— коллежский советник Сула-Петровский (губернский прокурор) и коллежский советник Давыдов (главный таможенник порта).
Эти открытки здесь же и отправил.
Третья была купцу первой гильдии Карташову и с более кратким текстом. Приветов супруге и детям не содержала, так как о них Птахин ничего не знал, зато был краткий намек на успешное дело с друзой аметистов.
Эту открытку Петя отправлять не стал. Сунул в карман и взял извозчика, чтобы отвез его к дому купца.
Особняк золотопромышленника оказался не на набережной, где, в основном, обитали местные дворяне, а ближе к порту. Монументальное здание, однако, не производившее впечатление жилого. Если бы не уверенность привезшего его сюда извозчика, Петя бы этот дом принял за казенное здание. Или контору. Тем более, что прямо по фасаду, по бокам от парадного подъезда, располагались вывески: «Прием золотого песка и самородков» и «Золотой банк».
То есть, понятно, что у золотопромышленника все должно быть под рукой, и банк со скупкой, скорее всего, Карташову и принадлежат, но обычно крупные купцы старались отделять личную жизнь от работы. Это только мелкие лавочники живут при своих магазинах, переходя из кабинета в торговый зал и обратно. Карташов явно мог бы себе позволить отдельный дом. Или он живет на работе? В смысле живет работой. Возможно его ничего, кроме коммерческих дел и не интересует. Впрочем, Петя его недостаточно хорошо знает.
Оказалось, что дверь охраняется. Не снаружи, а с обратной стороны двери. И охраняется казаками. Зайдя внутрь, Петя оказался в довольно просторной прихожей (в гостинице меньше будет), в которой входная дверь оказалась отгорожена П-образным барьером с тремя проходами. Прямо — на лестницу, налево — к двери в банк, направо — в скупку. А посредине, с обеих сторон барьера, полдюжины казаков. С нагайками в руках и пистолями за поясами. Солидно.
К счастью, казаки оказались Пете знакомы. По крайней мере, одного их них он полтора года назад точно лечил. Так что встретили его довольно приветливо.
— Какими судьбами, Петр Григорьевич?
Чваниться Петя не стал и задержался здесь на четверть часа, рассказывая о своей жизни и приключениях. Зачем? Он уже без пяти минут подполковник и «высокоблагородие», а они обычные казаки. Но, во-первых, сам он из простых. И когда такие начинают задирать нос, обычные люди воспринимают это острее. Наживать себе врагов на ровном месте — глупо.
Во-вторых, хоть Петя и решил для себя, что к Карташову работать не пойдет, выполнять отдельные заказы за хорошую плату он был очень не прочь. И иметь благожелательно настроенных к себе людей в окружении купца лишним не будет.
И, наконец, просто не мешает потренироваться в общении с нижними чинами. По-простому, но соблюдая дистанцию.
Так что рассказ он начал с того, что пятого разряда в целительстве уже достиг. И продемонстрировал возможности, наложив на всех казаков «диагностику», а потом на одного из них «среднее исцеление». У того что-то с животом не в порядке было.
Орденами тоже похвастался (впрочем, они и так виды были), а также встречей с Государем.
В результате о поездке к шаманам рассказал буквально парой слов. Но про найденную друзу упомянул.
— Вот же повезло Степашке, — Поцокал языком один из казаков: — Не хотел ехать в Ханку на дежурство, искал, с кем бы поменяться. А теперь на ровном месте деньгу лишнюю получит.
Петя подтвердил, что, по его ощущениям, друза — большая и состоит, в основном, из аметистов, чем дал казакам новую тему для обсуждения. А сам — пошел дальше — на лестницу и вверх. Где кабинет Карташова, ему успели объяснить.
Впрочем, заблудиться было проблематично. Кабинет купца был не единственной комнатой на этаже, но обладал самой солидной дверью.
Далее ожидаемо была довольно большая приемная, в которой за столом перебирал какие-то бумаги знакомый Пете по прошлому посещению приказчик — Архип Иванович. Доверенное лицо Карташова, ведавшее многими финансовыми вопросами его предприятий.
Пришлось опять задержаться и повторить ту же историю, что и казакам. Только теперь с большими подробностями, так как Архип оказался куда более дотошным.
— Рад за вас, Петр Григорьевич, — благожелательно подвел итог беседы бородач: — Я всегда говорил, что вы далеко пойдете. Только что же вы летом к нам не приехали? Ждали мы вас.
— Так кадет не сам решает, а едет, куда пошлют. Вот куратор нашего курса решил, что мне надо другие земли посмотреть и отправил на юг, в Тьмутаракань. Этим летом мое обучение заканчивается, но куда пошлют обязательные три года отрабатывать, не говорят. А я бы к вам хотел. Понравилась мне у вас, и люди достойные. Может, и сестру замуж удалось бы пристроить. На два года меня старше, но с лица так даже очень ничего. Сейчас она ко мне поближе в Баян перебралась, Может, и после Академии со мной поедет. Хозяйство вести, пока сам холостой. С невестами на Дальнем Востоке, правда, не слишком богато, но мне и спешить некуда. Двадцати лет еще не исполнилось.
— Ну, для такого-то жениха, как вы, глядишь, и сыщется кто, — Усмехнулся Архип: — И сестру замуж выдадим. Так что приезжайте.
— Не от меня зависит. Но если бы Фрол Игнатьевич еще раз письмо в Академию написал, было бы неплохо. Сам просить не буду, неудобно после того, как куратор Левашов на прошлой практике его просьбу проигнорировал, но если вы словечко замолвите, был бы благодарен.
Беседа затянулась на полчаса, а потом как-то резко прервалась.
— Хорошо с вами говорили, но пора вам и к хозяину пред светлые очи предстать, — Вдруг без всякого перехода объявил Архип Иванович. У них тут что, тайная система связи проведена? В конторе на прииске Петя также заметил, что пропускал людей в кабинет Карташова этот секретарь-помощник без всякой системы и без явных сигналов от начальника. Но без сбоев.
Беседа в кабинете почти повторила разговор в приемной, но была короче, и держался купец-миллионщик куда как более важно. Скорее всего, все-таки затаил обиду, что к его мнению в Академии не прислушались. А вот то, что Петя от опричника сбежал ради того, чтобы друзу отыскать, ему понравилось. Денег, правда, не дал. Отделался стандартным:
— Молодец, не обижу, — но сказано это было, действительно, с одобрением.
Так что в приемной Петя опять немного задержался. Попросил деньги, буде Фрол Игнатьевич решит его за друзу и старание наградить, перевести на его имя в банк Баяна. Желательно до окончания обучения, так как ехать по распределению на три года — совсем не то, что на два месяца