– Да зачем мне его убивать? Мне просто было интересно. Лея и Верон по пьяни часто пробалтывались, что могут воскрешать людей, но я не верила. Они же оба психи, каких поискать. А тут письмо от Геркана, мол, так и так. Неужто, думаю, правда? Вот и захотелось своими глазами все увидеть! Выследила Верона и по его следу пришла сюда. А то, что вашим «бобрам» бока помяла, так уж не обессудьте. Когда в темноте недалеко от заброшенного кладбища кто–то за вами следит, тут у любого только одни мысли появятся. Вот ваши «бобры» и попали под горячую руку.
– Отмазались, все трое отмазались, – вздыхал Агн, этой же ночью сидя в кабинете у начальника. Он был недоволен своим сегодняшним выступлением. Справедливо полагал, что недоволен им и Тацу. А тут еще и это. Ну что стоило кому–то из них помешать обряду?!!
– Этого следовало ожидать. – Джейко курил, стоя у окна, почти не глядя на сыщика. Но недоволен был больше собой. Может, права тетушка, и надо уходить с этой работы на более привычную административную? С другой стороны, как ему уйти, когда его сыщики откалывают такие номера? Значит, не научил, не привил необходимых качеств. Четыре с половиной года, а толку–то?! – У нас на них ничего нету. Сколько проверяли их делишки, ничего слишком уж компрометирующего не выявили. Если Алиера что–то и знал про них, то унес с собой в могилу. А то, что они пришли туда… не напали же, не помешали… пришли, посмотрели, может, так бы и ушли ни с чем. А может, напали бы уже после обряда. Но мы же не могли такого допустить.
– Верно. Этот парень и так теперь будет от каждой тени шарахаться! Его вот до сих пор белые маги откачивают!
– Если бы… побоится–побоится, и снова на приключения потянет.
«По себе судите?» – еле удержал рвущуюся с языка фразу сыщик, но вслух спросил другое:
– Так что с ними делать?
– Да отпускай, что уж тут поделаешь, – повел плечами Тацу и тут же усмехнулся: «Логан будет в ярости, когда узнает, что его парням по шее надавала какая–то полунарха… И будет добиваться ее еще более настойчиво… И я думаю, добьется. Рано или поздно».
ГЛАВА 17
– Ну что я могу тебе сказать, дорогой, – разве что не пела Моранна. Она проработала почти всю ночь на кладбище вместе с экспертами и коллегами из Темной Гильдии Ойя, но, несмотря на это, выглядела как объевшаяся сливок кошка. – Все замечательно. Вернее, попались твои красавчики! Вляпались по уши. Там следов запрещенной магии столько, что хватит на несколько смертных казней. Чтобы твоим экспертам не мучиться с лопатами, я подняла четверых из недавно убиенных на этом кладбище, остальных уже твои сами раскапывали, – махнула она лапкой, – и скажу тебе так. Даже я вижу, кто их убил. И не сомневаюсь, мой храбрый сыщик, что с доказательной базой проблем у тебя не будет. Ты рад?
– Счастлив, – буркнул Джейко. Потом спохватился и улыбнулся подруге: – Ты отлично поработала, моя кошечка. Цены тебе нет, иди сюда, я тебя поцелую.
Де Линкс довольно выполнила сие, потом нагло устроилась у него на коленях и, слегка поводя коготками по груди, спросила:
– Но ты чем–то недоволен. Ведь так? Я никогда не ошибаюсь. Так чем?
Тацу улыбнулся и рассеянно погладил девушку по спине. Моранна и правда напоминала ему большую пушистую кошку, хвост тоже, кстати, тут лежал, его всегда так умиляло, как она укладывает его на колени.
– Мы до сих пор не знаем, кто убил Алиеру.
– А разве не Лея с Вероном?
– Тогда зачем им его воскрешать?
– Ну–у… не воскресили же!
– Только потому, что мы им помешали. В смысле, и так бы не воскресили, но если бы было возможно, сделали бы это. Не вяжется это с поведением убийц. Разве что невольных… Но они отрицают это.
Чародей вспомнил сцену допроса Леи Кемли.
Он давно уже заметил, что у нее совершенно безумные глаза. Таких глаз у обычных людей просто не может быть. «Это действие лазоревых кристаллов, – думал он. – Возможно, каких–то зелий для снятия боли и поддержания энергии, когда организм уже должен свалиться. Не иначе. Иначе и быть не может. Даже сумасшедшие, даже оборотни в полнолуние по–другому смотрят». И сейчас эти безумные глаза не отрываясь следили за ним. Двигались вслед любому его движению и были полны такой ненависти, что Джейко порадовался, что она не черный маг, а то потом долго у Скии под очищающими заклятиями мучиться.
– Я убью вас! – Как странно слышать этот шипящий голос от такого милого с виду существа. Хотя сейчас от миловидности почти ничего не осталось. – Вы убийца. Нет, вы не просто убийца. Вы хуже, чем убийца. Вы понимаете, что Алиера больше никогда не споет?! Что его теперь уже действительно никогда не будет?! Вы хоть понимаете, что вы наделали?!!
– Алиеры больше нет, – спокойно произнес маг. – Уже восемь суток как нет. А вы убили не менее десяти человек. Те же, кто был «донором», вторым телом, наверняка полностью уже никогда не оправятся после ваших экспериментов. Там ударные дозы белой магии нужны, а кто будет лечить каких–то бродяг. Вам за это не стыдно?
– Стыдно? За что? Кому нужны эти неудачники? Не смешите меня. Не будете же вы, – она выделила последнее слово, – мне читать лекции о гуманизме. Этот бред только для ашшей и годится, а мы с вами в реальном мире живем. Тут всем наплевать на всех. Люди не ценятся одинаково. И вы это прекрасно знаете. Что сделали эти бродяги? Да только воздух портили. А вот те, кто из себя что–то представляет – деньги имеет или талант, или маг хороший, ученый–изобретатель, или много добра людям сделал, или красив, или еще что – вот они имеют право на особое отношение. А что остальные? – серость и быдло. Их принято считать людьми и говорить о самоценности любой жизни, но, лэр Тацу, в это же никто не верит. Нет в мире таких понятий, как беспристрастность и объективность. Любой из ваших родственников для вас в миллионы раз ценнее и лучше, чем любой из незнакомцев. Талантливый человек ценнее, чем какой–нибудь безвестный работяга, скажете, нет? – Она рассмеялась. – Это вы всех, кто вокруг вас постоянно вертится, обманывайте, а меня не надо. – Вновь взмах руки в перчатке, уже грязной, но не потерявшей некоторого изящества. – Я вас всех, таких, как вы, насквозь вижу. Так что не надо мне бла–бла про ценность жизни и гуманизм. А вот за то, что вы не дали спасти моего Алиеру, вы будете прокляты в жизни и смерти, и я обещаю вам, обещаю, долго вы не проживете. Я уж постараюсь, на моей стороне правда и истина. И не только. Вы даже не представляете, лэр Тацу, с кем связались. Вся ваша Семейка против нас не выстоит. Я уже предвкушаю ваше падение. Вы заслуживаете самой страшной кары. Интересно, для ментального мага какая самая страшная кара? Стать безмозглым овощем в человеческом теле? Или, может, уничтожить ваших самых близких людей? Он знает, кто вам более всего близок, он не ошибется. Или просто порезать вашу красивую мордочку, чтобы ни одна магия ее не излечила? А может, надо просто что–то про вас рассказать? У такого, как вы, грехов должно быть больше, чем у нескольких обычных людей, вместе взятых. Что бы такое в первую очередь сделать достоянием общественности? Я уверена, что найдется много, чего вы боитесь. И скоро это все произойдет с вами. Готовьтесь, лэр Тацу. Это вам за Алиеру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});