А я?
- А Вы с Киром - просто свидетели. Наблюдайте. Желательно, молча.
Ага, молча. Подхожу ближе к Киру. Косится, но не отодвигается.
- Я правильно догадалась, - спрашиваю, - это ты команду Лина ловил?
- Правильно.
- А зачем? Ты не мог им просто дать пройти? Они же меня шли спасать!
Кир складывает руки на груди и отвечает мне этак высокомерно:
- Я делал свою работу, принцесса.
- Ах, свою работу! - рычу я, намереваясь объяснить полковнику, как работа должна сочетаться с личной жизнью.
- Вам велено наблюдать, - огрызается он, - вот и наблюдайте.
И демонстративно отходит в сторону. Хорошо, что там у нас происходит?
Кардагол и Дуся стоят по разные стороны стола друг напротив друга. Дуся закусила губу и руки в кулаки сжала - настраивается. Кардагол спокоен и сосредоточен. Вот он поднимает правую руку, кладет ладонь на грудь Терину и начинает что-то шептать. Что странно, действительно, шепчет, но я очень отчетливо все слышу, хотя и не понимаю ни слова. И едва ли смогу воспроизвести. Левой рукой Кардагол в это же время делает очень странные движения, будто дирижирует.
Надо, пожалуй, ближе подойти. Кир следует за мной.
Лицо Кардагола меж тем становится все бледнее. Заметно, что это колдовство дается ему с большим трудом. Дуся же напряженно всматривается в лицо мужа. Боится, видимо, пропустить момент возвращения жизни. Кирдык обходит меня и становится у отца за спиной.
Вдруг, Повелитель времени резко сводит ладони вместе и опускает руки. И буквально тут же Терин открывает глаза.
- Что со мной? - хриплым голосом спрашивает он.
- Теринчик! - теперь уже точно всхлипывает Дуся и падает на грудь князю.
В это же мгновение Кардагол начинает оседать вниз, Кир его подхватывает и нежно опускает на пол. Сам же садится рядом, кладет голову отца себе на колени. На лице полковника искреннее беспокойство.
Терин решительно отстраняет Дусю и садится.
- Что случилось?
- Ты умер! - объясняет Дуся, а слезы по физиономии так и текут, - а мы тебя воскресили.
Князь обводит взглядом присутствующих и хватается руками за голову.
- Что ты сделала, Дульсинея, - стонет он, - что ты сделала?! Зачем?!
Сегодня у нас что - день глупых вопросов? Что это такое говорит супруг мой воскрешенный?
- Как зачем? По-твоему надо было тебя мертвым оставить?
- Вы, Дульсинея, так и не научились доверять моим решениям.
- Это ты сейчас о чем? - растерялась я. - Эй, Кардагол, ты кого мне оживил? Это что за псих тут вместо моего мужа шевелиться и странные вещи говорит?
Но Кардагол мне не ответил, потому что еще в себя не пришел. Зато ответил Терин, тихо так и без намека на нежность:
- Я поклялся, что проведу ритуал возвращения, если проиграю в магическом поединке. Теперь мне придется это сделать.
Я с секунду смотрела на него в полном ступоре, а потом до меня дошло. Кир был прав! Терин нарочно подставился под удар, чтобы погибнуть в этом поединке. Он это сделал, чтобы освободить нас с Иоханной, но при этом не проводить ритуал! А я, выходит, все испортила своим нездоровым желанием видеть его живым.
- Сволочь ты, Теринчик! - рявкнула я. - Ты когда тут торжественно самоубивался, подумал обо мне? О сыне нашем? Ты подумал, каково нам без тебя будет?
- Лин уже взрослый и пережил бы потерю.
- А я? А на меня тебе, выходит, наплевать? Зачем я вообще с тобой связалась? Лучше бы за Вальдора замуж вышла! Была бы сейчас ленивой глупой королевой, вот наподобие Аннет, и горя бы не знала. А ты... надо было тебя тогда, 27 лет назад бросить подыхать в тюрьме зулкибарской с переломанными руками! Сволочь ты, Терин, и больше никто! Считай, что я хотела твоего воскрешения, чтобы официально с тобой развестись. Не желаю быть твоей вдовой, желаю развода! А потом подыхай, раз тебе так хочется!
- Дульсинея, что Вы такое говорите? - прорычал Терин и руку поднял. Неужели ударить хочет? Обойдется без радости такой! Я замахнулась. Вообще-то хотела тапком ему по морде врезать, но в запале, на автопилоте, по привычке замахнулась той, в которой хлыст.
Терин ожег меня таким взглядом, что у меня аж коленки задрожали. Молча отобрал у меня хлыст этот злополучный, посмотрел на него задумчиво так, потом на меня и... я зажмурилась. Если он сейчас решит мне врезать, в общем-то, прав будет. Когда что-то коснулось моей щеки, я вздрогнула. Но оказалось что это не хлыст вовсе, а его пальцы.
- Дульсинея, у Вас сажа на лице. Как Вы могли подумать, что я Вас ударю? - сухо спросил он.
- Ну, я же смогла, - жалобно пикнула я.
- Дусь, дура ты у меня, - шепнул Терин.
Может быть, он еще что-то сказать хотел, не знаю, я слушать не стала. Набросилась на него,