Читать интересную книгу Отец поневоле (СИ) - Данич Дина

— Назар, может, хватит играть в молчанку? — раздраженно фыркает бизнесмен. — Долго будешь обиженно сопеть?

— Полина пока еще не очень хорошо себя чувствует.

— Да что ты! И сколько еще ты будешь прикрываться этим?

— Сколько потребуется. Вчера у нее снова был приступ. И не один. Так что извини, но подвергать стрессу свою жену в угоду капризам твоего сына я не стану.

— Бывшую жену, — цедит Емельянов. — Ты не забыл, что вы больше не женаты, и ты не имеешь права ей указывать?

— Пока она не поправится, я за нее отвечаю. Так что если хочешь обсудить контракт — милости прошу. Нет — дело твое.

Бросаю трубку, даже не став слушать его. К чертям. Пусть сам разбирается со своим сыном, а Полине есть кем заниматься. И пока мы все не проясним до конца, хрен я ее куда отпущу.

— 22 Полина -

Назара нет с самого утра. Уехал. И моя надежда окончательно умирает. Если бы он допустил хотя бы мысль, что я не лгу, что все так и было, то, наверное, поговорил бы.

Но Аврора сказала за завтраком, что ее сын уже давно на работе.

Единственным моим утешением является Платон. На удивление мне комфортно с хозяйкой дома. Разве что кроме тех моментов, когда она снова начинает намекать, что неплохо бы попробовать вернуть семью.

А мне ответить на это нечего. Как ни крути — я предала мужа. Даже если измены не было, я причинила ему сильную боль. О том, что не сказала про сына, лучше вообще не вспоминать.

Звонок Владимира застает меня врасплох. Я как раз гуляю в саду с сыном и даже не сразу отвечаю.

— Привет, — говорю улыбаясь.

— Привет, Полин. Как ты?

— В порядке.

— Как себя чувствуешь? Были еще приступы?

Его голос наполнен заботой и беспокойством, и притупившееся чувство вины снова обостряется. Я ведь обещала Мише, что мы сможем встретиться…

— Были. Но пока никакой конкретики.

Я очень благодарна Емельянову. Очень. Но рассказывать то, что только между мной и Назаром, не стану. Ни за что.

— Ясно. Миша передавал тебе привет.

— Как он?

— Скучает.

— Я… Я помню о том, что обещала, Володь. Просто сейчас…

— Что-то не так? Назар тебе не позволяет никуда выходить? — цепко спрашивает тот.

— Нет, дело не в этом. Но, кажется, я в прошлом совершила опрометчивый поступок и связалась с не очень хорошими людьми.

— У тебя проблемы?

— Я не знаю. Не помню.

— Поэтому Адамиди не отпускает тебя?

— Если честно, мы даже не говорили про это. Сейчас я должна позаботиться о сыне. Он очень нуждается во мне, а я так виновата…

В горле пересыхает, и я замолкаю на середине фразы.

— Полин, не вини себя. Я хочу помочь тебе. Расскажи все, что знаешь.

— Назар уже разбирается с этим, — неуверенно возражаю я.

— И? Разве плохо, если мы вдвоем быстрее справимся?

— Да, но… Слушай, я не думаю, что стоит.

— Не доверяешь мне? — разочарованно тянет мужчина. Я стыдливо прикрываю глаза и качаю головой. Мне совершенно не хочется его обвинять или причинять боль. Но и пользоваться его добротой я тоже не могу. Ведь и так подвожу с Мишей.

— Володь, ты так мне помог, что я уже перед тобой в неоплатном долгу. И меньше всего хочу втягивать тебя в неприятности и подвергать опасности.

— С чего ты решила, что подвергнешь?

Мне требуется достаточно времени, чтобы решиться. Может, он и правда сможет помочь, и тогда у Назара будет на одну проблему меньше? Ведь ему явно в тягость вся эта канитель из-за моего прошлого.

— Назар сказал, что я связалась с кем-то не очень хорошим, и что мы с сыном оказались в опасности. Именно поэтому я принесла Платона к нему домой и оставила записку с просьбой защитить.

— То есть у него есть основания полагать, что за тобой охотятся? — медленно уточняет Владимир.

— Да. Поэтому тебе стоит держаться от меня подальше. Просто на всякий случай. И Мише тоже…

— Не говори ерунды, — перебивает он. — Еще какие-то подробности или детали?

— Пока нет, — вздыхаю.

— Постараюсь что-то разузнать.

— Пожалуйста, будь осторожен. Если что-то с тобой случится, я себе не прощу, — тихо прошу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Полин, не волнуйся. Я взрослый мальчик, — усмехается Володя. — Ты отдыхай, принимай лекарства и поправился. Я позвоню, как только что-то узнаю.

— Спасибо!

Мы еще немного болтаем про мишу — Емельянов рассказывает про сына, а я не могу сдержать улыбку. Все-таки я очень привязалась к мальчику и тоже скучаю по нему.

А когда, наконец, прощаемся, меня не покидает странное ощущение, что я, возможно, зря поддалась уговорам мужчины. Что если Назар будет злиться на мою самодеятельность? С одной стороны каждый из нас заинтересован в том, чтобы разобраться с угрозой побыстрее, а с другой… Может, он воспримет это как-то остро? Может, надо все-таки рассказать ему о моей разговоре с Володей?

— 23 Назар -

Звонок Зверева оказывается весьма некстати. Дел еще прорва, время уже к вечеру, а дома меня ждет сын.

И Полина…

— Не сильно занят? — интересуется друг.

— Есть немного. Что-то случилось?

— Да вот неподалеку тут. Хотел забежать. Уделишь полчаса?

— Конечно, о чем речь.

И действительно через полчаса раздается стук в дверь, и на пороге появляется Демьян.

— Секретарь твой сказал, что ты очень занят, — ухмыляется тот, проходя. — Большой босс.

Я лишь кисло улыбаюсь. Лера, она, может. Особенно, если знакома с посетителем достаточно хорошо.

— Ты по делу или так?

— Два в одном. Но сначала рассказывай как твои поиски, — друг усаживается в кресло напротив и всем своим демонстрирует, что без ответов никуда не уйдет.

— А ты не в курсе? Олег не просветил?

Зверев пожимает плечами.

— Он про дела не болтает. — Я удивленно хмыкаю. Надо же. — Так что там? Нашлась Полина?

— Нашлась, — выздыхаю. — Сама. Случайно. На встрече с Емельяновым.

Демыч лишь чуть приподнимает брови.

— Тем самым? С которым у тебя вроде как контракт?

— Ага. И это еще не все. У нее травма головы, и она ни черта не помнит.

— Не тухло, — выдает друг. — И что? Веришь ей?

— Тоже думаешь, что это может быть подставой? — мрачно интересуюсь. Все же Полянскому удалось зародить во мне сомнения.

— Всякое может быть, Назар. Ты и сам понимаешь, в нашем деле и не к такому прибегнуть могут.

Так-то он прав. Но Полина? До сих пор внутри скребет от ее признания вечером. От того, как она смотрела. Так, словно была уверена — я не услышу. Не приму. Не поверю.

— Да, ты прав. Конечно.

— И что сейчас между вами?

Опять тяжело вздыхаю. Хотел бы я и сам знать что.

— Ты ей веришь? — добивает меня Зверев. — Веришь, что она случайно оказалась с ним?

— Да. Верю. Да и сам Емельянов… Он не оставляет ее в покое, — раздраженно фыркаю.

— Даже так? Прям роковая красотка.

Какое-то время мы оба молчим.

— Что, хреново? — наконец, спрашивает он. — Кроет?

— Не говори, — признаю очевидное. — Все понимаю, но…

— Простить не можешь? — догадывается Зверев.

— У Полины бывают вспышки воспоминаний. Пока очень короткие, но вчера… Вчера она вспомнила наш разговор и сказала, что не изменяла. Что она соврала.

— Соврала? — цепко ухватывается Демьян. — Ты, что же это, поверил ей на слово?

— Если бы… — Перед глазами всплывают те фото, и внутри снова начинает противно зудеть. Черт! — Мне прислали фото. Когда я спросил у нее про них, она просто подтвердила, что все так и есть.

— А ты поверил, значит…

— А я свалил из дома и три дня бухал, как не в себя, — огрызаюсь в ответ. — Когда вернулся, ее уже не было. Больше мы не виделись.

Друг задумчиво постукивает пальцами по столу, и мне его взгляд очень не нравится.

— Веришь ее словам?

— Не знаю. Наверное, да, — устало вздыхаю. — Все, конечно, как-то одно к одному, Демыч… Ты бы видел ее… Поля, она ж не актриса. Ни разу. Если она может такое сыграть, то…