Сиона, и этим допустили грубую ошибку и тем самым позволили мне увеличить свой капитал.
Усевшись на свое место, я с нетерпением ждал следующего боя, но когда наконец на арену вышли участники, у меня перехватило дыхание. Кажется, сражение обещает быть захватывающим.
Глава 10
В полутемном лазарете, освещенном лишь тусклым светом нескольких свечей, стоял Сориндар. Его высокая худощавая фигура отбрасывала длинную тень на стену, а глаза, скрытые за полумаской, источали глубокое разочарование. Перед ним на узкой койке лежала Ниэрра, ее некогда прекрасное лицо было покрыто синяками, ссадинами, а тело, покрытое ожогами — обмотано бинтами, сквозь которые местами проступала кровь.
Воздух в комнате был тяжелым, пропитанным запахом лечебных трав и горьких настоев, из-за чего иногда хотелось потереть нос, а то и вовсе чихнуть. Сориндар стоял неподвижно, словно высеченная из камня статуя, лишь его пальцы едва заметно подрагивали, выдавая внутреннее напряжение.
Ниэрра только что закончила рассказывать о своем столкновении с напарницей Джина. Ее голос был слабым, но в нем все еще чувствовалась гордость Пламенного Оракула Белой Яшмы.
— Молодой господин, — прошептала она, пытаясь приподняться на локтях, — есть еще кое-что, что вы должны знать…
Сориндар резко поднял руку, прерывая ее. Его лицо исказилось гримасой презрения и гнева.
— Довольно, — процедил он. — Я мог бы вообще не приходить сюда. Все, что ты можешь сказать, уже не имеет значения.
Ниэрра замерла, ее глаза расширились от удивления. Она не ожидала такой реакции от человека, которому служила верой и правдой. И действительно думала, что между ними есть какие-то чувства.
Сориндар продолжил, его голос был полон яда и высокомерия:
— Знаешь, почему я здесь? Из жалости. Да, ты правильно услышала. Я, Сориндар Грис, наследник западной ветви «Фениксов Огненной Зари», решил лично сообщить тебе — ты мне больше не нужна.
Каждое слово било хлестко, словно удар хлыста. Ниэрра почувствовала, как ее сердце сжимается от унижения.
— Но молодой господин, — попыталась возразить она, — я всегда была верна вам. Мои предсказания…
— Твои предсказания? — Сориндар рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья. — Твои предсказания ничего не стоят. Ты не смогла предвидеть свое собственное поражение. Как ты можешь быть полезной мне? Вдруг все твои слова ведут меня как раз к проигрышу? Я не могу этого допустить!
Он начал расхаживать по комнате, его шаги гулко отдавались в тишине лазарета.
— Я окружен слабаками и бесполезными людьми. Ты — лишь очередное разочарование. Пламенный Оракул? Да ты даже не смогла справиться с какой-то беглянкой, которая должна стать культивационной печью. Может быть, тебе тоже следует ею стать? Хоть какая-то польза.
Ниэрра попыталась что-то сказать, но Сориндар не дал ей такой возможности. Он резко развернулся и направился к выходу.
— Не утруждай себя оправданиями. Ты бесполезна. Забудь о нашем соглашении и о том, что когда-либо служила мне. Уже сегодня я свершу свою месть, все остальное не имеет значения.
С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Звук эхом разнесся по пустым коридорам лазарета, словно последний удар судьбы.
Ниэрра осталась одна. Она лежала, глядя в потолок невидящим взглядом. Медленно, очень медленно, одинокая слеза скатилась по ее щеке. Девушка повернула голову, уставившись на пламя ближайшей свечи.
В танцующем огоньке ей начали являться видения. Она видела Сориндара на арене, его бой с Джином, исход которого был не так однозначен, как могло показаться. Видела она и другие события.
Но теперь, когда ее отвергли, когда ее верность и преданность были растоптаны в пыль, Ниэрра решила, что больше не будет делиться своими видениями. Это была ее маленькая месть — пусть Сориндар идет своим путем, не зная, что его ждет впереди.
— Ты сам выбрал свою судьбу, Сориндар Грис, — прошептала она в пустоту комнаты. — Пусть огонь твоего высокомерия сожжет тебя дотла!
Тем временем Сориндар быстрым шагом направлялся к арене. Его лицо было мрачным. Молодой практик был зол: на Ниэрру — за ее слабость, на себя — за то, что так долго полагался на ее предсказания, и на весь мир — за то, что тот не соответствовал его ожиданиям.
Дойдя до арены, он увидел, что бой между Джином и Сионом уже в самом разгаре. Сориндар остановился, наблюдая за схваткой. Его глаза жадно следили за каждым движением Джина, анализируя его технику, силу и скорость.
«Он стал сильнее», — подметил из увиденного Сориндар, и эта мысль одновременно разозлила и обрадовала его. Разозлила, потому что этот выскочка из ниоткуда, осмелился расти и развиваться. А обрадовала, потому что теперь его месть будет еще слаще.
— Чем сильнее ты станешь, тем приятнее будет уничтожить тебя, — прошептал Сориндар, его губы растянулись в жестокой улыбке. — Показать, что весь твой путь был ничтожным.
Внезапно парень почувствовал острую боль. Его старые ожоги, оставленные Джином, снова начали гореть. На этот раз боль была сильнее, чем обычно, словно само тело Сориндара реагировало на близость своего заклятого врага.
Юноша крепко сжал рукоять Солариса, своего легендарного клинка. Он чувствовал, как оружие отзывается на его гнев, излучая мягкое тепло. На мгновение Сориндар подумал о том, чтобы прямо сейчас ворваться на арену и прикончить Джина. Но затем он вспомнил слова Ниэрры о том, что они встретятся в бою на турнире.
«Возможно, в этом оракул была права, — подумал он. — Будет гораздо интереснее победить его на глазах у всех. Пусть весь мир увидит, как я сокрушу его».
Бой между Джином и Сионом подошел к концу. Сориндар с удивлением отметил, что Джин одержал победу. Но тем лучше, иначе они бы не смогли встретиться.
Внезапно над ареной раздался громкий голос, усиленный специальным артефактом
— Следующий бой! Номер 372 против номера 124!
Сориндар усмехнулся. Это был его номер. Он направился к выходу на арену, надеясь на приятную разминку. Потому что именно после этой победы он наконец сразится с Джином.