Читать интересную книгу Наблюдатель, часть II - Анатолий Анатольевич Подшивалов

от слежки Сюрте, так сказать, прямо на дому. Мак, проживая в галерее, обеспечивал бы охрану помещения.

Вечером появился Чжао, он рассказал, что во время покушения в неизвестного стрелял он, так как террористка с синими глазами была лишь прикрытием, она не могла выстрелить из-за ментального блока, все патроны так и остались в барабане. А вот реальный стрелок прятался в толпе и Чжао, вплоть до последнего момента не знал, кто он. Так что все было прямо по сценарию покушения Фанни Каплан на Ленина, когда истинные стрелки остались в тени, а полуслепую Фанни повязали рабочие (вообще-то в суматохе она покинула завод и дошла до трамвайной остановке). На свободе остался один из тройки псевдохудожников, вот его-то Чжао и сдал инспектору Колле.

3 августа, Париж.

Все газеты обсуждают открытие Гаагской конференции и речь Николая II, произнесенную по этому случаю. Русского императора почтили сей привилегией по случаю того, что он был инициатором мирной конференции. Начав с описания ужасов современной войны (не иначе советник Блиох постарался)Николай зачитал основные предложения русской делегации. В некоторых изданиях, вроде «Пти журналь», ужасы современной войны были представлены соответствующими картинками: чудовищные броненосцы, ощетинившиеся крупнокалиберными орудиями; внизу, в глубинах океана, сновали подводные лодки, освещая себе путь под водой мощными прожекторами. Свеху в небе плыли огромные воздушные корабли, обстреливавшие броненосцы из орудий и бросаяя в них бомбы. На другой картинке, над пехотой в окопах повисло ядовито-зеленое облако — люди падали замертво, а с противоположной стороны на них шли бронеходы размером раза в два больше реальных, с двумя орудийными башнями и несколькими пулеметами. В бронеходы лупила артиллерия и пехота метала ручные гранаты, дающие огромные вспышки пламени. Метальщиков гранат отстреливали снайперы из духовых длинноствольных ружей, соединенных с сосудом Дьюара (так было на картинке в книге Блиоха).

Предложения русской делегации можно было суммировать в следующих положениях:

— Запрет на обстрел побережья иностранных государств военными кораблями, включая не только города и гражданские объекты, но также порты и судоверфи. Против этого предложения тут же выступили Британия и Германия (а как же политика канонерок, если по дикарям с моря стрелять нельзя, хотя речь идет только о цивилизованных государствах). Я было удивился, что это Ники против потенциального обстрела японских портов, ведь война еще не закончилась, введено только перемирие на время Конференции, но потом решил, что это связано с нашими приморскими городами: Севастополем, Петербургом и Владивостоком. Но, благодаря усилиям Великобритании и рвущейся к морскому господству Германии, это предложение, скорее всего, не прокатит.

— Запрет на использование ядовитых газов — тут против была Германия у которой был самый крупный химический потенциал.

— Запрет на военное использование воздушных кораблей, в частности, бомбардировки, производимой с их борта. Тут возражали немцы и японцы, у которых такие корабли были уже в готовом виде.

— Запрет на разработку нового стрелкового вооружения, скорострельного, дальнобойного и стреляющего разрывными пулями.

На этом «запрещающая» часть заканчивалась и предложения касались гуманных способов ведения войны.

Согласно этим предложениям, лагеря и прочие помещения для размещения пленных, должны соответствовать определенным гигиеническим требованиям, запрещалось привлекать пленных к работам без оплаты их труда, а офицеров — только по их желанию. Особый статус придавался некомбатантам — врачам, священникам и военным корреспондентам: они не должны носить оружия и иметь хорошо видимые издалека отличительные знаки на одежде. Предлагалось ввести правила для оказания помощи военнослужащим противника, терпящим бедствие на море. Подтверждалось право на оказание медицинской помощи раненым противника и вводились определенные правила такой помощи.

Правила цивилизованного ведения войны и гуманного обращения с пленными были оспорены лишь одной страной — Великобританией, которая все еще содержала в концлагерях пленных буров и членов их семей. Англичане согласились считать военнопленными только солдат и офицеров в униформе со знаками различия, а буры военной формы не имели, и, по мнению просвещённых бриттов, с ними стоило поступать как с бандитами.

Во всех газетах, включая русские, пели дифирамбы заявлению российского императора. Зная характер недалекого Ники, я мог предположить, что теперь он возомнит себя великим миротворцем, тем более, что поступило предложение выдвинуть его на только что учрежденную Нобелевскую премию мира, вторым претендентом был руководитель Швейцарского Красного Креста, предложивший программу помощи раненым и военнопленным и не только предложившим, но и внедривший ее в нескольких вооруженных конфликтах, так что, в отличие от велеречивого Ники, здесь было конкретное дело, уже работающее и приносящее пользу, так что он и получит премию, также как и в моем прошлом мире, а Николая прокатят при голосовании.

Так что, Николаю ничего не обломится, а вот мне обломилось: накануне принесли красиво оформленное приглашение в резиденцию Президента Франции, где Президент вручил мне командорскую степень Ордена Почетного Легиона за спасение почетного гостя Франции — короля Испании, благодаря чему Франция избежала дипломатических осложнений, которые бы возникли в случае смерти венценосной особы на ее территории. Командорский крест на шею мне повесили потому, что у меня уже была офицерская степень ордена, полученная в Тулоне во время визита русской эскадры. Так что, теперь буду носить в петлице розетку командора и приводить в священный трепет французских обывателей: как же, вот он — сам Командор пожаловал, хорошо еще, что не в виде каменной статуи. Понятно, что мое награждение во многом было связано с дружественными отношениями Франции и России, что французы все время демонстрировали, опасаясь звериного оскала злобных бошей, так что, награждая меня, французский Президент собирался потрафить двум государям: Испании и России.

Следующие дни мы потратили на поиск нового жилья. Был очень неплохой отдельный особнячок, но. К сожалению. Далеко от центра, в пригороде Парижа. Если там жить — то лучше места не найти, но если сочетать приятное с полезным, то есть, иметь жилье в столице и галерею в людном, посещаемом туристами месте, то особняк не подходит, несмотря на невысокую цену найма. Наконец, остановились на двух этажах доходного дома на бульваре Монмартр, недалеко от стоянки фиакров, на которых приезжали туристы посмотреть на художников и их работы. Цена найма была вполне приемлемая, внутри требовался лишь небольшой ремонт. Папаша Мак сказал, что переедет немедленно, а у нас еще не закончился срок аренды предыдущей квартиры, так что мы останемся здесь. Мак разместится на первом этаже, там же будет его небольшая студия и галерея из двух смежных комнат, далее — кухня и подсобное помещение. Наверху будем жить мы с Машей, когда будем навещать Париж, на втором этаже были две спальни, кабинет, детская и гостиная. Ванные