Читать интересную книгу S.N.U.F.F. - Виктор Пелевин

Затем прибыл новый вестовой с правого фланга. Генерал Хрол рапортовал о первой большой победе. Одного железного воина удалось повалить — на него накинули веревки, и он поскользнулся в крови. Погибло много штурмовиков — зато, падая, он рассек своим лучом грудь второму железному воину, который шел ему на помощь. Второй железный воин выпустил из груди вихрь искр и замер. Но первый, хоть и свалился, все еще мог стрелять, и теперь орки залегли вокруг, чтобы не попасть под луч. Третий воин пока неподвижно стоял в стене, и к нему боялись приближаться.

Хрол предлагал прорыть траншею и взорвать под упавшим воином бомбу из газовых баллонов (Грым даже не знал, что у орков есть такое серьезное оружие). Но Шпыр велел беречь обе бомбы для главного направления, а в подкопе под железным воином приказал развести вонючий костер из мазута с паклей и жиром, чтобы пережечь воину провода и прокоптить кремниевые мозги.

Потом стали приходить вести с центрального направления, где начиналась главная бойня. Они были одна другой хуже. Люди разбили поток оркской атаки на несколько частей и уничтожали их по-отдельности. Этой тактике невозможно было сопротивляться. Центральный фронт оказался очень широким, и с самого начала люди поделили его летающими стенами на отдельные маленькие участки. На каждом с орками сражалась особая армия. К счастью, одетые по-разному отряды неприятеля не приходили друг другу на помощь.

Эльфы и гномы были знакомы оркам не первый век — и бой с их отрядами шел по давно усвоенным принципам. Против эльфов работали пращники и метатели копий, прячущиеся от стрел за осадными щитами, а гномов закидывали из легких катапульт заранее заготовленными дохлыми кротами. Предполагалось, что прямое попадание сразу отключает гнома, поскольку их программные алгоритмы считают крота дурным знаком и крайней скверной.

Многих врагов орки уже встречали раньше. Например, закованных в сталь конных рыцарей (их было мало) и вампиров в черных плащах, возникающих на несколько секунд из-под земли для смертельного укуса в горло. Как с ними бороться, было примерно известно. Против рыцарей помогали упертые в землю пики — на них лошади напарывались брюхом. Вампиров же следовало бить огнем и осиной — место, где они собирались выскочить из-под земли, можно было заранее опознать по зависшим вверху телекамерам.

Некоторые из врагов были незнакомыми, и от них орки несли самый тяжелый урон. Особенно страшен оказался вождь косоглазого воинства — некий седой старец, висящий в воздухе в окружении пылающих триграмм. Он играл на гуслях, посылая на орков какие-то цветные волны, от которых валилась шеренга за шеренгой, а косоглазое воинство за его спиной радостно кидало в воздух конические соломенные шляпы.

Было много нового и на том участке, где против орков бились человеческие герои. Старые солдаты говорили, что из прежних остался только Бэтман и люди Икс. Других никто не знал. Сражались они непонятно и безжалостно — в этом месте орки уже не наступали, а всего лишь старались удержать фронт.

Один за другим уходили из жизни лучшие воины. Жрана задавил боевой мамонт, когда он пытался подрубить ему ножные жилы своими сечками. Дулю застрелили мушкетеры в плащах с крестами, когда он бросился на штурм их передвижного бастиончика. Дрына победил рыцарь с желтым щитом, а Грыж погиб, атакуя каре солдат в красных мундирах, которое выкатилось против орков на центральном фронте. В битве с меняющим цвет прыгуном пал геройской смертью Бамболео. Алехандро же носился по полю в своих черных трусах, махая фигурной пикой, но смерть была к нему равнодушна.

На левом фланге звери продолжали теснить орков несмотря на посланную огненную поддержку, и тогда Хрол послал туда часть резерва, а за ним — заградотряд из переодетых ретиариями ганджуберсерков, с приказом угробить всех орков до последнего, если те станут отступать, и погибнуть самим. Грым не сомневался, что первую часть приказа говнокуры выполнят. Как заградотряд они не подводили никогда.

Потом стали приходить совсем черные вести с центрального участка. Связные доносили — там, где орки начинают брать верх, людям на помощь приходят камеры, стреляя пулями с особой затычкой, чтобы рану не было видно. И победа достается людям не тогда, когда их богатырь сильнее оркского, а тогда, когда камера решает, что наступил подходящий момент.

В доказательство вестовые привезли бородатую голову штурмовика — на лбу у нее была нашлепка точно в цвет кожи, которой Грым даже не заметил бы. Вестовой потянул за нее пальцами, и под затычкой оказалась дырка в голове, откуда потекла кровь. Доносили, что почти все оркские богатыри побеждены бесчестно, и особенно часто это происходит вокруг Бэтмана, который совсем стар и дряхл и дерется плохо, только для виду.

Тогда Шпыр отдал приказ применить против Бэтмана первую газовую бомбу. Ее тут же выкатили из обоза.

Это была тачка с четырьмя синими баллонами и спусковым механизмом из трофейного авиаснаряда под ударной скобой. Безымянный оркский герой (почти такой же мальчишка как Грым, выбранный, скорей всего, из-за маленьких размеров и веса) сел на узкий стул за баллонами, взял в руку спусковой шнур, грустно улыбнулся, и взвод смертников покатил тачку к границе видимости. За ними пошло несколько безоружных орков, играющих на свирелях, и у Грыма даже дух захватило от гордости за своих.

Затем пришла хорошая новость. На правом фланге включился третий железный воин — но его натиск удалось остановить, потому что рядовой по имени Блут случайно сделал важное открытие: если повернуться к летучим камерам, снять штаны и показывать им поганое место, бой на время затихает, боевые машины отходят назад, а камеры начинают летать вокруг, подыскивая такой угол обзора, чтобы оркский срам не попадал в кадр. Когда они зависнут на новом месте, надо опять повернуться к ним срамом. Таким методом удалось свести на нет несколько атак.

Маршал Шпыр просиял — похоже, это открытие могло серьезно изменить ход боя.

— Всем вестовым! — закричал он. — Живо к своим частям, скажите, чтоб сняли штаны и махали срамом, когда увидят камеру! Победа будет за нами!

Грым понял, что приказ касается и его — не в том смысле, чтобы махать срамом, а чтобы возвращаться к своей части. Он испытал страх — и одновременно облегчение: дальше слоняться в тылу было уже стыдно.

Мопед опять долго не хотел заводиться. Как только он заработал, Грым помчался в дымы и туман. Пару раз повернув между свисающими с неба шторами, он понял, что потерял ориентацию. Тогда он поехал медленно.

Из смрадной мглы впереди появлялись окровавленные орки, бредущие прочь от передовой — на некоторых было страшно глядеть. Затем попался отряд артиллеристов, перетаскивающих огнеметную баллисту, и стало ясно, что фронт уже рядом. А потом впереди ударил страшной силы взрыв.

Почти сразу до Грыма долетели восторженные крики орков:

— Бэтмана убили! Бэтмана!

«Это центральный участок, — сообразил Грым, — Бэтман был в центре. Значит, не туда качу…»

Затормозив, он огляделся по сторонам.

Теперь он уже окончательно перестал понимать, откуда он приехал и куда едет. Повсюду валялись оркские трупы, над землей плыли полосы дыма, в глаза лезла копоть, и со всех сторон, почти касаясь земли, медленно перемещались летающие стены, ежеминутно меняя то пространство, где он пытался найти свой путь.

Некоторые из летающих стен были черны как ночь, а с других улыбались гигантские, ослепительно радостные люди, протягивая с высоты напитки, кремы и электронные гаджеты. Реклама была рассчитана на телезрителей и тех орков, которые видели длинные полотнища из-за стен, не видя самой битвы. Но все это колдовское человеческое счастье совершенно не предназначалось для него, вестового на барахлящем мопеде. Для него судьба заготовила другое — геройскую смерть за Уркаганатум, Дух и Волю. И Грым впервые в жизни почувствовал, что вполне к ней готов — по-настоящему и всерьез.

«Ну, с этим проблем не будет», — подумал он, разворачивая мопед практически наугад.

Не успел он проехать и сотни метров, как орки за его спиной взорвали вторую газовую бомбу — и, судя по радостным крикам, опять убили кого-то из человеческих героев.

Грым несколько раз свернул в открывающиеся перед ним проходы, а потом заметил, что пространство вокруг начало быстро меняться — летающие стены поплыли вверх, сворачиваясь в парящие над землей рулоны. Теперь ориентироваться стало проще. Грым увидел в просветах дыма далекую насыпь в зоне центрального фронта.

Оказалось, он опять едет не туда — правый фланг был гораздо правее, чем он считал. Но Грым вдруг сообразил, что совершенно незачем везти туда приказ командующего насчет телекамер и срамного места, поскольку этот метод придумали именно бойцы правого фланга. Грым затормозил, и мопед опять заглох. Он растерянно огляделся.