямо-таки до зубов вооружилась ножами и кинжалами; она даже боевой топор Марка с собой прихватила. Свет лун-близнецов играл на острых как бритва лезвиях. Марк, по-прежнему страшно недовольный ее решением, настоял на том, что отправится вместе с ними на ялике и постарается прикрыть их, стреляя из лука, если малакасийский часовой подойдет слишком близко в тот момент, когда они будут взбираться на борт судна.
Бринн с трудом подавила смех.
— Я же видела, как ты стреляешь, Марк! Помнишь, как ты пытался подстрелить рыбу? Ты тогда три раза подряд промахнулся и даже в реку стрелой не попал!
Но Марку было не до шуток.
— Очень смешно! Ха-ха-ха. Ты права, я, возможно, и впрямь стрелок не ахти, но их-то солдаты этого не знают. — Жаль, думал он, что тогда я не попросил Версена как следует меня поучить. Что ж, теперь поздно об этом думать.
Старый рыбак тоже поехал с ними. Ни Марк, ни Бринн не понимали зачем, но на этом настоял Стивен. Впрочем, когда рыбак предложил им воспользоваться его яликом, они обрадовались.
Никто даже и думать не хотел о том, чтобы оставить Гарека одного на берегу — ведь тот, кто его подстрелил, вполне мог вернуться и завершить начатое, — и теперь Гарек спал на носу ялика, тепло укрытый всеми имевшимися у них одеялами. Гареку явно стало лучше: сердце у него билось ровно и сильно, а дыхание, хотя и оставалось несколько замедленным, было все же достаточно глубоким.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});