я нахмурился, когда Стелла вбежала в комнату, бросив взгляд через плечо и двинулась к нам.
— Что тебе нужно? — рявкнул я, услышав, как подпрыгнуло сердце Дарси.
Она хмуро посмотрела на мою мать, которая приближалась к нам с заглушающим пузырем, и я вцепился в прутья решетки, мои волосы стали дыбом от приближающейся опасности.
— Мне жаль, Лэнс, — прохрипела Стелла, выглядя побежденной, пока она стояла перед нами в угольно-черном халате, который свисал до ее босых ног. Она повернула свою поднятую руку в сторону Дарси, и мощная волна дремоты обрушилась на нее прежде, чем я смог это предотвратить. Дарси ухватилась за прутья клетки, пытаясь удержаться в вертикальном положении, и я с проклятием вцепился в неё, ее конечности ослабли, и она обмякла в моих руках.
— Остановись! Что ты делаешь? — яростно потребовал я у Стеллы, но тут мои колени тоже подкосились, то же самое заклинание накрыло и меня, и мы оба крепко прижались друг к другу, прежде чем рухнуть на пол.
Я наполовину осознавал, что Стелла приближается, её тень упала на нас, когда она открыла дверь клетки.
Меня охватила паника.
Я пытался подняться, пытался бороться. Но заклинание уносило меня в пропасть, и я ничего не мог сделать, когда она наклонилась над нами, властно вцепилась в руку Дарси и прошептала: — Я никогда не хотела, чтобы дело дошло до этого.
Глава 61
Я стояла на коленях на краю утеса, где покоился гроб Дариуса, и смотрела на мир с Драконьего дерева, охранявшим его, как бессмертное существо, поставленное следить за ним на все времена.
Я сломалась, когда прибыла сюда, зная, что должна была позволить себе это, если хотела иметь хоть какую-то надежду собрать силы, чтобы довести дело до конца.
Я не знала точно, сколько времени прошло с тех пор, как я прибыла, но солнце садилось и вставало снова, и теперь небо окрасилось в розовые и оранжевые тона, когда оно начало очередной спуск.
Я подняла с пола рюкзак, который взяла с собой, и аккуратно разложила вещи, которые мне понадобятся, если я хочу это сделать.
Чтобы попасть в Проклятый Лес, нужно выпить дозу аконита, смешанного с живокостью, из чаши, испещренной рунами халгалаз и райдо, и вырезать на своей плоти имя своего самого заветного желания, а затем последовать за болью своего сердца, пока оно не откажется от самой жизни.
Я не стала одеваться как королева-воительница перед тем, как отправиться в путь, вместо этого я выбрала чёрные джинсы и красный укороченный топ, который был открыт сзади для моих крыльев. Я накинула кожаную куртку, потому что сейчас был декабрь, и даже если мой огонь согревал меня, я не хотела искушать стихию пытаться заморозить меня. Дариус полюбил во мне всё, что не было королевским, задолго до того, как он принял мою родословную. Для него я была Рокси. Девушкой, которая дала отпор, та, которая поставила его на колени и заставила бросить вызов самим звёздам. В тот раз мы победили. Так что сейчас мне тоже нравились наши шансы.
Я провела пальцами по рубиновому кулону, который всё ещё носила, но на этот раз камень был почти прохладным на ощупь, не было ощущения, что он тянулся к нему. Чувство тревоги пробежало по позвоночнику, и на мгновение мне показалось, что я слышу его голос, уловимый ветром, предупреждающий меня не рисковать, не ради него.
Я бросила косой взгляд на его тело в замёрзшем гробу, сузила глаза, глядя на его неподвижное лицо и покачала головой.
— Хорошая попытка, придурок, — пробормотала я. — Но опасность никогда не останавливала тебя.
Я поставила серебряную чашу, которую взяла из его сокровищницы, на плоский камень перед собой, поставила рядом полупустую бутылку текилы, а затем нежно-пурпурный цветок аконита. Это был прекрасный цветок, такой невинный на вид для того, что считалось королевой ядов.
Корни были самыми ядовитыми, и я учла это, когда выбирала растение, чтобы взять с собой, но в книге не было сказано о корнях, поэтому я собиралась приготовить зелье из более аппетитных на вид лепестков.
Затем я достала из сумки живокость, белые лепестки которой показались мне такими безобидными — смерть, замаскированная под красоту. Должна признать, что мне понравился их стиль.
Я сняла с пояса кинжал, надрезала кончик пальца и взяла в руку чашу. В инструкции не было сказано, что нужно использовать именно кровь, но я достаточно начиталась Книги Эфира, чтобы понять, насколько сильной может быть магия крови, и я собиралась воспользоваться любой возможностью, чтобы убедиться, что это сработает.
Сосредоточившись, я начертила первую руну на боковой стороне чаши: халгалаз выглядела как заглавная буква «Н» с центральным штрихом, спадающим вниз по диагонали с правой стороны. В тот момент, когда мой окровавленный палец соприкоснулся с серебром чаши, я почувствовала, как сила этой древней руны пронеслась сквозь меня, всколыхнув какую-то древнюю силу, обитавшую в моей сущности, словно пытаясь пробудить её.
Халгалаз для испытаний, тестов и гнева природы. Без сомнения, я буду подвергнута испытанию, куда бы ни привело меня это заклинание, но я была готова к этому. Готова выполнить своё обещание, данное звездам. И как будто кровь в моих жилах согласилась с этим, шрам на ладони, испещренный молниями, покалывал, словно просыпаясь.
К тому времени, как я закончила рисовать руну, моя рука, в которой я всё ещё держала чашу, дрожала, а зрение затуманилось, но я просто повернула чашу и начала наносить вторую руну на место.
Райдо для путешествий и перемещений. Руна напоминала заглавную букву «R» с острыми концами, и усилия, которое я затратила, чтобы нацарапать её на холодном металле, было почти достаточно, чтобы я потеряла сознание. В последнее время я часто использовала руны, накладывая их, чтобы попытаться заглянуть в своё будущее, которое не так уж сильно зависело от силы звёзд, и пометив их как обереги от зла в комнатах моих друзей. Но я никогда не чувствовала в них такой магии, какую ощущала сейчас. Я также никогда не была так близка к тому, чтобы рухнуть под их силой.
Я поставила чашу обратно на камень, дрожащими руками взяла текилу и открутила крышку.
Я сделала большой глоток, позволяя жжению прокатиться по мне и осесть в желудку, переводя дыхание.
— За нас, муж, — я произнесла тост, стукнула бутылкой о гроб рядом с собой, и не почувствовав ничего в ответ, сделала ещё глоток, а затем налила здоровую порцию в чашу.