Читать интересную книгу Говорящие с... - Мария Барышева

   По полу весело запрыгали мячики - часть из машины Эши, но большинство из них она видела впервые в жизни - и некоторые подкатились к ее ногам, некоторые устремились к не-родственнику, а еще несколько так и остались подпрыгивать себе на полу, изредка сталкиваясь друг с другом, словно играя в некую развеселую игру. Один запрыгнул на лестницу и, совершив, особенно резвый прыжок, угодил прямо в лицо Толику, уронив нехорошего экскаваторщика на ступеньки, где он и остался сидеть, ошеломленно тряся головой. А вокруг говорили - говорили без умолку, кричали, пели, смеялись, и каждый слышал что-то свое, Шталь же слышала все, и это оказалось не так уж страшно, и не так уж важны теперь были Домовые, и уж вовсе ничего страшного не было в том, как все начало вдруг меняться.

   Люстры, простые светильники, скромные бра, торшеры расцвели диковинными хрустальными и матовыми цветами, некоторые превратились в сказочных птиц, украсились яркими узорами, обросли длинными подвесками, и все это раскачивалось и звенело, словно серьги сотен танцующих цыганок. Стоявший на каминной полке одинокий шандал вытянулся и превратился в пылающий олимпийский факел, ждущий, когда его кто-нибудь подхватит. В зеркалах мельтешили неведомые отражения - были ли то воспоминания о прошлом или мечты о будущем? Одно из зеркал обратилось подернутой рябью водной гладью, в которой лениво колыхались водоросли, в другом полыхал огонь, третье сбросило с себя тяжелую раму и раскрыло множество зеркальных лепестков. По одному из ковров катились волны, словно по ковыльному полю, на обоях распускались цветы, маленький розовый пуфик превратился в огромную кровать с балдахином. Трепетали занавеси на несуществующем ветру, удлиняясь, и некоторые срывались с карнизов и летели куда-то через гигантскую комнату через вихри бабочек, словно сами были некими огромными бабочками. Винный бокал простого стекла прорвался прозрачным водяным фонтаном, забившим почти до потолка. Палаш в руках Михаила разъехался словно веер, став пятью палашами-симскими близнецами с одной рукояткой на всех, и изумленный водитель чуть не уронил его. Рюмки превращались в вазы, вазы обращались статуями, растения разрослись во все стороны, стремительно расцветая и захватывая все свободное пространство. Простенькая шталевская майка хлынула потоками шелка, придавая себе некий невероятный фасон. Хризолит, яростно воссияв зеленью, увеличился в размерах до кофейного блюдца, оторвался от золотой цепочки и отрастил свою собственную, широченную, причудливого плетеного серебра, которая охватила шею Эши не хуже кандалов. В видимой части гаража менялись машины, и чей-то "форд" уже был фаэтоном с тонкими спицами, увитым праздничными лентами, а стоявший рядом белый "опель" непомерно вытянулся и стал чем-то похожим на яхту на колесах, "фабия" же, к удивлению и негодованию Эши, обзавелась дулом, торчавшим прямо над лобовым стеклом, и теперь очень походила на нелепый мини-танк. Вещи возвращали себе свои мечты и желания - чудесные, смешные, странные, в чем-то глупые, в чем-то даже и жуткие, но свои собственные, принадлежащие только им, и никто другой не имел на них права.

   Эша повернула голову, и Михаил чуть передвинулся, не сводя глаз с предмета в своих руках, который совсем недавно был палашом, сам же Михаил теперь был облачен в римскую тогу, из-под которой выглядывали джинсы.

   - Я вижу не только его, - изумленно сказал он и повел рукой. - Я вижу всех их. Как такое может быть?!

   Он сделал еще один шаг, и взгляд Эши уперся ему в грудь. Для нее в перемещении Михаила не было смысла, и она понятия не имела, что Михаил сделал это лишь для того, чтобы загородить зеркало.

   Ибо если бы сейчас Эша увидела свои отраженные глаза, то была бы очень недовольна, и Михаил прекрасно это осознавал.

   Но она сразу же отвернулась. Девчушка все так же стояла с ручным огнем на ладони. Не-родственник сидел среди своих мячиков. Слава, задрав голову, улыбался люстрам-цветам. Героический Лешик дружелюбно поглаживал лист огромного папоротника, а безмолвная дама из комнаты с плетеной мебелью стояла в обнимку с вазой, на взгляд Эши, совершенно чудовищного вида, и рыдала, сверкая сизыми глазами. Домовые со своих перепутавшихся лестниц смотрели с безмолвным изумлением. Яна опустила пистолет, водя головой из стороны в сторону, точно принюхиваясь. Все остальные сбились в кучу, глядя озадаченно, и Эша поняла, что они ничего не видят. На какой-то момент ей даже стало их жаль, но почти сразу же она ощутила бешеную зависть, и за эту зависть ей так же сразу же стало стыдно.

   А потом все полетело кувырком.

   Огромный дом вдруг схлопнулся, словно проволочный шар, который кто-то сжал в ладонях. Только что были обрывки комнат, и лестничная паутина, и огромный потолок - и вдруг ничего этого не стало, все пропало в треске, грохоте и пыли. Пол ушел из-под ног, и Эша, взмахнув руками и уронив канделябр, рухнула куда-то в пустоту и приземлилась на что-то мягкое. Мягкое охнуло и отчетливо ругнулось.

   Эша приподняла голову, моргая, и обнаружила, что лежит поперек Леонида Игоревича, который, казалось, проснулся только сейчас и тоже отчаянно моргал.

   - Где это я, а? - спросил он.

   Застонав, Шталь поднялась, ухватившись за протянутую руку. Рука принадлежала Славе, и выглядел он не менее изумленным. Эша огляделась.

   Место, где они находились, походило на огромный склад, попавший в сильнейший ураган. Все было завалено вещами, они громоздились до самого потолка бесформенной грудой - мебель, статуи, цветочные горшки, груды постельного белья и одежды, сорванные люстры, техника. Кое-где из этого хаоса выглядывали испуганные люди. В стене прямо напротив Эши зияла огромная дыра, и из нее торчал капот "форда". Левее виднелась администраторская стойка, но за ней вместо администратора косо стояла "ауди", опираясь на стойку передними колесами. В дверном проеме застряло пианино, улыбаясь обнаженными клавишами, и поверх него и мимо него выматывались ленты удирающих животных и улетающих насекомых и птиц. В воздухе висела завеса мельчайшей штукатурной пыли. Шталь задрала голову - в деревянном потолке тоже была дыра, и из нее выглядывал край дивана. Вокруг стонали, кряхтели, ругались и жаловались, некоторые завалы заметно шевелились - из-под них явно пытался кто-то выбраться.

   - Что это такое? - просипела Эша.

   - Это холл гостиницы, в которую мы изначально приехали, - грустно сказал Слава, сдвигая бейсболку на затылок. - Вернее, был холл. Дом Говорящих перестал существовать, и все вещи, которые они в него натаскали, похоже провалились сюда.

   - А где?..

   Слава молча мотнул головой в сторону лестницы, и Эша обнаружила там Михаила, по-прежнему вооруженного английским палашом. Водитель быстро адаптировался к ситуации и уже занимался привычным делом, заключавшемся в отлавливании всех, кто находился поблизости, приведении их в бессознательное состояние и складывании на пол. Говорящая с огнем и грязное дите вновь ревели, обнявшись и сидя на первой ступеньке, к ним присоединился мальчишка-Домовой, повсюду бродили люди с дикими глазами, натыкаясь на вещи и друг на друга. Из-за стойки выползла желтокостюмная администраторша настоящей гостиницы и жалобно вопросила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});