Воздух спертый.
— Надо больше огня, Шерх помоги. — я пускаю свое белое пламя волнами от нас, мой черный супруг добавляет жара красным племенем. От нас исходят волны жара, достигают стен и потолка. Некоторые волны уходит в туннели, расчищая проходы от тумана.
— О боже! — я в шоке вздыхаю, ведь все помещение заполнено яйцами. Сколько позволяет видеть мое зрение, на полу повсюду — яйца. Яйца арахнидов, белые, голубые, все мерцают желтым светом.
— Это все дети арахнидов? Сколько же тут их? — хочу слезть с Шерха, только он возвращает меня лапой на место.
— Это не то что ты видишь Настя, посмотри в само яйцо — говорит Шерх.
Я начинаю всматриваться в глубь яйца, что ближе всего лежит ко мне.
— Я не вижу ни чего — с досадой говорю, правда ничего не вижу и не чувствую. Яйцо как яйцо.
— Именно малыш, яйца отложенное арахнами пульсируют энергией. В них ты увидела бы биение двух сердец. Эти яйца не наши и в тоже время они точно как наши. Только они не похожи и на мертвые. Я сам не вижу, что у них в зародыше. Сиди пока на мне. Попробуем раздавить одно яичко.
— Шерх стой — это Лехш нас мысленно останавливает — я вижу, это и есть зерна вечной жизни изнанки. Нас умело заманили в ловушку. Мы потеряли детей, расчет на материнский инстинкт Насти. Видимо нужно прикоснуться к яйцу, и оно прорастает в тебя.
Пещеру и нас в том числе обдувает резкий поток ветра. Ветер сдувает наше пламя. К нам выходит худенький мальчик, лет десяти, из одного из многочисленных туннелей. Идет спокойно к нам. Весь беленький, он выглядит так, будто перетаскивал мешки с мукой. Одет в белую рубаху — холщевую, такие же штаны, волосы и кожа белые, усыпаны белым порошком или мукой не понятно.
— Вы долго — говорит совсем не детским голосом — ваша мать, Черная смерть, сильно долго принимала меня. Можете не прятаться в мороке, я везде и вижу вас, три арахнида. Носящая свет тебя я не ожидал встретить. Признаться не знал, что такие как ты есть в мироздании. Как говорится на твоей планете «век живи век учись» — мальчик начинает смеяться в захлеб, а после начинает истошно плакать и выть. Перепад его настроение заканчивается резко, как и начался, резко. Перед нами снова стоит безэмоциональный ребенок десяти лет. — вам нравятся мои творения? — он обводит взглядом яйца. — мне нужны еще жизни, вы, три брата мне сейчас очень нужны. Да, кстати, ваше родное гнездо уже счастливо со мной. — он кривится как от отвращения — Многие правда сумели уйти порталами — его гримаса отвращение сменяется улыбкой и опять смехом — они от своей жадности прихватили все по одному яйцу, ведь яйцо так манит, давая вечную жизнь. — снова закатывается истеричным смехом.
— Но эти яйца, что сейчас тут лежат, не манят нас своей вечной жизнью, — замечаю я — они абсолютно без жизненные и не манящие.
Мальчик начинает смеяться так, что падает коленями на землю и сгибается лбом до пола. А потом не разгибаясь шепотом говорит…
— Как мне тебя не хватало, там, где все нулевое. Выйди из морока, почему ты прячешься? — просит он шепотом, и даже всхлипывает.
— Выйди! — кричит, мальчик поднимает злой взгляд на меня, потоки воздуха усиливаются, вокруг нас с Шерхом скручиваются воронки смерчей.
Я слышу, как падают, срываясь с паутин Лехш и Мол. Они явно приземляются на лапы не сразу. Меня наполняет жар изнутри. Меня отрывает от тела Шерха. Выбрасывает рядом с мальчиком. Я начинаю все видеть хорошо, нет тьмы. Стою возле мальчика. Мной управляют. В моем теле уже не мое сознание, а кого-то бесконечно сильного. Мое тело опускается на колени. Протягивает руки и обнимает мальчика, что стоит на коленках. Мои руки стирают слезы с холодных щек мальчишки. Мои губы целуют его маленькие пухлые губки. Мальчик вцепляется в меня своими ручками. Его глаза, они серые без блеска, без зрачка, только меня он не пугает, нет. Ведь сейчас в моем теле я не одна. Тот кто сейчас со мной в моем теле показывает мне, что этот мальчик мой братик. Я укачиваю его.
— Тшш… что разбушевался? Шшш… тише, тише мой хороший, зачем ты пришел к нам? — говорит мой сильный сосед по моему телу, не я сейчас разговариваю. Мальчик смотрит мне в глаза, не отрывая рук от меня. Он отчаянно цепляется в мои плечи, пытается прижаться ко мне.
— Я так скучал по вам, мне так одиноко. Я останусь здесь, в вашем слое. Я поглощу все ваше, и вы не сможете меня закрыть, снова. Тогда ты будешь моей и только моей. — он начинает оглаживать мое лицо. Целует мои губы.
— Мы не закрывали тебя. Ты есть изначальное, нулевое. Ты есть везде — тот, кто сейчас управляет моим телом, отстраняется от мальчика.
— нет, ты не знаешь, я один, всегда один! — кричит он — я хочу тебя! Твой свет! он не уберег тебя, не уберег, а мне ты не далась! — вскакивает, его трясет, по коже расходятся узоры черноты. Он отходит на пару шагов и тянет мне свою маленькую ручку.
— Идем со мной! Ведь ты моя.
— мы не можем существовать физически, малыш, прости, ты, я и тьма мы энергии мы не можем быть. Тебе нужно вернуться в изнанку, — ласково говорят мои губы.
— нет! — мальчик скалится. — я ведь теперь есть, и физически, и уже энергетически, хотя вы лишили меня всего этого, не отрицай я знаю. Не хочешь сама пойти со мной, я заставлю тебя, а его… его сожру и не станет больше тьмы! — зло выкрикивает мне в лицо. Порыв ветра и меня сметает. Я оказываюсь сидящей у лап монстра Шерха. С права и слева от нас стоят в боевой готовности Лехш и Мол. Пауки вскинули свой передние лапы и плетут очень быстро черные паутины.
Оказывается, пока я, точнее моё тело, разговаривала с мальчиком, они наплели энергетических паутин и половину пещеры окутали черными нитями. На яйцах так же лежит паутина, только она уже истончилась, яйца впитывают в себя энергию сетей.
— вы останетесь здесь. — кричит малыш, — а ты, носящая свет пойдешь со мной. — он впускает туман из своих рук, энергия тумана пытается подхватить меня. Шерх мгновенно высылает свою тьму на встречу туману. Мол посылает заряженные огненные шары в мальчика. Лехш плюется в него кислотой.
— хахаха… это все что вы можете? Да ваш отец,