– День очень незначительного святого, – ворчал Людовик.
– Людовик, – горячо сказала она, – я много думала о нашей трагедии и решила, что нам стоит воздерживаться в дни почитания святых.
Людовик с ужасом посмотрел на нее.
– Ты забыла, сколько дней святых в году? – резко спросил он.
– Нет, не забыла, – ответила она. – И в будущем мы не должны о них забывать.
Людовик не любил сцены, поэтому он не стал настаивать на том, чтобы разделить с ней ложе.
Он покинул Марию. По пути к своей спальне Людовик встретил неисправимого Ришелье, который, увидев возвращавшегося из спальни королевы короля, поспешно пытался скрыть улыбку. Но Людовик заметил циничное выражение лица герцога и по его взгляду определил, что Ришелье пытался вспомнить, какого же святого чтут сегодня.
Людовик почувствовал злость: королева поставила его в дурацкое положение. Он вспомнил о бесконечных любовных приключениях Ришелье и некоторых подвигах графа де Клермона. Казалось, что среди всех членов королевского двора один лишь король ведет себя подобающе порядочному семьянину, а королева безрассудно отвергает его внимание.
С другой стороны, она очень тяжело переживала потерю детей и тревожилась за своего отца. Людовик был человеком спокойным, и вызвать в нем гнев было не так-то просто.
«Надо дать ей время, – думал он. – Она оправится от горя». Но как только Людовик вспомнил, сколько дней святых в году, он забеспокоился.
Вечер следующего дня Людовик провел в компании друзей за скромным ужином. По правую руку от короля сидел Ришелье и, как обычно, хвастался своими отношениями с женщинами. Король выпил больше обычного и после торжественной церемонии отхода ко сну в королевской спальне направился в спальню королевы.
Когда камердинер помог королю снять платье и ночные туфли, королева с ужасом посмотрела на раскрасневшееся лицо короля.
– Людовик, – закричала она, – ты же нетрезв!
Он знаком приказал зашторить кровать, и приказание было тотчас исполнено. Мария горестно сжала губы. К разврату добавился еще один грех: пьянство.
– Нет, – запротестовала она. – Ты должен немедленно покинуть меня.
– Не будь глупой, – сказал Людовик. Подогретый спиртным, он потерял свое обычное самообладание.
– Глупо ненавидеть… пьянство? – закричала Мария и прикрыла руками грудь.
Людовик посмотрел на нее и неожиданно понял, что она ему не нравится. Он вспомнил, что когда она выходила за него замуж, то была всего лишь дочерью изгнанника без ломаного гроша в кармане.
– Мадам, – в голосе короля появилось пренебрежение, – вы забываете, с кем разговариваете.
– Я полностью контролирую свои чувства, я-то не пьяна, – ответила она.
– Ты пожалеешь о том, что сделала этой ночью, – пригрозил Людовик.
– Пожалею? Если я смогу отослать тебя в спальню, то я ни о чем не буду жалеть.
– Повторяю, – сказал Людовик, – вы пожалеете об этом, мадам.
Людовик покинул Марию и вернулся в королевскую спальню.
Камердинер с удивлением посмотрел на короля: мало того что тот вернулся, так еще и в состоянии необычной ярости.
Посмотрев на слугу, Людовик понял, что, если даже никто и не услышал, как они с женой ссорились в ее спальне, об этом все равно догадаются и пойдут слухи.
– Пошел вон, – сказал он слуге. – И приведи мне женщину… Найди красивую женщину и приведи ее ко мне… сейчас же.
Камердинер выбежал из покоев короля. Это все же случилось. Теперь начнется веселье. Это только начало. Завтра весь королевский двор будет обсасывать новость.
«Но кого? – думал слуга. – Это важно».
Ему нужен был совет – кардинала Флери или месье де Ришелье. Но на это не было времени. Король изменился: никогда он еще не был таким злым, как сегодня. Поэтому слуге нужно было действовать быстро.
Первой попавшейся ему на пути подходящей женщиной была фрейлина принцессы де Роган.
Он остановил ее и спросил:
– Вы проведете ночь с королем?
Она удивленно уставилась на него.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она.
– Вполне, и нельзя терять ни минуты. Король не на шутку рассердился на королеву. Он хочет, чтобы вы заняли ее место…
– Только на эту ночь? – спросила она. Ее глаза засияли. Король хорош собой, и кроме того, перед ней открываются великолепные возможности.
– Это зависит от вас, – ответил слуга. Она запрокинула голову и вдруг засмеялась.
– Ведите меня к нему.
Камердинер гадал, какая картина предстанет его взору, когда он вернется в покои короля. Людовик протрезвеет? Придется ли ему и девушке выпутываться из щекотливого положения?
Но ему не стоило беспокоиться. Король с нетерпением ждал возвращения слуги. Странный новый король, полный огня и страсти, король, уставший играть в мужа, верного женщине, слишком озабоченной соблюдением дней святых.
На следующий день весь королевский двор пришел в волнение. Старая эра окончилась, начинается новая. Возможно, Ришелье, Клермон и мадемуазель де Шароле считали это забавным, но министры короля во главе с Флери сочли такой поворот событий очень тревожным. Времени на то, чтобы оставаться в стороне и терпеливо ждать, когда все пойдет своим чередом, не было. Молодая особа из ночного приключения короля не представляет никакой опасности. Она не так уж красива и умна, да и то обстоятельство, благодаря которому она появилась в спальне короля, вряд ли поможет ей закрутить с Людовиком серьезный роман.
О ней беспокоиться не стоит. Но очевидно, что вскоре появится женщина, которая будет иметь огромное влияние на короля.
При дворе были две враждующие между собой партии. Штаб первой был в Шантильи, в имении Бурбонов, мадемуазель де Бурбон, дочь герцога де Бурбона, была его идейным вдохновителем. Лидерами второй, в Рамбуйе, были граф и графиня Тулузские.
Партия в Рамбуйе пользовалась большим уважением, именно в этих кругах Флери и предпочел искать новую любовницу для короля.
Граф Тулузский был незаконнорожденным сыном Людовика XIV и мадам де Монтеспан и, таким образом, являлся родственником короля; и именно с его женой Флери решил обсудить столь деликатную проблему. Для этого он попросил графиню посетить его, она незамедлительно явилась к нему, прекрасно осведомленная о предмете их будущего разговора.
Флери склонился над рукой графини и попросил ее сесть. Потом он сразу же перешел к делу.
– Известно ли вам, мадам, о ссоре между их величествами? – спросил он.
– Да, месье кардинал. Кому же об этом не известно?
– Это было неминуемо. У королевы много хороших качеств, но ей недостает некоторых, которые важны для такого человека, как король.