Читать интересную книгу Русская Доктрина - Андрей Кобяков

Совершенно другое дело глобализм, как идеология унификации и механического подавления народов, когда всему миру навязывается единая культурная, нравственная, мировоззренческая модель — идеология крайнего индивидуализма и "тоталитарного либерализма".

То есть важно различать духов. В глобальной конкуренции нам участвовать рано или поздно, но придется. Для этого Россия должна быть сильной и, как это не пошло звучит, конкурентоспособной. Подобная задача заставляет нас задуматься: а как стать сильным? Нельзя конкурировать, не подготовившись. Нельзя выходить на ринг биться с боксером-тяжеловесом, не пройдя курс тренировок. Таким образом, решение участвовать в мировой конкуренции, может быть, заставит нас на время отказаться от интеграции — чтобы накопить свои силы, привести себя в тонус. На мой взгляд, России необходим 20-летний протекционистский период, в рамках которого экономика России обретет возможность конкурировать на равных. Умеренный изоляционизм показан российской экономике просто потому, что существуют некие корреляции, математически, статистически доказанные, которые показывают, что степень открытости национальной экономики и ее интегрированности в мировую непосредственно зависят от численности населения страны. Для маленькой страны нет никакого другого выхода, как работать на внешний экономический рынок. У России принципиально другое положение и другие возможности. Хотя полностью закрыться нам не удастся. Да это и не нужно. Необходим обмен культурный и технологический. Если мы ни с кем не соревнуемся, возникает сонное царство застоя. Все это прекрасно укладывается в наш национальный характер.

"ЗАВТРА". Последнее время под глобализацией чаще понимают американизацию планеты. И здесь действуют, с одной стороны, эстетика и идеология вездесущего Голливуда, с другой — неоспоримая военная мощь США, которые позволяют себе хозяйничать в любой точке земного шара. Вообще Америка последние годы идет по пути нарушения всех норм. Это касается не только военно-политической сферы. В генной инженерии и в экологии американцы идут по пути срывания печатей.

А.К. Когда мы констатируем лидерство США на культурно-идеологическом фронте, замечаем, что так называемые американские ценности и стандарты повсеместно внедряются в подкорку общественного сознания, то следует учитывать: за последние годы в России произошел существенный сдвиг. Очарование Америкой куда-то пропало. Я преподаю в университете и вижу по студентам, как изменяется идейный климат в России. Психология 90-х, преклонение перед Западом — ушли в прошлое. У поколения двадцатилетних я наблюдаю все симптомы отрезвления. Это говорит о пределах возможности американской пропаганды. Эта пропаганда все менее эффективна и для самих американцев. В США все больше расцветают альтернативные взгляды на себя, на собственную историю. Сам термин "американизация" не совсем корректен. Америка неоднородна. В ней и за нее борются разные, иногда противоположенные силы, тенденции. В конце концов, Америка построила великое общество и великую экономику. Мы знаем о тех великих принципах, на которых их система была построена. Например, достижения Александра Гамильтона в сфере регулирования финансовых процессов, в деле организации национальной экономики — несомненны. Другое дело, что все наблюдаемое последнее время в США — есть отрицание великого американского наследия. Система переживает стремительные мутации. В Америке были свои ценности и традиции — именно они сейчас испытывают деформацию. Глобальная элита мыслит в рамках определенных антиценностей. Америка — первая жертва идеологии глобализма.

"ЗАВТРА". Менее чем за сто лет русский человек перестал быть пахарем, крестьянином и стал городским жителем. Этот скачкообразный переход из деревни в город — болезненный, как отрыв младенца от груди матери. Нация травмирована ускоренной урбанизацией. Возможно, наша психологическая, идейная неустойчивость проистекает из того, что мы, так сказать, "не в городе Богдан, не в селе Селифан". Зависли между городом и деревней.

Возможна ли адаптация русского человека к городу, к мегаполису?

А.К. Я думаю, что не только русский, но и любой другой человек на планете Земля страдает и мучается в условиях мегаполиса. Большой современный город — это бич человечества, генератор духовных болезней и стрессов.

Тема расселения, территориально-социальной структуры будущей России очень важна для коллектива авторов "Русской доктрины". Полагаю, что обозначенная вами тема заслуживает отдельного исследования.

Реклама, Голливуд, пресса пытаются нас уверить, что уровень жизни связан с объемами потребления. В этом смысле современная цивилизация — это гонка потребления.

Но уровень жизни — это прежде всего качество жизни. Сюда входит, например, возможность дышать чистым воздухом и слушать тишину. Или такая категория, как безопасность. Я откажусь от многих благ и услуг ради того, чтобы мой ребенок смог свободно, не опасаясь никого и ничего, гулять по улицам родного города. Такие вещи не купишь за деньги. Этим надо заниматься — на государственном, на общественном, на индивидуальном уровнях.

Тема населенного пункта будущего, проблема условий жизни нашего народа — это не вопрос высокой идеологии. Это вопрос социальных и строительных технологий. Главное понять, в какой среде, в каком населенном пункте мы хотим жить. Хороша ли жизнь в бетонных коробках, где соседи по лестничной клетке не знают друг друга даже по имени? Хорошо ли по шесть часов стоять в пробках и дышать выхлопными газами? Конечно же, развитие компактных населенных пунктов, где блага цивилизации соседствуют с природой, является идеалом для жизни. Для его воплощения необходимо практическое описание городов и поселков будущего с учетом изменения структуры производства и занятости. Разработка концепции "созвездия центров".

Объективно все меньше людей заняты в сельским хозяйстве и в индустриальном производстве. Все больше идут в так называемую сферу услуг, где существуют разнообразные ниши — условно, от здравоохранения до живописи. Развитие средств связи, Интернет — способны обеспечить необходимый уровень коммуникабельности между децентрализованными экономическими субъектами.

"ЗАВТРА". Настроения в обществе изменились в сторону большего патриотизма. Изменилась и риторика власти. Но привкус застенчивой провинциальности, тень преклонения перед Западом — не изжиты до сих пор. Мы по сию пору слишком ценим все иностранное и слишком пренебрежительно относимся к своему, отечественному. Слово "доморощенный" у нас имеет сугубо отрицательный смысл. А "заграничный" — это значит, хороший. Разве это нормально?

А.К. Я давно занимаюсь этой темой. Речь идет о "комплексе Европы" у русского человека. Да, с одной стороны, этот комплекс не должен руководить нашими действиями. А с другой стороны — а хорошо ли быть эдакими самодовольными обывателями? Ведь в этой абсолютной национальной самоудовлетворенности кроется примитивность и как раз-таки местечковость. На основных американских телеканалах не осталось места для мировых новостей. Только в рубрике "Мир за минуту".

Означенный комплекс — это издержки открытости русской души, которая не стремится пришпилить себя к какой-то точке координат. Всемирность, Достоевский… Мучительный процесс осмысления себя в контексте мировой истории, жизни планеты, ритмов космоса.

Безусловно, есть постоянное ощущение того, что параметры жизни задаются где-то там, за рубежом, а мы почему-то обязаны им следовать. От этого надо, безусловно, избавляться. Но неизбежная часть нашего характера — открытость, универсальность. В этом наше призвание.

Беседу вели Александр Нагорный и Андрей Фефелов

Примечания

1

 Косциентальное оружие – поражающее сознание, разрушающее менталитет противника.

2

Пустынь – уединенная обитель отшельника, хотя название «пустыни» это место сохраняет и позже, когда становится оживленным монастырем.

3

Кольев А.Н. Нация и государство. – М., 2005. – С.403–404.

4

Макрос – термин заимствован из лексикона программистов, где он обозначает определенную последовательность команд, сгруппированных как единое действие. Здесь под «макросом» имеется в виду феномен типической государственности, которая способна передаваться как географически, так и по шкале времени.

5

Имя «Византия» является некорректным по отношению к Восточному Риму. Называть Восточный Рим Византией все равно что именовать Русь «Московией», на основании того, что так ее называли в Западной Европе. Этноним «византийцы» в отношении к народу ромеев близок по употреблению жаргонизму «янки», если бы кто-нибудь стал использовать его в качестве официального обращения к уроженцам США.