Читать интересную книгу Великие романы великих людей - Борис Бурда

В том-то и дело, что однозначно не скажешь. Если вынести за скобки трех донорманнских Эдуардов, Старшего, Мученика и Исповедника (о них-то ничего особо плохого не говорят, по прозвищам видать), трое Эдуардов были вполне ничего. Эдуард Первый, Длинноногий, скажем, Шотландию победил и Уэльс завоевал. Чтоб валлийцы не очень бунтовали, он обещал, что их будущий владыка будет рожден в Уэльсе и не будет понимать ни словечка ни по-норманнски, ни по-саксонски, а когда те согласились, поставил принцем Уэльским своего новорожденного сына, который и родился только что в недавно захваченном валлийском замке Карнарвон, и, конечно же, ни на одном языке не говорил ничего, кроме «агу-агу» (с тех пор наследник британского престола и носит титул принца Уэльского – чтоб валлийцы, боже упаси, не отделились по нынешней моде). Эдуард Третий разбил французов при Креси и Пуатье. Эдуард Седьмой, наоборот, с вековой враждой англичан и французов покончил исключительно личным обаянием, тактом склонил французов позабыть столетия взаимных шпилек и насмешек и тем самым заложил основание Антанты, без которой алчный Вильгельм Второй превратил бы Европу в немецкое подсобное хозяйство задолго до Гитлера.

Однако же был и Эдуард Второй, который для работы в должности короля был совершенно профнепригоден – мало ему было заячьей храбрости, ослиного упрямства и полководческого дарования домашней кошки, так еще и сексуальная ориентация у него для тех времен была ну совершенно некоролевская, что в итоге и привело его к свержению и ужасной смерти. Да и Эдуардом Четвертым не сильно похвастаешься – бабник, алкаш и патологический обжора, не доживший до сорока двух лет, что при таком отношении к здоровому образу жизни неудивительно. Еще два короля Эдуарда не успели даже приобрести какую-нибудь репутацию, хорошую или плохую, – сына неудачника Эдуарда Четвертого прикончил уже упомянутый Ричард Третий, а сына монстра Генриха Восьмого отправил в могилу то ли унаследованный от папочки сифилис, то ли подосланная знахарка, вздумавшая полечить его лошадиной дозой мышьяка. Для средневековых королей соотношение не такое уже и скверное. Так что когда Эдуард Альберт Христиан Георг Эндрю Патрик Дэвид Виндзор, принц Уэльский, стал выбирать себе тронное имя, он спокойно остановился на Эдуарде, хотя для родных и друзей всю жизнь был Дэвидом – противопоказания были сочтены незначительными. Вот о нем, точнее, о его невероятном романе, и пойдет дальше речь.

Воспитывать ли короля в строгости?

Буквально с начала жизни ему крупно не повезло – и папочка его, король Георг V, и мамочка, немецкая принцесса Виктория Мария Тек, придерживались во взглядах на воспитание детей чисто германских понятий, в которых идеалом был орднунг, а средством – бефель (русские слова «порядок» и «приказ» будут менее точны). В сущности, какие эти Виндзоры англичане? Типичные немецкие принцы, Саксен-Кобург-Гота, во время войны быстро переименовавшиеся в Виндзоров по тем же причинам, что и Санкт-Петербург в Петроград. Вот и воспитывали деток чуть менее строго, чем гренадеров в казармах Фридриха Великого, поскольку нравы за полтора столетия малость смягчились, но без существенных отличий. Никто не смел сказать Георгу V, что он запугал своего сына до полной забитости, а если бы посмел – он ответил бы своим любимым высказыванием на этот счет: «Мой отец боялся своей матери, я боялся отца, и провалиться мне на этом месте, если мои дети перестанут бояться меня!» Вот ребенок и вырос нервным, слабеньким и запуганным. Наверное, ему было очень несладко в Осборнской Морской школе и Королевском Дартмутском Морском корпусе, где он постигал премудрости морской службы так, как принято у Виндзоров, – обычным кадетом без тени привилегий, на такой же койке в казарме, как и все. Принцу Уэльскому там обычно не легче, чем прочим, а тяжелей – мало кто из сокурсников откажется от возможности через много лет в кругу друзей за кружкой пива вспомнить как бы между прочим: «А, наш король… Дал я ему как-то в ухо – он так и полетел вверх тормашками!» А нашего героя сокурсники прозвали Килькой, и с таким прозвищем стало ему жить еще вдвое хуже, это ж каждому понятно!

Королева Мария

Чтоб перестать быть Килькой хотя бы в собственных глазах, он геройствовал как мог в рамках дозволенного – вот его братцу Альберту даже в Ютландском бою, самом большом эскадренном сражении Первой мировой, довелось участвовать! А ему фельдмаршал Китченер на просьбу дозволить отправиться на фронт, подкрепленную напоминанием о том, что у него еще четыре брата и если что случится, найдется кому на престоле сидеть, с солдатской прямотой ответил, что оно и верно, но ведь можно еще и в плен угодить, а это может обойтись Англии и подороже. Когда же Килька все-таки добился разрешения выехать в экспедиционный корпус и там не упускал ни одного случая выбраться на передовую или навестить раненых в госпиталях, армейский фольклор обогатился присказкой: «После ураганного огня германцев жди еще и принца Уэльского». Кстати, он блестяще водил автомобиль, пока папа-король не написал ему, что мама волнуется, после чего вождение пришлось оставить. Он попробовал стать пилотом, вполне прилично освоил самолет – опять кто-то стукнул родителям и его летная карьера стремительно закончилась. Увлекся игрой в конное поло – кто-то угодил ему мячом в глаз, и немедленно последовал высочайший запрет и на это безумно опасное занятие. В общем, из всех его рискованных увлечений родители оставили без своего вмешательства только попойки – возможно, как освященные многовековой традицией. Действительно, и Вильгельма IV, предшественника его прабабушки Виктории, только добродетельная супруга Аделаида удерживала от беспрерывного делирия, его предшественник Георг IV явился пьяный в дым на собственную свадьбу, а уж о том, как в молодости закладывал за воротник герой Азенкура Генрих V, даже у Шекспира помянуто, – может, королям и полезно? Из мужских занятий отец поощрял только охоту на фазанов, потому что они не могут отстреливаться, да и клюются слабо. Во время одной из таких охот они на пару перебили 4000 фазанов, после чего Георг V даже заметил сыну, что они, пожалуй, несколько увлеклись. Действительно многовато – если убивать одного фазана в 10 секунд, это больше 11 часов беспрерывной пальбы, неужели такое возможно?

Как вы думаете, все ли хорошо с личной жизнью у такого хлюпика с прочно вколоченными в подкорку задатками мазохиста? Практически у каждого из нас есть подобный знакомый – все у него в порядке? То-то же… Речь не о том, чтоб Дэвид страдал от одиночества – уж у кого, а у наследного принца девушки всегда найдутся. Но ему нравятся женщины самостоятельные, решительные, волевые, которых завоевать непросто, да еще и только замужние, что изрядно добавляет проблем, ибо в наши вегетарианские времена у короля полномочий не хватит прикончить супруга своей милой, как отец легендарного короля Артура Утер Пендрагон или тот же шекспировский герой Ричард III. Даже послать счастливого соперника в смертельно опасное сражение, как поступил тезка нашего героя, библейский царь Давид, с ни в чем не повинным супругом Вирсавии Урией Хеттеянином означает подставиться под такой поток упреков и сплетен, что современная монархия этого просто не перенесет, вот незлому и порядочному Людовику XVI за гораздо меньшие провинности голову отрубили… Современный монарх может разве что, как Наполеон, отослать мужа своей любовницы, лейтенанта Фуре, на военном корабле с практически бессмысленным поручением из Египта в Париж, чтоб не путался под ногами, – и то захватившие псевдокурьера англичане просто из гнусности отпустили его под честное слово на свободу обратно в Египет, чтоб навесить на шею Бонапарта дополнительные личные проблемы. Дэвиду не пришлось прибегать и к этому – нравы смягчились до такой творожистой консистенции, что лишь бы любовники не устраивали публичных сцен, а остальное все предпочитали терпеть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});