позволила себе забыться.
Легонько толкнула Снежного в грудь, отстраняясь.
– Подождите… – он лишь вопросительно дернул бровью, мол, как этой безродной голодранке хватило наглости отказаться от свалившихся на нее королевской милости и внимания. – Мне не нравится этот… способ передачи силы. Может, есть другие?
– Мы это обязательно выясним, Ливия. Завтра и начнем. А сейчас… – Он снова шагнул ко мне, обхватил за талию, привлекая к себе упрямо и властно, вжимая в себя, не чувствуя или не желая обращать внимания на то, как я напряжена, как мне все это не нравится.
– Вам снова плохо? Вы не кажетесь больным.
– Предпочитаете дождаться, когда окажусь на смертном одре? – прошептал он мне в губы, почти касаясь их.
– Предпочитаю, чтобы вы не уподоблялись Душану и своему брату и не действовали нахрапом!
Снежный отстранился. Внезапно, резко, почти оттолкнув меня.
– Неуместное сравнение!
– Такое ли неуместное? – хмыкнула, чувствуя, как по плечам, по коже начинает ползти непонятно откуда взявшийся холод. – Вы, как и они, пытаетесь мной воспользоваться!
– В моем случае, Ливия, это не прихоть, а вынужденная необходимость, – резко ответил Снежный. – Вас не было бы здесь, если бы не возникшая между нами ларгова связь.
Ларгова…
От его слов или от взгляда, пробирающего холодом насквозь, во рту появилась неприятная горечь.
– Мне нужна ваша сила – ничего больше. Можете быть спокойны, ни вы, ни ваше тело мне неинтересны.
В ответ нестерпимо захотелось опрокинуть ему на голову поднос с цыплятами. И блинчиками закидать. И вино выплеснуть в мрачно-ледяную напыщенную физиономию!
От всего этого Снежного спас громкий стук в дверь.
– Войдите, – коротко приказал спесивый король.
На пороге показался один из стражников. В замешательстве скользнув по мне взглядом, поклонился Эртхарду.
– Ваше величество, неподалеку от Ледяного леса был замечен гротхэн. Тварь движется по направлению к Хольдену. Какие будут распоряжения?
От слов стражника мороз пробежал по коже. Почувствовав слабость в ногах, прислонилась к креслу. Хольден – маленькая рыбацкая деревушка, соседствовавшая с Боргом. Всего дюжина домов, но…
Дюжина домов – это дюжина семей. Беззащитных крестьян, их детей.
А там и до Борга недалеко.
– Я поведу отряд, – коротко ответил Снежный и, даже не взглянув в мою сторону, велел: – Проводите нэри Селланд в ее покои.
Стражник шагнул ко мне, приглашая следовать за ним, а я в нерешительности застыла. Поведет отряд? Сейчас? Но если он действительно слаб, как утверждает, какой от него будет толк в схватке с гротхэном? Зачем рисковать жизнью, имея войско?
– Вам не стоит… – шагнула было к Снежному, но он резко перебил:
– Идите, Ливия.
И прежде чем я успела еще хоть что-то сказать или сделать, стремительно вышел.
Хьяртан-Киллиан Эртхард
У стен Эрнхейма его уже ждал отряд, который, если судить по приказам, один за другим выскакивавшим изо рта Дойна, тот и собирался возглавить. Дойнарт любил командовать и всегда был рад отправить за завесу парочку-другую гротхэнов. В этом все трое братьев были схожи: чувство страха было им незнакомо, а предвкушение схватки разжигало в крови азарт.
Все Эртхарды по своей природе были охотниками.
– Хьярт? – Бьяртмар первым заметил приближающегося к ним правителя. – Ты… Зачем?!
Обернулся и Дойнарт, услышав удивленные возгласы Снежного.
– Какого ларга? – коротко бросил он, раздраженно оправив ниспадающий тяжелыми складками плащ, и ринулся навстречу брату. – Ты же должен со своей приблудной кувыркаться! Исцеляться… или как это у вас называется. Мы и без тебя справимся!
– В прошлый раз и со мной не справились. – Его величество окинул отряд беглым взглядом.
Дюжина Снежных и еще два десятка людей – воинов умелых, бесстрашных, сильных. Раньше одолеть гротхэна могли и меньшим количеством. Да что там, бывало, и из схватки один на один Снежные выходили победителями.
Их отец, Сигварт Бесстрашный, дважды в одиночку расправлялся с тварью. Правда, в третий раз не повезло – гротхэн расправился с ним. Пышные похороны погибшего в бою правителя, торжественная коронация его наследника – все произошло как будто вчера, хотя на самом деле минуло два года.
– Сейчас от тебя все равно мало толку, – процедил Дойнарт. – Возвращайся в замок. Не к девчонке, так хотя бы к Каэтану. Он о тебе позаботится, а мы…
– А вы будете слушать, что вам говорят, – перебил брата Хьяртан и, возвысив голос, обратился к своим воинам: – Разделимся на два отряда. Дойнарт, перенесешься сразу в Хольден, мы с Бьяртмаром постараемся не подпустить его к деревне. – Его величество мрачно усмехнулся: – А там уж как получится.
– Шел бы ты сам в деревню, – едва слышно буркнул Дойнарт, но спорить не стал – времени не было.
Вскоре пространство перед замком исказилось, вспарываемое магией Снежных, как невесомая вуаль кинжалом. Один за другим воины исчезали в мерцающих тоннелях: повинуясь приказу брата, Дойнарт отправился в приморскую деревушку, а Хьяртан с Бьяртмаром вышли в паре миль от Ледяного леса.
Его величество опустился на колено и погрузил пальцы в снег, впитывая в себя не только окружающие звуки, но и малейшие колебания воздуха, испуганную дрожь земли.
Гротхэн был рядом – он это чувствовал, слышал, но пока еще не видел чудище.
Скоро… Совсем скоро оно пронесется снежным вихрем, но дальше этого перепутья не проберется.
В прошлый раз твари удалось скрыться. В этот раз – не выйдет.
Главное, чтобы силы в последний момент ему не изменили.
– Ты себя в зеркале видел? – недовольный тем, что брат решил принять участие в охоте, буркнул Бьяртмар. – Дойн прав, тебе отлежаться надо, а не судьбу отца повторять.
– Меня, как оказалось, не так-то просто убить. – На миг сжав в кулаке пригоршню снега, Хьяртан раскрыл пальцы, стряхивая с ладони сухие комья, и поднялся.
– Отца тоже было непросто убить, но одна тварь все-таки сумела.
– То был неравный бой.
В последнее время все схватки с гротхэнами можно было назвать неравными. Чудовища крепли, напитывались неведомой силой, словно приблудные псы, которых тайком подкармливал неизвестный благодетель. Вряд ли из жалости… Какие на самом деле цели преследовал, а главное, кем он был, пока оставалось только догадываться.
Хьяртан пытался выяснить, почему гротхэны все чаще стали выходить из-за снежных завес, проникая в мир людей; откуда черпали свою ужасающую мощь, но пока безуспешно. Раз за разом поиски ответов приводили в тупик.
Снежный поморщился от резкой боли, пронзившей виски, и чуть снова не припал на колено. Но на сей раз не для того, чтобы послушать, о чем говорит земля, а от ощущения острых ножей, врезающихся в голову, во все тело.
Почему-то подумалось, что сейчас бы он не отказался от ее поцелуя… От дюжины поцелуев, которые уняли